Проклятье Ифленской звезды (СИ) - Караванова Наталья Михайловна (книги без регистрации полные версии .txt) 📗
Детство чеора наместника закончилось не так уж давно, и он прекрасно помнил, как носился с приятелями на пустырях за городской стеной среди этих самых пёстрых трав, отыгрывая то высадку на берег, населённый злыми дикарями-людоедами, то абордаж. А бывало, он и просто валялся на сухой спелой траве и смотрел, как по небу плывут облака.
Благословенное время, когда Кинрику было многое дозволено. Тогда он считался единственным наследником богатой провинции, но отцу при этом не было особого дела, на что тратит время и силы этот самый наследник. Лишь бы наставники хвалили.
А наставников у юного Кинрика было немного: математик, мастер-фехтовальщик, да нянька, владеющая грамотой в достаточной мере, чтобы его обучить хотя бы азам чистописания.
В городе, считалось, без охраны мальчику появляться опасно. Зато за городом, неподалёку от старинной усадьбы, которая почти сразу после нашествия перешла во владение семьи наместника — вот там было раздолье.
И там пахло совсем другими цветами.
Этот запах был лилейный или розовый, или всё вместе, с лёгкой гнильцой, сладкий и терпкий. Но вставать, чтобы закрыть окно, было лень.
День свадьбы вымотал его почти до края, и теперь молодой наместник был готов проспать сутки, не отвлекаясь ни на какие важные дела. Да даже если Цитадель рухнет… а весь город провалится под землю или уйдёт под воду!
Кинрику снился приятный тёплый сон, запах не мешал, даже придавал ему особой реалистичности. Казалось, что рядом, возле кровати, сидит Нейтри. Её русые волосы скользят по обнажённым плечам, и становится тепло просто от мысли, что можно в любой момент протянуть руки и притянуть её к себе.
Впрочем, Нейтри ли? В последнее время девушка отдалилась от него, хотя и знала, что женится Кинрик не по любви, а из государственных интересов. Да Кинрик и сам-то… он почему-то всё никак не мог её себе представить. Не отдельные черты — с ними вроде бы проблем не было, а именно всё в целом: глаза, улыбку, голос. То, как она шутит или как рассуждает о чём-то. Раньше Кинрик мог не один час провести, просто прокручивая это в голове, мечтая о следующей встрече.
Но то ли усталость тому виной, то ли время, которого на подругу в последние дни совсем не хватало, но сейчас Кинрик всё никак не мог настроиться на нужный лад. Образ рассыпался. Голос был словно и вовсе не Нейтри, капризный, тонкий, чужой…
Девушка возле кровати тихонько и нежно засмеялась, запах заколыхался в такт её смеху. Лица по-прежнему не было видно, и Кинне вдруг понял, что ему совершенно не важно, каким будет это лицо: ведь она пришла к нему, пришла сама, пришла, чтобы поддержать и утешить…
И он всё-таки привлек девушку к себе. Запах стал сильнее.
Но это не играло роли, ведь под пальцами его оказалась нежная, шёлковая, тёплая кожа, а мягкие губы шепнули его имя…
Целовать её было приятно, и каждый поцелуй легко и незаметно стирал, затмевал собой всё, что было связано с той, другой девушкой. Мысли становились лёгкими, отступали и усталость, и мрачные предчувствия…
А потом вдруг пришла ещё одна мысль: «Это же была моя свадьба! Свадьба с мальканкой…»
И ещё одна: «Выходит, я изменяю не только Нейтри, но ещё и ей!..»
Вот этого голова бедного наместника уже не вынесла. Он слегка отстранился, хотя и очень не хотел этого делать, попытался отвести в сторону прядки, закрывающие лицо его ночной гостьи.
Успел увидеть мягкую, печальную улыбку — и в тот же момент проснулся.
Было душно. И тихо.
Пахло, может быть, слегка — дровами и сухим камнем: камин успел погаснуть. Никакого цветочного запаха, ни следа. И конечно, никаких девушек.
Вот это показалось вдвойне несправедливо: ведь она была! Кинрик прикасался к ней, слышал её тихий шепот. Он даже потёр сухие ладони, ладони, которые помнили прикосновение к её коже!
Сердце продолжало лихорадочно стучать. Кинрик вспомнил, что так же было и вчера. Вчера он, правда, вроде бы смог разглядеть лицо незнакомки и даже придумал, как её отыскать… или ему это только приснилось?
Вчера он долго без цели бродил по коридорам и лестницам, пока не оказался в старом зале с камином, и этот камин, о чудо, продолжал гореть.
Вчера он почему-то решил, что его незнакомка обязательно придёт к тёплому живому очагу, и он, наконец, сможет её обнять на самом деле, а не во сне. Но вместо золотоволосой красавицы пришла рэта Итвена. Правда, она тоже была какая-то… не такая как обычно, и с ней было куда легче говорить. И вдруг оказалось, что надо что-то делать, торопиться, спасать если не весь мир, то хотя бы эту несчастную страну…
А сегодня все уже спасены, и вроде бы можно отдохнуть…
И вдруг его незнакомка всё-таки придёт к тому камину и будет ждать?
Ни на миг не задумавшись, что и почему делает, наместник плеснул в лицо воды из медного кувшина, случайно с вечера оставленного слугой.
Оделся.
Окинул внимательным взглядом своё отражение и поморщился: волосы стоило бы расчесать…
На лестнице Кинрик вдруг поймал себя на том, что вроде бы и трезв, а ноги как у пьяного. Это показалось забавным. Он постоял, прислушиваясь к себе, и двинулся дальше. Уже поворачивая за угол, обернулся — показалось, что караульный гвардеец провожает его слишком уж заинтересованным взглядом.
Но нет, гвардеец стоял, как должно. Вытянувшись в струнку и глядя строго перед собой.
Вот и славно!
Кинрик вновь бросил взгляд вперед, и вдруг сходу на кого-то налетел: не заметил в полумраке слабо освещенного коридора. Жертва его невнимательности, охнув, попробовала упасть. Кинрик не позволил этому случиться, быстро подхватив её под локоть и отметив, что придерживает девушку, возможно даже — хорошенькую.
— Простите меня ради Золотой Матери, я немного задумался.
— О, это вы меня простите, — прошелестел в ответ голос, показавшийся знакомым. — Мне следовало зажечь свечу…
— Не ушиблись? Позвольте вас проводить.
Кинрику где-то на границе ощущений и фантазии вдруг примерещился давешний цветочный запах. И надо же такому случиться — снова они в темноте, и снова не разобрать, кто перед ним стоит…
— О, не стоит беспокойства!
Тем не менее, девушка не попыталась отстраниться, и наместнику это показалось добрым знаком, тем более что он ещё помнил приснившиеся поцелуи, и они ему всё ещё нравились!
Они прошли несколько шагов и оказались около масляной лампы, освещавшей арку возле очередной лестницы. Наконец-то Кинрик смог разглядеть, кого отправился провожать.
Девушку он узнал сразу — чеора Вельва Конне, которую он имел удовольствие не так давно расспрашивать в связи с неприятной историей с дарёным магическим украшением.
Но тогда… тогда это была просто девушка. Сейчас всё иначе.
Кинрик даже задохнулся от понимания, насколько всё иначе, и насколько серьёзную ошибку он совершил, привязав себя к совсем другим женщинам: в свете жёлтого огня волосы Вельвы переливались тёплой радугой, в глазах мерцали живые искры.
Она была невероятно, сказочно красива.
Одна из самых красивых женщин Танеррета… а может, и всех Ифленских островов.
— Что-то не так? — почти шепотом спросила она, не отводя взгляда от лица Кинрика.
Он покачал головой: всё хорошо… и всё безнадёжно потеряно. Впрочем, кто ему мешает иметь двух любовниц вместо одной?
Любовниц… какое-то странное, неправильное слово.
Нет! Эта девушка достойна большего… лучшего…
Неизвестно, что бы Кинрик себе навыдумывал, если бы их молчаливое свидание под фонарем не оказалось прервано самым грубым образом.
Из темноты за спиной Вельвы Конне появилась ещё одна полуночная фигура.
— Кинрик, — мрачно кивнула она. — Я думал, ты давно спишь. Надо поговорить…
— Конечно, — разочарованно ответил Кинрик брату. Момент был испорчен окончательно.
Девушка печально улыбнулась:
— Простите, благородный чеор, мы почти пришли. Спасибо, что согласились меня проводить.
И упорхнула в темноту, не дожидаясь ответа. Да Кинрик и не придумал, чего ей ответить. Что завтра ещё продолжат этот разговор? Но ведь не было никакого разговора.
