Божественные маскарады - 2 - Фирсанова Юлия Алексеевна (книги хорошего качества .TXT) 📗
Глава 15
Игры масок
Присвоивши себе ту или иную маску, человек со временем так привыкает к ней, что и вправду становится тем, чем сначала хотел казаться.
…а вообще бывает кто-нибудь или что-нибудь нормальным? У людей за лицами иногда сплошная жуть…
Пока Нрэн определял линию своего поведения в потайной комнате у портрета мучительницы Элии и страдал, весь замок готовился к балу-маскараду. Суета кипела на кухне, где готовились угощения для гостей, и аппетитные запахи изысканных яств расползались по коридорам, щекоча ноздри. Сновали туда-сюда слуги, украшая огромный бальный зал патриотическими гирляндами свежих роз, обвитых теми же чарами, что и лозы в Лиене, и расставляя напольные вазы с букетами благоуханных цветов. Под личным контролем бдительного старшего управляющего, трех его помощников и распорядителя праздника с мебели сдувались последние одинокие пылинки, уцелевшие после мощной атаки чистящих заклинаний, проверялись чары стабильности температуры и вентиляция, зажигались магические шары и свечи, приводились в порядок комнаты отдыха и уединения, пополнялись запасы напитков в барах, расставлялись столы для игр, складывались подарки гостям в потайных нишах.
Вне королевского замка весь цвет лоулендской знати тоже интенсивно предвкушал предстоящий бал-маскарад – самый грандиозный из праздничных королевских балов Новогодья. Дворянство всегда с нетерпением ожидало этого мероприятия длительностью в одни с половиной сутки, которые были наполнены массой развлечений и интригующих сюрпризов.
Лорды и леди уже задолго до наступления праздничных семидневок мучили лучших портных феерическими задумками ослепительных костюмов собственного сочинения, приставали к личным магам и художникам для консультаций по созданию подходящих личин, бродили по ювелирным лавкам и галантерейным магазинам, подыскивая аксессуары к своему одеянию.
И вот теперь, когда все уже было продумано и готово, дворяне собирались на бал, облачаясь в карнавальные костюмы, и надеялись произвести фурор одним своим появлением. Впрочем, обычно изрядная доля фурора приходилась на долю членов королевской семьи, чьи финансовое положение, неистощимая фантазия, магические дарования и склонность к розыгрышам значительно превосходили среднелоулендский коэффициент.
Принцесса Элия тоже обожала балы-маскарады и с энтузиазмом относилась к процессу создания нового образа. На сей раз она избрала имидж таинственной леди с темной стороны – вампирши: фарфорово-бледная кожа и черные волосы, длинные ногти, покрытые темно-красным лаком, губы с такой же помадой, одеяние из тончайшей кожи с выбитым рисунком черно-красных роз – длинное черное платье с разрезами на юбке до бедер, безумным декольте на шнуровке и длинными рукавами до самых пальчиков. Наряд принцессы довершили прекрасные украшения работы демонов Межуровнья – бесценный подарок Злата.
Как ни шутили принцы, что на маскарады сестра является только в набедренной повязке, они неизменно были вынуждены признавать сногсшибательную эффектность одежд богини. Женщины скрипели зубами от зависти, мужчины умирали от… восхищения. А Элия наслаждалась произведенным впечатлением.
Впрочем, по части эффектности одеяний боги не уступали сестре, но производимое ими впечатление было прямо противоположеным, то есть от зависти умирали мужчины, а восхищались дамы. Хотя если дело касалось принца Энтиора, то нельзя было судить столь однозначно о персонах, выражающих свое восхищение.
Согласно традиции, приглашенные собирались на бал к семи вечера. Гости являлись поодиночке, инкогнито, дабы не нарушать атмосферу таинственности. Вход-телепорт срабатывал только по личным брелкам-приглашениям, разосланным за семидневье до мероприятия. Потом мимо стоящей навытяжку почетной стражи новоприбывшие проходили в зеркальный коридор, залитый ярким светом магических шаров. Со смехом и шутками, любуясь своими нарядами, они шли через лабиринт отражений в зеркалах, восхищаясь новой задумкой организаторов праздника.
На самом-то деле зеркальный коридор был срочно изготовлен в рекордные сроки по личному распоряжению принца Нрэна и оснащен рядом наблюдательных устройств и специальными зеркалами Марлессина. Из коридора гости проходили в холл, тоже залитый волшебным светом, и далее в бальную залу. Распорядитель праздника торжественно оглашал псевдонимы, которыми представлялись являющиеся дворяне.
В привычках Элии было опаздывать на замковые балы. Принцесса любила заставлять себя ждать, ей нравилось мучить поклонников сомнениями, мыслями о том, что, быть может, на сей раз богиня и не почтит их своим присутствием. А эффектное появление прекраснейшей леди Лоуленда вызывало обычно бурный ажиотаж в зале. Каждый сколько-нибудь значащий дворянин желал засвидетельствовать свое почтение и, возможно, получить согласие на танец. Дамы ревновали, кусали губы, бессильно следя за тем, как их мужья и любовники увиваются вокруг богини, и тихонько шипели: «Стерва!» – но ссориться в открытую никто не осмеливался, прекрасно зная силу ее проклятий.
Но сегодня богиня явилась на бал одной из первых, чтобы устроиться с комфортом и понаблюдать за пестрой карнавальной толпой, наводняющей залу, не спеша опознать тех, кто скрывался под масками. Сама она надела маску только из-за условной уступки правилам маскарада. Лучшая фигура, а особенно лучшие ножки Лоуленда все равно опознавались знатоками мгновенно. Портить саму себя ради сохранения тайны богиня сегодня не желала ни в коем случае.
Элия заняла отличный наблюдательный пост в нише, на небольшом мягком диванчике, обитом нежно-голубым атласом. Она расположилась на нем таким образом, чтобы присесть рядом мог только тот, ради кого она сама захотела бы потесниться.
Красочным веселым потоком вливались через широкие двустворчатые двери мужчины и женщины в забавных, вызывающих, таинственных, феерических, эффектных и просто красивых костюмах. Богиня забавляла себя отгадыванием того, что символизировали личины, разглядывала наряды, но больше всего принцессу интересовало, какие образы изберут ее родственники.
Среди первой волны самых нетерпеливых гостей она по едва уловимым эманациям силы смогла опознать лишь Кэлберта. Великолепный пират пошел от противного и избрал карнавальным нарядом костюм эндорского кочевника. Изначально смуглая кожа принца, прокаленная солнцем Океана Миров, в самый раз подошла для степного странника. Глаза бога сменили цвет на прозрачно-зеленый, темные волосы были заплетены в косицы, унизаны мелкими драгоценными камнями и яркими бусинами. Светло-охристые развевающиеся одеяния, расшитые странным геометрическим узором, довершали наряд. Кэлберта представили как Тангора кани Орграна.
Элия знала, что брат заметил и узнал ее, но поздороваться не подошел. Играя свою роль, принц внимательно, с самым подозрительным видом изучал обстановку, всем своим обликом демонстрируя презрительное пренебрежение к пустым затеям.
Но вот в дверях, за которыми следила принцесса, наметилось некоторое оживление, и глашатаи объявили:
– Вольный воитель Конан!
В залу ввалился здоровенный синеглазый мужик с взлохмаченной гривой черных волос, одетый в простые кожаные брюки и безрукавку из того же материала. После некоторых весьма бурных пререканий со стражей воитель, бормоча сквозь зубы проклятия, отстегнул потертые ножны с огромным мечом и очень неохотно сдал оружие на временное хранение.
Следом за первым Конаном в зал нахально вперся еще один, и глашатаи в некотором смущении снова объявили:
– Вольный воитель Конан!
Пока второй Конан, одетый точно так же, как первый, препирался со стражей по поводу своего меча, в дверях показался следующий гость – еще один мужик, как две капли воды похожий на двух предыдущих. Распорядитель праздника, наблюдавший за этим концертом, несколько раз моргнул, робко надеясь, что у него просто троится в глазах от переутомления и суеты, а потом вежливо предположил:
