Волчица лунного князя (СИ) - Замосковная Анна (бесплатная регистрация книга .txt) 📗
— В зубах торт не донести, — вздыхает Вася.
Не вовремя: я как раз собираюсь сделать глоток, фыркаю в чашку, и чай расплескивается на журнальный столик и нос Ариана.
— Тамарочка. — Вася придвигается, пытается промокнуть моё лицо салфетками.
— Его вытри! — указываю на Ариана.
Верный Вася, резко перегнувшись через столик, накрывает нос Ариана салфеткой, трёт. Только ради вида округлившихся глаз Ариана стоило поперхнуться. Опомнившись от такой наглости, он отшатывается, Вася кидается следом и валится животом на стол и торт. Хорошо ещё, полотенцем обмотан, но даже обтянутым махровыми сердечками ягодицам не место на столе. Поспешно переставляю блюдце с моим куском торта на диван.
— Ты что хватаешься? — Глаза у Ариана до сих пор круглые.
Кажется, Вася коварно потискать чей-то нос в отместку за то, что его обсмеяли. Хотя Вася и коварство кажутся несовместимыми, но… Ариан, склонив голову, неловко потирает нос лапой.
— Тамарочка попросила, — невинно поясняет Вася.
— А если она за хвост меня попросит дёрнуть?
— Дёрну.
— Даже не думай, — подскакивает Ариан, причём не очень понятно, кому не думать: Васе, чтобы такое исполнить, или мне такое просить.
— Вася, слезай, — улыбаясь, почти смеясь, подталкиваю его в бок. — Ты весь торт испортил.
— Я ещё принесу! — подрывается он, снося чайник и чашки.
Чай расплескивается по тёмному ковру, но мне почему-то всё равно, а раньше бы в ужас пришла, краснела, пыталась убрать…
— Только не в зубах! Иначе есть не буду, — предупреждаю я, строя коварные планы избавиться от поросёнка, пока Вася бегает за десертом.
Тук-Тук!
Мы застываем. Ариан водит потисканным носом, ноздри Васи тоже подрагивают.
— Можно войти? — раздаётся с улицы знакомый мужской голос.
— Да, — осторожно отзываюсь я.
Дверь распахивается. Жёлтый свет ламп вычерчивает на тёмном фоне двора мускулистого желтоволосого мужчину в фиолетовых боксёрах с многоярусными кружевами. Пьер из стаи Златомира стоит на пороге дома с коробкой торта.
— Прекраснейшая Тамара, безумно рад встрече.
Единственный оборотень, которого я не видела голым, решил наверстать упущенную возможность покрасоваться мускулистым торсом и кубиками пресса.
Но боксёры с кружевами, из-за оборочек больше похожие на юбочку.
Мужские кружевные трусы…
Похоже, Ариан прав по поводу увлечений Пьера бельём с кружевами. Женским. Я издаю сдавленный тонкий звук, менее всего походящий на приветствие, но тактичность Пьера не знает границ:
— Приятно, что и вы меня не забыли.
Вася отзывается утробным рыком. Не глядя, стукаю его и попадаю по ягодицам. Пьер приподнимает бровь, в спокойных синих глазах вспыхивает задорный блеск. Наверное, мой рейтинг как невесты сейчас значительно вырос. Как бы он не взялся за ухаживания всерьёз.
Сервис здесь поставлен преотлично: одно нажатие скрытой в стене кнопки — и через две минуты мои личные мускулистые Слушаюсь и Повинуюсь являются в дом исполнять желания. Слушаюсь — это светленький, а Повинуюсь — тёмненький. Ну просто чтобы светлый на «С» начинался, так их проще запомнить. Повинуюсь завистливо вздыхает на кружевные труселя Пьера, так что с прозвищем я и тут вроде как не прогадываю.
Пьер оценивающе щурится и вздёргивает подбородок, а качки пригибаются. Вася, видимо, почуяв чужих самцов, выглядывает со второго этажа, куда отправлен вымыть причинное место от сладкого. Шарит по парням недовольным взглядом:
— Поросёнок — дар! — И исчезает за выступом стены.
— Приберитесь, — командует полулежащий на диване Ариан.
Бросив профессиональный взгляд на бардак, Слушаюсь и Повинуюсь шагают к столу. Только Слушаюсь проходит дальше. Оказывается, в стене скрыт вместительный чулан с тремя пылесосами, множеством экологически чистых — если верить этикеткам — моющих средств, швабр, щёточек и тряпочек. В жизни такого разнообразия не видела, даже в магазине.
— Тамара, присаживайся, — советует Ариан. — В ногах правды нет.
А у меня ещё и кусочек торта Васю пережил. Подхватив блюдечко, вытягиваюсь на диване напротив князюшки. Пьеру места рядом со мной не остаётся. Поразмыслив, он усаживается на диван к Ариану. Тот мрачно взглядывает, но молчит, гордо подбирает хвост поближе к лапам.
Покачав торт в руке, Пьер ставит его на колено, подальше от измазанного прежним тортом столика.
Правильно говорят: на работающего можно смотреть вечно, а когда этот работающий мускулистый и в облегающих трусах, смотреть приятно вдвое. А если работают двое таких, то в четыре раза приятнее. Жаль, Слушаюсь и Повинуюсь с пятнами на ковре и столе справляются быстро: сколько животной грации в оттирании журнального стола! Сколько хищного изящества в обработке ковра моющим пылесосом! Смотрела бы и смотрела.
Поросёнка со следами звериных зубов мои красавчики почтительно водружают на чистое блюдо.
— Что-нибудь ещё? — нежно уточняет Слушаюсь.
— Подавать ужин? — склоняется Повинуюсь.
Царственно взмахиваю рукой:
— Несите. — А самой смешно так, что губы дёргаются.
— Может, торт? — Улыбаясь, Пьер протягивает мне коробку.
— Она дарёную еду не ест, — заявляет с высоты лестничной площадки Вася.
Полотенца в моём домике все с сердечками, — то ли норма такая, то ли знак внимания от Лерма, — так что Вася опять щеголяет тематической обмоткой, на этот раз сердечко в самый центр устроил.
— Я понимаю её щепетильность, — косясь на поросёнка, кивает Пьер. — Тогда будем считать мой торт… общим подарком. Или вот… — Он практически ставит коробку на белоснежный хвост Ариана. — Даром лунному воину.
— Взяток не беру. — Ариан задирает нос. — А жрице много сладкого вредно. Скорми этому, — кивок на Васю, — а то он так оголодал, что пытался есть всеми частями тела.
— Сытый я. — Спустившийся Вася оглядывает занятые диваны. Из-под полотенца выглядывает хвост, качается из стороны в сторону, угрожая сорвать последнюю набедренную преграду. — Сам ешь свой торт. А Тамаре я другой принесу, больше и вкуснее.
Он подмигивает мне.
— Но ты сказал, что прелестная Тамара еду не принимает. — Пьер ловит мой взгляд, улыбается лукаво и театрально поправляет блюдо с покусанным за ягодицу поросёнком. Снимает с него волосок. — Какая жалость… и кто же её так огорчил, что она теперь еду опасается брать?
Вася краснеет. Бледнеет. Вновь краснеет, гневно раздувает ноздри. И волосы у него на голове подозрительно шевелятся.
Распахнув дверь, к нам без спроса вплывает порозовевшая от купаний Катя в кружевном халатике и с тюрбаном из полотенца с ромашками на голове.
— А что это вы без меня ужинаете? — Она в несколько ловких прыжков оказывается у журнального столика и опускается на колени перед поросёнком.
— Он… упал, — торопливо предупреждаю я.
Потыкав яблоко в пасти, Катя очерчивает пальцем следы зубов на тушке и пожимает плечами:
— Знала бы ты, как тяжело таскать еду в зубах, так бы не привередничала.
— Очень тяжело, — показательно вздыхает Вася.
— Если зубы плохо держатся — обратись к дантисту, — в сторону бросает Ариан и потягивается, искоса следя за фыркающим Васей.
Поводя плечом, Катя несколько презрительно замечает:
— Ты, воин, наверное, любимой женщине так еду не носил, поэтому и ехидничаешь. От одиночества характер портится, нервы расшатываются и хвост теряет боевую твёрдость.
Ариан прищуривается. Но на мгновение улавливаю его направленный на меня пытливый взгляд. Кажется, от князя мне тоже достанется принесённый в зубах продуктовый набор.
Правда, у Ариана, когда он в полном размере, пасть такая, что может и телёнка принести, и большой арбуз в целости и сохранности, но я бы предпочла магазинную упаковку.
Тук-Тук! — обозначает своё появление кто-то вежливый. Все три самца синхронно поворачиваются к двери, та приоткрывается, пропуская высокого блондина в кожаных штанах.
— Я тут принёс кое-что, — улыбается Ламонт и показывает золотистый пакет. А ведь в его семье ценят звериный облик, даже едят в волчьем виде, вот уж кому в зубах подарок тащить обязательно, и всё же он приносит в пакете с поправкой на моё воспитание. Тепло от этого, просто тепло. — Всем… быстрых лап, а нашей прекрасной жрице — неувядающей красоты.
