Во имя Абартона (СИ) - Иорданская Дарья Алексеевна (читать книги бесплатно полностью без регистрации сокращений txt) 📗
Занятие это оказалось удивительно утомительным. Студенты подходили, Мэб обследовала их при помощи «пудреницы», Реджинальд, Барнс и третий профессор, имени которого Мэб не знала, внимательно изучали результаты, а аспиранты прилежно записывали. Чары и артефакты были в основном безобидный, а порой глупые. Защитные, помогающие лучше запоминать, расслабляющие, леченые, стимулирующие. Всякая ерунда, не больше. Если попадалось что-то на грани легального — у студентов Королевского Колледжа и Принцессы главным образом, хотя и кое-кто из Арии и даже де Линси также отличился — то и это ничем не могло помочь. Периодически к столу подходили, нехотя, кривясь, главные подозреваемые.
- А у вас, Миро, следы проклятья, - задумчиво говорил Реджинальд, сверяясь с таблицей и окидывая студента долгим взглядом. - Не на вас. Скорее зацепили чье-то чужое. Поговорите с профессором Оуэн.
Миро хмыкал и удалялся, чистенький и невинный, точно новорожденный младенец.
У Эскотта был амулет, защищающий от похмелья, а у Барклена — целая россыпь учебных, которые использовали на старших курсах все, изучающие проклятья. Мэб присматривалась к нему, помня о том, что Лили в проклятье верила, но по сути своей амулеты были невинные. Именно что как у всех. У той же Дженезе Оуэн были такие, она потрясала ими и возмущалась, что активация защиты испортила всю тонкую, филигранную настройку. Реджинальд, прервав поток жалоб, пообещал все исправить, как только доктор Льюис позволит ему колдовать, и Мэб испытала при этом знакомый укол ревности. Хотелось вцепиться Дженезе Оуэн в модную прическу, выцарапать ей глаза. Мэб крепче сжала артефакт в руках.
Потом ей пришла в голову новая, жутковатая мысль. Воспользовавшись тем, что появилась краткая передышка, она склонилась к уху Реджинальда.
- А этот прибор не может… - она осеклась, не зная, как сказать, не вызывая подозрений.
- Может, - кивнул Реджинальд, - поэтому нас с тобой мы осматривать не будем. Присаживайтесь, Дильшенди.
- Профессор, леди Дерован, - юноша опустился в кресло, закинул ногу на ногу и сцепил руки на колене.
«И этот туда же!» - мрачно подумала Мэб, рассматривая Маркуса Дильшенди. Выглядел он странно, взялась откуда-то совершенно ему не свойственная нервозность, которая усилилась, когда Мэб подняла «пудреницу». Записав результаты, Реджинальд сверился со своей таблицей четырежды, хотя Мэб была уверена, что ему вообще не нужно это делать, с его-то памятью. Дильшенди отвел взгляд.
- Маркус, зачем вам такой сильный маскирующий и блокирующий амулет? – тихо спросил Реджинальд.
Дильшенди опустил взгляд в пол, потом вдруг резко вскинул голову.
- Это я.
- Что — вы?
Юноша откашлялся.
- Кхм. Я соблазнили Лили Шоу. Конечно я не убивал ее.
- Зачем?! - изумился Реджинальд. Мэб была с ним в этом полностью солидарна. Дильшенди она проверяла исключительно для проформы, сложно было представить, что этот серьезный, старательный молодой человек, которому место в де Линси, а не в Королевском Колледже, может сделать что-то подобное.
- Мне это показалось забавным, - с каменным лицом ответил юноша.
Теперь уже прокашлялся Реджинальд. Побарабанил по столу.
- Запугивали и шантажировали тоже вы, господин Дильшенди?
Маркус кивнул.
- Зачем? - Мэб прикусила губу. - Это вам… тоже показалось забавным?
- Чтобы она не разболтала.
- Что?
Маркус Дильшенди бросил нервный взгляд через плечо, потом перевел его на подошедшего ректора.
- Можем мы поговорить при минимуме свидетелей?
Это прозвучало жалобно и совершенно не вязалось ни с обычным его поведением, не с той спокойной убежденностью, с которой он говорил только что.
- Что здесь происходит? - спросил вон Грев хмуро.
- Господин Дильшенди желает сознаться, - пожал плечами Реджинальд. – При минимуме свидетелей.
- Резонно, - согласился вон Грев. - Идемте в комнату для совещаний.
* * *
В комнате — такое название она носила исключительно потому, что «Зал Совета» Абартоне уже был, размерами она была почти со столовую — Реджинальд с трудом дошел до ближайшего кресла и рухнул в него. Доктор Льюис, пришедший под предлогом того, что пациенту требуется постоянный присмотр, сунул в руки фляжку с лечебной настойкой. На вкус было отвратительно. Мэб опустилась рядом, оставшиеся места поблизости заняли ректор, профессор Арнольд, Барнс, Дженезе Оуэн и еще несколько представителей внутреннего совета. Реджинальд в него не входил и потому чувствовал себя несколько неуверенно. В обязанности этого совета входили также разбирательства всех вопросов, связанных с нарушением этики, и потому при взгляде на них Реджинальд сразу же вспоминал сделанные накануне бала именные амулеты.
Дильшенди остался стоять, прямой как палка, напряженный, сцепивший руки за спиной.
- Итак, профессор Эншо, в чем дело? - ректор глядел обвиняюще, и тут его можно было понять. Кардинал Дильшенди — дядя юнца — входит в ближайший круг королевы. Хуже того, если верить слухам, Генри Дильшенди — ее любовник. И следовательно, все, что затрагивает его и его семью, бросает тень на королеву Шарлотту. Это настоящее минное поле.
Реджинальд вытер украдкой вспотевшие ладони.
- Юный Дильшенди использует сильный маскирующий и блокирующий амулет. Он находится в списке запрещенных. В первой десятке, если быть точным.
- Ничего подобного в его личном деле нет, - нахмурился вон Грев. - Маркус, это правда?
Дильшенди кивнул и вытащил из галстука булавку с небольшим молочно-белым камнем. Реджинальд повторно вытер вспотевшие ладони. На этот раз виной тому была зависть пополам с жаждой обладания. Касейенский белый нефрит! Камень невероятной редкости, дороговизны и магической мощи. Старик Барнс взял булавку рукой, обернутой носовым платком и поднес к глазам. Сощурился.
- Взгляните, Реджи.
Реджинальд даже руки поднести не смог: ощутил словно разряд тока, прошивший все его тела. Обессилено откинулся на жесткую спинку кресла, старинного и страшно неудобного.
- Уберите! - потребовал доктор Льюис. - Унесите от греха подальше!
Барнс пожал плечами и быстро — более молодым магам впору было завидовать — сплел вокруг булавки кокон, полыхнувший белым. Сразу же стало легче дышать, и все облегченно, со свистом выдохнули.
- Зачем вам этот артефакт, Маркус? - вон Грев глядел с надеждой, словно этому должно было быть простое, невинное, безопасное объяснение. Словно каждый второй студент Абартона носит амулет такой мощи.
- Я… - глаза юноши беспокойно бегали. Показалось на мгновение, он попросит снова «поговорить при меньшем количестве народа», хотя, куда уж меньше. - Я все расскажу, только не нужно вмешивать дядю.
- Уверяю вас, Маркус, никто в этой комнате не хочет вмешивать вашего дядю, - кивнул вон Грев.
Правильнее было сказать «связываться». Кардинал Дильшенди, несмотря на свой сан, слыл человеком жестким. Его врагом оказаться не пожелал бы никто.
- Он… он блокирует мой Дар.
Профессора переглянулись, потом посмотрели на вон Грева.
- В вашем личном деле нет упоминания Дара, - озвучил всеобщую мысль ректор. - Указано, что у вас не очень высокий магический уровень, а дара нет вовсе.
- Отец… отец подделал, - это слово далось юноше с огромным трудом, - документы…
- При чем тут Лили? - голос Мэб, холодный, острый, точно клинок, резанул по ушам.
- Она мне нравилась, мы встречались, - затараторил вдруг Дильшенди, растеряв свою строгую уверенность, равно как и напряженность. Он вдруг расслабился и стал похож на обычного испуганного, загнанного в угол мальчишку. - Но потом она узнала об этом амулете и о моем даре, и мне пришлось сделать так, чтобы она замолчала.
Ногти Мэб царапнули подлокотники.
- Чтобы она замолчала…
- Пожалуйста! - взмолился Дильшенди. - Не вмешивайте дядю!
