Дом на Уотч-Хилл (ЛП) - Монинг Карен Мари (книги онлайн полные версии бесплатно .TXT, .FB2) 📗
Глава 26
Когда мы поднялись по лестнице и ступили на второй этаж «Теней», я ахнула. Включённая цветовая гамма, которая, как я потом узнаю, использовалась только для церемонии принесения клятвы, заставляла тёмное, просторное помещение казаться возвышенным, ярким кафедральным собором из обсидиана и янтаря, купающимся в тёплом медово-золотом свете, отражающемся от бесчисленных зеркальных поверхностей и сверкающих резных граней.
В отличие от ночи, когда я танцевала здесь под Ведьмин Рил, когда клуб ощущался коварным и сексуальным, был охвачен клубами тумана и озарялся алым пламенем, сегодня здесь всё было ярким и каким-то образом ощущалось священным. Я бы никогда не поверила, что такое тёмное помещение может быть столь ослепительным, тёплым и гостеприимным, но хитрое расположение отражающих поверхностей в сочетании с гениальной системой освещения давало широкое разнообразие эффектов.
Ещё один из штрихов Джунипер.
Девлин говорил мне, что она никогда не уставала, никогда не переставала участвовать, жить, работать, заботиться, если не считать краткого периода перед её смертью, когда её тело наконец стало слишком хрупким, чтобы одна лишь её неукротимая воля уговорила это тело на активность.
Я не могла вообразить себе мысль о том, чтобы прожить целое столетие на одном месте, так долго быть частью чего-то вроде Дивинити. Умирать непросто, когда человек любил свой дом, свой мир столь глубинно и полно. Как тяжело оставить всё это позади, целое столетие укоренённой жизни!
Центр танцпола был заставлен рядами складных стульев, с проходом посередине, ведущим к сцене, на которую водрузили огромный стоячий камень.
Подняв взгляд, я заметила единственный не горящий канделябр в комнате — факел Кэмеронов, погасший с последним вздохом Джунипер.
Моя работа — зажечь его сегодня, и я поклялась, что сделаю это.
Сто шестьдесят девять членов Кована поднялись со своих стульев и повернулись, чтобы понаблюдать за мной, когда мы входили в комнату.
Пока мистер Бальфур вёл меня по проходу, это странно напоминало свадебное торжество, и наверное, так и было, ибо я на всю жизнь связывала себя узами с Дивинити. Я смотрела из стороны в сторону, подмечала лица, осознавала, что Кован и эти семьи были теми самыми, что пришли познакомиться со мной в ту первую ночь в клубе: Элдерсы и Алловеи, Сомервилли и МакГилливреи, Резерфорды и и Мэтисоны, Напьеры и МакЛелланы, Галловеи, Кинкейды, Логаны, и Александры, и Бальфуры.
Когда Девлин и Леннокс отошли, чтобы занять места в переднем ряду, я прищурилась, гадая, зачем тогда здесь присутствует Алтея Бин. Возможно, она вышла замуж за члена одной из этих семей и оставила свою фамилию. Я была не особенно рада видеть её здесь и обнаружить, что она всё же часть «внутреннего круга».
Затем мы оказались у сцены, и мистер Бальфур повёл меня по ступеням на неё, а Кован вернулся на свои места.
Направляясь к гигантскому обелиску, я с удивлением обнаружила, что дрожу. Глядя на такое количество лиц, с ожиданием смотревших на меня, я едва не лишилась чувств; момент ощущался таким… важным, колоссальным и слегка… ужасающим.
В это мгновение в моём разуме схлестнулись бесчисленные страхи.
Что, если я ошибалась?
Что, если я никого не могла прочесть?
Что, если я была слишком тупой для жизни и в действительности не жаждала этого мира?
Что, если я была какой-то… странной жертвой, необходимой для этого Кована, чтобы…
Зо из будущего сказала бы вам то же, что часто говорила моя мать: «Самые крупные решения своих жизней мы принимаем наиболее сломленными частями себя, дорогая моя. Мы ничего не можем с этим поделать, даже когда пытаемся. Эти сломленные части — наши нуждающиеся малыши, плачущие, просящие ухода, любви и исцеления, и мы идём на большие меры, чтобы успокоить их плач. Проблема в том, что малыши не видят опасности. Они знают лишь потребности».
Во мне было много сломленных частей.
И это наследие, этот город, этот момент успокаивали каждую из них.
Мама также говорила (и грубость этой фразы из уст столь неизменно красноречивой женщины сводила меня с ума): «Либо сри, либо слезай с горшка, Зо».
Иными словами: Определяйся. Так или иначе. Прекращай колебаться. Я едва не хрюкнула, вспомнив об этом. Я так злилась на неё каждый раз, когда она это говорила.
Напрягая ноги, чтобы унять дрожь, я повернулась к мистеру Бальфуру, который положил ладонь на моё плечо и подвёл меня справа к возвышающемуся камню.
Он тихо сказал мне:
— Как и кресты часовни Дивинити, Клятвенный Камень Кэмеронов был вытесан из скалы Бен-Невис и доставлен из Лохабера. Он покрыт гравировкой в виде множества тех же символов, что вы найдёте в особняке и вокруг него, а также по городу. После того, как я пущу кровь из вашей ладони, вы положите руку на данную серию символов, — он показал на камень, где были высечены те же символы, что я видела татуированными на руке Девлина; они были слегка запятнаны коричневыми следами крови от рук предыдущих Кэмеронов. — Это девиз клана Кэмеронов на гэльском, который гласит: «где есть клан, там нет закона». Бывали тёмные времена, когда этот девиз трактовался как призыв к беспечности, к любым поступкам, необходимым для того, чтобы защитить и оборонять дом Кэмеронов. В действительности смысл гораздо более глубокий, мудрый и древний. Где есть истинный клан, там нет потребности в законе. Истинный клан стремится достичь лучшего, пробудить всё самое хорошее друг в друге, отчего закон и наказание становятся ненужными.
Его голос понизился.
— Надо признать, до сих пор есть те, кто придерживается иной трактовки, но они здесь в меньшинстве. Некоторые также оспаривают слово «клан» и утверждают, что оно на самом деле означает «любовь». Как бы то ни было, смысл один и тот же. Вы Кэмерон, и как глава Кована, вы будете стремиться достичь лучшего и и пробудить всё самое хорошее в Дивинити.
— Пригласите меня, — прошептала я.
— С вашего дозволения, — прошептал он в ответ.
Мы встретились взглядами и не отрывались.
Это всё, что я могла сделать; всё, чему могла доверять — мои самые глубинные ведьмовские чувства. И за этими нежными, но свирепыми и чрезвычайно умными голубыми глазами, сердце этого мужчины было безгранично верно не только клану Кэмерон и Дивинити, но и мне. Эта верность полыхала в нём, такая тёплая, добрая и чрезвычайно заботливая, что будь мы где-то в другом месте, я могла бы разрыдаться. Ни один мужчина ни разу не испытывал ко мне такого. Его чувства были глубинными, отеческими, оберегающими, нежность, сплетённая с чем-то могущественным — как мирный медведь, который сделается свирепым хищником, чтобы защитить своего детёныша.
Если в этот момент я неверно читала сердце Джеймса Бальфура, то я слепа и не имела вообще никакой надежды сориентироваться в жизни.
Потому что я читала его сердце своим сердцем.
И если я не могла доверять своему сердцу, то мне конец.
Он улыбнулся.
— С вами всё будет хорошо. Готовы?
Я кивнула.
Повернувшись, чтобы обратиться к Ковану, он звучно произнёс:
— Как единственный живой потомок Джунипер Кэмерон и правнучка Маркуса Кэмерона…
— Где генетический анализ? — потребовала женщина, вставая.
Я с удивлением обнаружила, что это была не Алтея, а некто, кому меня ещё не представили.
— Сядь! — прогрохотал мистер Бальфур. — И завещание Джунипер, и её письмо — которое все вы увидели сегодня…
— Копию, — рявкнула женщина. — Копиями можно манипулировать. И мы не видели её завещания.
Сидевший рядом с ней мужчина встал.
— Я согласен с Меган. Где генетический анализ? Мы не видели истинных доказательств, что эта женщина является какой-либо родственницей Джунипер Кэмерон.
— Вы увидите доказательства, когда зажжётся факел, — холодно сказал мистер Бальфур.
Значит, сухо заметила я, всё сопротивление не угасло, как на это надеялся мистер Бальфур.
