Божественное безумие - Фирсанова Юлия Алексеевна (электронная книга .txt) 📗
"Только тот, кто по–настоящему силен, не боится казаться смешным", — тепло подумала богиня о любимых братьях.
Нрэн, не выносящий броских одежд, проявил воинскую смекалку. Бог выкрутился, облачившись целиком в коричневое. Даже белая рубашка мужчины на рукавах имела коричневые ветвящиеся полосы, что делало его похожим на одинокое высокое дерево, лишенное листвы. Впрочем, обреченно–мрачная, как обычно на балу, физиономия бога превращала его художественный образ не в дерево с опавшей листвой, а в погибающее на корню от неведомого недуга, но все еще могучее растение. Стоя в углу среди иллюзорных кустов, Нрэн почти терялся на их фоне.
Ноут и Ментор ограничились серо–коричневыми костюмами с кружевными жабо и небольшими зеленовато–коричневыми беретами, декорированными листьями, вероятно принцы изображали из себя парочку грибов. Всмотревшись более пристально, Элия нашла в нише по левую сторону зала и третий гриб из семейства опят — Тэодера. Однако, любому сведущему грибнику, коль таковые сыскались бы среди дворян, легкий серый кант на жабо принца подсказывал: перед наблюдателем не опенок, а его смертельно ядовитый брат, лишь прикинувшийся невинным грибом.
Справа, как раз между фонтаном и баром, замаскированным под грот, Кэлберт в темно–зеленом что?то убежденно втолковывал трем братьям в разноцветных рубашках. Элтон облачился в оранжево–желтую с узором из листьев липы, Кэлер в винно–красную с кленовыми лапками, а Эйран в пурпурную. Венки из листьев этих оттенков украшали головы богов. Навострив ушки, богиня уловила смысл речи пирата. Кэлберт с апломбом объявлял:
- …Нет, это костюм, я не забыл про маскарад! Как называется? Самый Последний Зеленый Лист!…
Впрочем, красный цвет во всевозможных вариациях явно был королем сегодняшнего бала. Даже Лейм обрядился в карминные одежды. Он заложил за ухо веточку кариллы с мелкими красными листиками и черными терпкими ягодками и заткнул за пояс кнут–ветвь. Молодой бог изображал из себя Листопад, сказочный персонаж, кочующий по сказкам многих миров. Среди функций вечно юного Листопада числилось сбивание с ветвей листьев и изменение их окраски. То?то зубоскал Элтон уже махал кузену рукой, призывая его отходить бока Кэлберта.
Рядом с другом ошивался герцог Лиенский, в винно–красном одеянии, увитом лозами спелого винограда — одного из непременных атрибутов осени. Вероятно, Элегор пошел в выборе костюма от противного. Решив, что останется не узнанным, коли напялит на себя тряпки с опостылевшими мотивами лоз. В подобных костюмах крутилось на балу почти с десяток дворян.
Оставив сие спорное инкогнито на совести буйной фантазии авантюриста, Элия завершила обзор бальной залы, повернувшись лицом к входным дверям. Там как раз появились последние, традиционно запаздывающие посетители. Энтиор, подобно Лейму, ударился в мистицизм и красовался в черно–красном одеянии мифического Осеннего Охотника, собирающего жатву жизни в Сезон Увядания. Мелиор же в узких лосинах, перламутрово–переливчатой тоге с тонким рисунком листьев миссунари на щеках и ногтях изображал самое элегантное из всех возможных деревьев.
— Любуешься, дочура? — прервал беглую ревизию обстановки голос Лимбера.
Обернувшись к отцу, Элия улыбнулась. Король, весь в спелых колосках, пестрых листьях, плодах, ягодах и осенних овощах явно постарался изобразить некое символическое и весьма близкое ему (если подсчитать количество произведенных на белый свет отпрысков) понятие "урожай". Даже в этих колоритных одеяниях монарх Лоуленда был вполне узнаваем, и нахлынувший было вал кавалеров, жаждущих пообщаться с прелестной Леди Туманов, поспешно откатился назад.
— Есть чем, папа, но, оказывается, я не видела еще самого неотразимого! — весело смеясь, покачала головой женщина, положив руки на талию и разглядывая эффектный костюм главы семьи.
— Плутовка, — довольно ухмыльнулся монарх Лоуленда, погрозив дочери пальцем, — знаешь, чем порадовать отца.
— И с радостью делаю это, — заверила родителя Элия, приобнимая Лимбера, — ведь ты единственный, кто не станет сутками искать в моих комплиментах потаенного романтического смысла!
— Вот уж точно, единственный, — гордо подтвердил родитель красавицы и с небрежной заботой мотнул головой в сторону весело смеющегося шутке Элтона мага из Мэссленда. — Парень освоился?
— Полагаю, что так, — согласилась принцесса. — Братья хорошо приняли его.
— Удивительно, как только в процессе устроенного знакомства они не разнесли по камушку и щепочкам твои комнаты! — ухмыльнулся король, зная буйный нрав отпрысков семейного древа.
— Наверное, лишь потому, что в моей гостиной они только начали знакомство, а продолжали его в других частях замка, а потом вовсе перекочевали в город. Посему жалобы и астрономические счета за учиненные разрушения придут в казну чуть позднее, — нашла разумное оправдание уцелевшим апартаментам принцесса. — Кстати, о комнатах, Бэль уже спрашивала у Эйрана, где он будет жить. Пора выделить ему постоянное помещение, а не гостевые покои.
— Твоя правда, — кивнул Лимбер, перехватывая бокал с вином с подноса снующего по залу официанта. — Может, отдать ему покои Моувэлля?
— Нет, — пожалуй, излишне резко мотнула головой женщина и тут же поспешила подвести под свои возражения логическую базу, — лучше апартаменты Элвы. Они в изрядном удалении от большинства покоев. Эйран привык к уединению, так ему будет спокойнее, да и магические опыты безопаснее проводить подальше.
— Будь по–твоему, — решил Лимбер, осушил бокал и распрощался с дочерью: — Ну больше не стану, детка, распугивать кавалеров, развлекайся!
— И тебе того же, папа, — искренне пожелала богиня,
Стоило Лимберу, игравшему роль сдерживающего фактора, удалиться на несколько шагов от Элии, оглядывая зал в поисках подходящей мишени для флирта, как прелестную Леди Туманов окружила целая толпа ухажеров в пестрых одеяниях. Всевозможные "деревья", "цветы", "грибы", "ягоды" и персонажи легенд наперебой пытались предложить что?нибудь красавице, окутанной серой дымкой, привлечь ее внимание, добиться хотя бы одного взгляда из?под полумаски или хотя бы улыбки.
Богиня очаровывала всех, но не отдала предпочтения никому из многочисленной свиты поклонников. Когда зазвучали аккорды приглашения к первому танцу, объявленному Правом Дамы, Элия проскользнула сквозь толпу кавалеров, ожидавших ее выбора, словно вампиры крови, и телепортировала тонкую паутинку–перчатку в руку Тэодера.
Приятно удивленный приглашением сестры, мужчина покинул свое укромное убежище, из которого так удобно было наблюдать за залом, и, приблизившись к кузине, с поклоном вернул ей предмет туалета.
— Дорогая, — Тэодер поклонился женщине. — Право, ты сделала странный выбор.
— Я поступила так, как мне захотелось, — серая дымка тумана, окутавшая полуобнаженные плечи богини, на мгновение разошлась, открывая взгляду восхитительное декольте. — Между прочим, интересный костюм.
— Ты оценила, — на мгновение в прорезях полумаски принца, ведущего свою партнершу в церемонном неспешном танце, промелькнул жесткий мрачноватый огонек.
— Обожаю шутки для избранных, — кивнула Элия.
— И я, — шепнул мужчина на ушко богини. — Впрочем, тебе тоже удаются шутки такого рода, милая. Сегодня ты заставила всех нас почувствовать себя пестрокрылыми аранийскими попугаями.
— Их — быть может, но не тебя, дорогой, — отметила богиня.
Родственники улыбнулись друг другу и в умиротворенном молчании сообщников продолжили танец. Попусту трепать языком им не хотелось, а обоюдную симпатию, нежность и радость близости прекрасно выражали движения. Именно за этот разговор без слов богиня любила балы, а не только за возможность в очередной раз свести с ума всех мужчин Лоуленда, как злобно судачили леди, не обладающие талантами Элии, а посему смертельно завидующие ей.
На следующий танец богиня приняла приглашение Эйрана, дав понять родичам, что она ценит нового брата, но в то же время не настолько, чтобы уделять внимание лишь ему. Сей тактический ход еще более укрепил симпатии мужчин к новому родственнику и успокоил ревнивые души.
