Одинокий некромант желает познакомиться (СИ) - Демина Карина (читать лучшие читаемые книги .txt) 📗
Прозвучало, пожалуй, резко.
И Елена смутилась.
А еще отступила, будто пытаясь спрятаться за Анну, что вовсе было… странно.
— Прошу прощения, — Глеб подал руку. — Нам пора. Елена, ты остановишься у меня. Временно. Если тебе не понравится, мы решим, где ты хочешь жить. Анна, я отправлю к вам целителя. Буду рад, если сегодняшний день вы проведете у себя.
Иного Анна и не планировала.
Она чувствовала, как возвращается усталость. Все же в ее годы бессонные ночи не проходят даром.
— Чудесно. Дамы, весьма надеюсь на ваше благоразумие…
…капли Анне все же пришлось принять.
Стоило остаться одной, как ожил страх. И собственный дом показался вдруг ненадежным. А если кто-то в отсутствие Анны пробрался?
Оставил еще одно заклятье?
Или не заклятье.
Или…
Она коснулась горла, однако ничего не произошло. Зазвенел колокольчик над дверью… и шелохнулись листья на розовых кустах, приветствуя хозяйку.
Зашелестел плющ.
…а если в доме? Кто-то спрятался и ждет ее…
— Нет, — Анна решительно тряхнула головой. — Так продолжаться не может. Мне следует успокоиться. И отдохнуть.
Она заставила себя дышать ровно.
— Отдохнуть. И успокоиться. Верно?
Аргус зевнул, всем видом показывая, что тоже не откажется вздремнуть.
— Вот и я так думаю… так, но сперва…
Капли растворились в молоке, придав ему горький привкус. Зато и боль отступила, как-то сразу и вдруг, а следом потянуло на сон. И Анна не стала сопротивляться. Она лишь надеялась, что сон будет без снов.
…разбудил ее стук.
И еще звон стекла.
И голос.
— Анна! Я вас видела! Я знаю, что вы дома! Господи, Анна…
— Она невозможна, — пробормотала Анна, с трудом отрывая голову от подушки. Голова не болела, рука, что характерно, тоже. И было почти неплохо.
— Анна? С вами все в порядке? Отзовитесь, или… или я позову Олега, и он сломает эту защиту… и нам не будет совестно! Мне так совершенно точно не будет совестно!
— Иди, скажи ей, что я жива, — пробормотала Анна, пытаясь пригладить волосы, которые торчали дыбом. И вообще вид у нее был не самый подходящий для визитов.
Аргус щелкнул челюстью.
И нехотя поднялся.
Обернулся на Анну.
— Иду, — вздохнула она. — Жаль, что ты не способен говорить. А с этой защитой… надо что-то сделать.
Аргус качнул хвостом. Согласен был.
— Анна! — Ольга подпрыгнула. — Господи, я уже испугалась, что вам стало дурно! И только поэтому… скажите, меня очень было слышно?
— Очень, — не стала лгать Анна и калитку отворила.
— Матушке донесут… вы ведь не злитесь на меня, нет? За тот вечер? Он был ужасен. Я понимаю… матушка, она… порой совершенно не желает понимать, что мы живем в другом мире!
— В каком?
На Ольге был темный брючный костюм весьма мужского вида, правда, строгость его несколько смягчал розовый галстук.
— В современном, в котором пора отринуть эти замшелые сословные предрассудки. Представляете, она запретила мне с вами встречаться.
— Как вижу, запрещать вам что-либо бесполезно.
— Верно, — Ольга рассмеялась. — Не вижу причин, почему я должна отказываться от общества единственного человека, который мне интересен, только потому, что у него нет титула? Ну вот скажите, что дает титул?
— Не знаю.
— И я не знаю… а вы уезжали, да? Я вчера хотела заглянуть, но мне сказали, что вас нет.
— Кто?
— Мальчик. Такой… светленький. Забавный. Ему нос разбили и он здесь в кустах прятался. Я нос залечила и мы почти подружились. Еще он рассказал, что моего темненького некроманта зовут Алексей. Красивое имя. Я все думаю, как с ним познакомиться. Нет, нет, я знаю, что девушки не должны первыми проявлять интерес. Но, помилуйте, это так скучно, сидеть и ждать… тем более, что если ничего не делать, то ничего и не будет. Так дедушка говорил…
— И как?
— Никак… там такая защита стоит… только все равно, говорят, им не поможет.
— Кто говорит?
— Матушка… не подумайте, что она плохо к некромантам относится… хотя… в последние годы они с дедушкой не очень ладили, но она уверена, что весьма скоро их уберут. Кто захочет купить дом на улице, где живут некроманты?
Ольга отмахнулась от пчелы и вздохнула:
— Я бы ему рассказала, только он уехал. — Ольга вздохнула. — Потом вернулся. И опять отбыл. Такой хмурый… наверное, из-за убийства.
— Какого?
…нового.
Тело лежало в подвале, в круге, где, следовало признать, смотрелось вполне себе гармонично. Сероватая кожа сливалась по цвету с серым же камнем, темные волосы прилипли к лицу, будто пытаясь сдержать крик из раззявленного рта.
Запекшаяся кровь скрыла рисунок двуглавого орла.
— И как давно?
— Утром нашли, — Земляной выглядел усталым и хмурым. — На берегу. И не просто нашли. Вон…
Он ткнул пальцем в короб, который стоял у стены. В коробе обнаружилось с полдюжины темных свечей, козлиный череп и какие-то кости, судя по виду — свиные.
— Ритуал? — Глеб искренне пытался вспомнить хоть один ритуал, в котором требовались бы свиные кости, но в голову ничего не приходило. С другой стороны у самоучек порой появлялись совершенно безумные идеи.
— Да нет… думаю, что скорее попытка его изобразить, — Земляной оперся на стену, запрокинул голову и прикрыл глаза. — Ее оставили не там, где первую, нет… на пристани, где рыбаки… чтобы точно нашли и увидели…
…и увидели тело, кости и черные свечи, сложив все воедино в логичной, казалось бы, схеме.
— Слухи?
— Не просто гуляют… тут… градоправитель приходил, нижайше кланялся, требуя отбыть. На Мирослава давят, чтоб он заставил нас убраться. И если бы не бляха моя… хотя, думаю, еще один труп, и меня вместе с этой бляхой посадят. Возможно, что не в камеру, а сразу на кол… или тебя. Или обоих…
Вместе с мальчишками.
Детей на погромах не щадят, а уж испуганная толпа и вовсе не способна думать.
— А самое поганое, что он это специально.
— Да уж не ненарочно, — не удержался Глеб, опустившись на колени у тела. Что-то его беспокоило в нем, но что именно?
Он убрал волосы.
Заглянул в пустые глаза, в которых против ожидания и слухов вовсе не запечатлелось лицо убийцы. Глаза пялились в потолок. Рот был раскрыт. Зубы в нем…
…и не только зубы.
Сама эта женщина, пусть и выглядела привлекательно, была куда старше Антонины. Ее зубы успели пожелтеть, а некоторые и вовсе выпали, пусть и отсутствие их и было на первый взгляд незаметно. Дрябловатая шея с тонкими морщинками. Уже наметившийся зоб.
Грудь расплывшаяся, с прожилками сосудов.
Пухловатый живот.
Темный треугольник волос на белом подбрюшье. Она вся выглядела какой-то неопрятной, несмотря на выкрашенные алым ногти.
— Ее убили для нас, — Глеб поднялся с колен. — И из-за нас.
— Вот! — Земляной оживился. — Значит, мне не примерещилось. Но скажи, почему ты так решил? А то ведь мне не поверили, дурачком считают. И не просто, а опасным, таким, который приятеля безумного покрывает. К слову, ты знаешь, что твоя тайна, которая не совсем тайна, теперь всему городу известна?
Новость была… неприятной.
Нет, Глеб давно привык и к своему прошлому, и к настоящему, в котором большинству людей были известны некоторые факты его, Глеба, биографии. И к недоверию, этими фактами вызванному. И… ко всему. Но вот чтобы город…
— Она не его уровня, — он поднялся и обошел тело с другой стороны. — Те, другие, были моложе. Красивей. А эта…
— Марина Вигольская, мещанка. И из билетных, хотя при жизни любила пожаловаться на полицейский произвол. Имела квартирку на Выговском тракте, так себе нора, весьма специфически обставлена. К слову, там ее и убили. А уже резали после смерти, сразу, но все одно крови мало.
А убили ее быстро.
Перерезали горло от уха до уха, одним широким движением.
— Рисунок, если присмотреться, весьма и весьма небрежный. Незаконченный даже. Соседи ничего не слышали. В принципе, место такое, что не слышать как-то оно выгодней. Но все равно… там все кровью залито.
