Затерянные в солнце (СИ) - Волк Сафо (серия книг TXT) 📗
Осталась лишь одна. Ингвар начал разворачивать Ферхи, чтобы увидеть ее, и только его воинская выучка спасла ему жизнь. По наитию он успел перебросить копье за спину, и в следующий миг в древко с силой ударила нагината. Лезвие со звоном отскочило прочь, наконечник собственного же копья Ингвара чиркнул его по лопаткам. С ревом он вновь швырнул макто в бочку, уходя прочь от острого лезвия анатиай.
Впрочем, оно достало Ферхи. Послышался громкий треск, когда лезвие прошло насквозь через кожистое крыло и дорвало его до середины. Потом макто крутнулся, и лезвие исчезло. Ферхи сразу же просел на один бок, жалобно курлыкнув. Боли он не чувствовал: нервных окончаний у макто на перепонках не было, но вот в маневренности полета потерял сильно. Это уже не первый раз случалось с Ферхи: крылья макто царя были заштопаны во многих местах, оборваны и обрезаны по самому краю, но сейчас это было совсем некстати. Эта последняя анатиай была сильна, гораздо сильнее и опытнее двух предыдущих, а это означало, что Ингвару требовалось все возможное преимущество.
Он развернул Ферхи, ища ее глазами. Проклятая отступница постоянно держалась у него за плечом, не давая ни на миг расслабиться. У нее-то крылья были собственные, да и она была гораздо легче массивного макто, а потому в воздухе маневрировала с завидной быстротой. Впрочем, Ингвар был наездником почти что с самого рождения, а это означало, что в небе ему нет равных.
Огненнокрылая тварь опять ушла ему за спину. Ингвар дернул Ферхи вверх, и ящер начал вертикально взлетать, со всей мощи работая крыльями. Она мелькнула на миг прямо перед лицом Ингвара, занося нагинату. Он еще успел увидеть жесткий стальной глаз, некрасивое лицо, пересеченное шрамом, который уходил под черную повязку на месте второго глаза, а потом их копья столкнулись.
Удар у отступницы был очень сильным, и Ингвар невольно восхитился. Да и сама она была здорова как медведь, не уступая ему в росте. Все же, он был сильнее, потому, рыча, оттолкнул ее нагинату прочь и ударил сам, метя в сердце. Древко из железного дерева приняло на себя удар, копье соскользнуло в бок, выбив искры. Потом вновь мелькнуло, метя прямо в грудь Ингвару.
Сжав зубы, он резко швырнул Ферхи вниз. Макто нырнул вперед, сильно ударив хвостом по воздуху. Ингвар вновь ощутил рябь по телу ящера: отступницу он все-таки задел, но не сильно. Падая в вертикальный штопор, Ингвар вывернул голову через плечо: она отставала, для нее из-за ее веса такая скорость была невозможна.
Царь вжался в спину Ферхи, стремительно соображая. Земля кружилась прямо перед ними, приближаясь так, будто прыгала ему в лицо, но Ингвар не волновался. Ферхи был силен и быстр, он может выйти из штопора и прямо над самой землей, не получив ни царапины. Нужно было решить, что делать с этой одноглазой. Она явно успела повоевать с вельдами в отличие от первых двух, погибших так глупо и быстро. И не просто повоевать, но изучить соперника. Впрочем, Ингвар тоже много лет сражался с анатиай и изучил их досконально. Ни одна из них не одолеет его, что бы ни делала.
Уже над самой землей он дернул поводья на себя, выходя из штопора. А потом послал Ферхи по широкой дуге на подъем. Вывернув голову, Ингвар нашел глазами отступницу. Она ждала его, вися в воздухе в нескольких сотнях метров в стороне. Что-то было с ее правой рукой, видимо Ферхи задел хвостом, потому что анатиай переложила нагинату в левую и не пыталась больше зайти сбоку или атаковать. Она требовала прямого боя, а это Ингвар запросто мог ей устроить.
Ветер донес какой-то крик, слабый и отдаленный, и Ингвар прищурился, глядя туда, откуда он пришел. С земли, проваливаясь в воздушные ямы, отчаянно колотя крыльями, болтаясь, словно сухой лист на гребне волны, взлетал Тьярд. Он махал отступнице горящим факелом и отчаянно кричал:
— Уходи! Я договорился с Лэйк дель Каэрос о мире! И сдержу слово! Вельды больше не враги анай! Уходи, пока можешь!
— Бхара, — проворчал сквозь зубы Ингвар, разворачивая Ферхи и наблюдая за своим глупым сыном.
На него смотрела и отступница, видимо, не совсем понимая, в чем дело. А Тьярд, с пустыми руками, совершенно незащищенный, кое-как поднимался к ней, изо всех сил вопя и размахивая факелом.
— Она же сейчас зарежет щенка, — проворчал Ингвар, чувствуя лютую ярость, скрутившую внутренности.
Впрочем, анатиай не двигалась с места, лишь переводя взгляд с Тьярда на Ингвара и обратно. Лезвие нагинаты в ее руке хищно посверкивало, ловя слабые лучи лунного света. Нужно ударить, пока Тьярд ее отвлекает. В любом случае, теперь осталось только добить. Ингвар припал к седлу и мощным ударом в бока послал Ферхи вперед.
Ветер засвистел в ушах, ящер вытянулся в струну, почуяв ярость наездника и набирая скорость. Анатиай подняла голову, сгруппировалась и выставила перед собой нагинату. Ингвар ощутил, как искривляются в улыбке губы. Вот и все. Сейчас он нанесет последний удар, и жертва Орунгу будет принесена.
Удар немыслимой силы вышиб его из седла. Ингвар соскользнул вбок, видя, как мимо него скатывается через спину Ферхи что-то большое и темное. Он попытался ухватиться за луку седла, но руки соскользнули. Ферхи, каркнув, метнулся вбок, потерял равновесие, надломился. Ингвар повис на крепежных ремнях и поводьях, держась изо всех сил, ящер нырнул в воздушную яму, почти что падая на землю и начиная стремительно снижаться. Царь заорал от боли в вывернутом бедре. Правое ножное крепление с треском лопнуло, и он ухнул вниз еще раз, едва не сломав своим весом шею Ферхи, повиснув на поводьях. Ящер взвыл от боли, пытаясь вывернуть голову. Ингвар еще успел оглянуться через плечо и увидеть, как огненнокрылая анатиай медленно и тяжело летит на запад, а потом Ферхи рухнул в снег.
Ингвар успел сгруппироваться, но удар все равно был слишком силен. Снег обжег ледяным прикосновением, а потом он врезался головой и плечом в твердую землю. Ингвар вскрикнул, кожаные постромки дернули его, и он перевалился через катившегося по земле Ферхи и глубоко зарылся лицом в снег.
Пожалуй, только это и позволило ему сохранить сознание. Едва чувствуя от боли во всем теле собственные руки, Ингвар приподнялся в глубоком снегу, хватая ртом воздух и озираясь на своего макто. Ферхи болезненно каркал, поджимая крыло и пытаясь подняться на отбитую от удара лапу, но подламываясь и падая в снег. Ингвар моментально проверил его ощущения: сильная боль терзала макто, но перелома не было, а это означало, что все в порядке.
Он попытался сесть, но левая нога взорвалась острой болью, и Ингвар тяжело и хрипло вскрикнул. Ему все-таки удалось перевернуться на спину и сесть в глубоком снегу, покрытому быстро расплывающимися пятнами его собственной крови. Левая стопа лежала под неестественным углом, и Ингвар осторожно и быстро ощупал ее. Кости были целы, но сустав свернут набок. Сжав зубы, он сжал руками быстро распухающую стопу и одним рывком поставил ее на место.
От боли из глаз хлынули слезы, Ингвар громко выругался, не забыв помянуть при этом и анатиай, и своего безмозглого сына. Зато теперь стопа двигалась. Он поглубже зарылся ей в покрывающий землю снег, и боль притупилась. Потом царь поднял голову и посмотрел на небо.
Огненная точка крыльев анатиай стремительно уменьшалась на горизонте. Летела она рывками, крылья мигали, а это означало, что ранена она серьезно. Что ж, значит и догнать будет легко. Развернувшись в другую сторону, Ингвар увидел Тьярда, прихрамывая, ковылявшего к нему по снегу. Вид у него был всклокоченный, черты лица тревожно заострились, вся одежда облеплена снегом, а перья топорщились в разные стороны, словно у воробья.
Ингвар сплюнул в сторону кровь из разбитого рта.
— Отец! — еще издали крикнул Тьярд. — Ты в порядке, отец? Ты ранен?
— Ты мне больше не сын, — хрипло ответил Ингвар, чувствуя внутри лютую ярость. Тьярд замер на полдороги к нему, словно громом пораженный. — Ты предал все, что только мог предать, и больше не являешься ни моим сыном, ни вельдом. Я приговариваю тебя к казни, отступник, за измену царю, пособничество врагам священного похода и нападение на вельда.
