Далия. Проклятая мечтой (СИ) - Гром Александра (бесплатные книги онлайн без регистрации .txt) 📗
Теперь вот гуляю по аллее вокруг особняка, делая третий круг, а матушка Эмиля все еще что-то обсуждает с декоратором. Гостиная, где расположились дамы, находится на первом этаже и, несмотря на галерею, опоясывающую здание по периметру, мне прекрасно видны две женские фигуры, склонившиеся над какими-то образцами. Как и в первый вечер, мой взгляд без труда находит яркие силуэты на фоне серебристого интерьера комнаты.
Господин Лазарий сказал, что все комнаты решены в трех цветовых гаммах. Они либо черные, либо белые, либо серебристо-серые. Мои покои относятся к третьей категории, поэтому я с уверенностью могу утверждать: ничего действительно серебристого в них нет, такой эффект дает сочетание множества оттенков серого, но выглядят помещения все равно потрясающе! Такое же впечатление создает и внешний вид особняка. Эмиль был прав: здание выглядит странно, но в этой странности есть свое очарование, и оно не оставляет равнодушным.
Когда особняк впервые предстал перед моими глазами в дневное время, мгновенно возникло желание поделиться с Велой увиденным. Поскольку зеркало для связи отсутствует, то остается только один выход — написать письмо, а после вчерашнего послания от Эстелиан это желание лишь окрепло. Ее высочество так интересно изложила все перипетии путешествия во владения своего будущего супруга, что тяга к эпистолярному жанру возросла многократно, однако… глядя, на здание, я понимаю — из моего письма Вела ровным счетом ничего не поймет, ведь там будут одни эмоции, а толком описать его не получится.
Господин Лазарий подтвердил мои догадки, сообщив, что изначально родовое гнездо Левиев было замком, самым обычным для того времени: трехэтажное монументальное строение, окружающее внутренний двор (точнее, сад, разбитый в угоду любимой супруге) квадратной формы. Толчком к кардинальным переменам послужило нападение небольшой армии не совсем дружественно настроенного соседа, имевшее место спустя всего несколько десятилетий после завершения строительства. Атаку, конечно, отбили, не дав сровнять замок с землей окончательно. Горячую голову соседа то ли остудили, то ли снесли. Эти подробности история умалчивает, но если судить по тому, что в то время владения Левиев значительно расширились, более вероятен второй вариант. Как бы то ни было, здание приобрело весьма странный вид. От фасада остался лишь нижний этаж, у боковых частей не хватало приблизительно по четверти второго этажа и половины третьего, зато дальняя "стена", к всеобщему удивлению, осталась почти нетронутой. Еще бы они не удивлялись! Эту часть замка отвели под бальный зал. Проще говоря, это огромное помещение, чуть уступающее по площади залу императорского дворца, его несущие стены представляют собой арочные конструкции, пролеты которых закрывали витражи. Последние, разумеется, остались лишь в памяти очевидцев и создателей, но все опоры выстояли.
По словам отца Эмиля, тогдашний герцог недолго разбирался с этим безобразием. Заявив, что целыми остались самые крепкие части здания, он не стал ничего восстанавливать, а оставил все как есть. Разумеется, витражи заменили, а зияющие провалы боковых крыльев замка устранили. Помимо этого сад превратили в оранжерею, закрыв стеклянным куполом, и по периметру двух нижних этажей достроили галереи, чтобы они не слишком выделялись своей мрачной строгостью на фоне бального зала, теперь бросавшегося в глаза прежде фасада с главным входом.
Как я понимаю, первый герцог либо обладал интересным чувством юмора, либо весьма занятным складом ума, потому что, получившийся результат вдохновил его на создание девиза рода: "Отсекая лишнее, сохраняем лучшее".
Теперь я знаю твердо, это нестандартное отношение ко многим вещам, чем бы оно ни было обусловлено, передалось потомкам. С трудом могу представить себе другую родовитую эльфийскую семью, которая с распростертыми объятьями приняла бы под свое крыло представительницу иного мира без связей и состояния, а родители Эмиля искренне радуются нашему союзу.
Если быть честной до конца, то пункт о моей расовой принадлежности, волновал гораздо сильнее двух последних. Я даже набралась смелости и позавчера поговорила с госпожой Сетель на эту тему. Она очень удивилась, что я вообще ее затронула. Удивление женщины возрастало по мере того, как я описывала мое видение нашего с Эмилем будущего: допустим мы проживаем с ним счастливо оставшиеся мне девяносто три года, потом я умираю, и он остается один. Что дальше?
Вопрос не остался без ответа, и тогда я поняла, что имел в виду Эмиль, когда говорил про непереносимость одиночества. После потери любимого эльфы уходят следом.
Сказать, что эти признания повергли меня в шок, значит, не сказать ничего! Я была в ужасе. Уверения, будто лучше прожить короткий миг рядом с любимыми, чем вечность в одиночестве, на меня не действовали. От воспоминаний о недавнем разговоре с Велой, когда она доказывала полное приятие Эмилем сложившейся ситуации, я просто отмахивалась.
С большим трудом мне удалось взять себя в руки. Труднее оказалось убедить госпожу Сетель в том, что ужас в моих глазах — всего лишь первичная реакция, и что я смогу со временем принять их точку зрения. Мне даже показалось, будто она поверила, но ровно до первой встречи с господином Лазарием. Как же основательно он взялся за мое настроение! Теперь на меня периодически накатывают волны если не эйфории, то полного довольства жизнью во всех ее проявлениях. Жалко, эти эмоциональные подъемы чаще всего случаются, когда я нахожусь в одиночестве, ведь у отца Эмиля создается впечатление, будто он прикладывает мало усилий. Убедить его в обратном не представляется возможным.
Теперь мне остается только радоваться жизни и ждать возвращения Эмиля.
На письмо неожиданно ложиться тень. Я отрываюсь от чтения и вскидываю голову, встречаясь взглядом с Эмилем. Впрочем, на мое лицо он смотрит недолго, гораздо больший интерес у него вызывает моя фигура.
Улыбка гостя медленно тает, я же как-то сразу вспоминаю, что из "верхней одежды" на мне лишь сорочка, пусть даже очень скромная, и чулки.
Прочистив горло, нарушаю напряженную тишину:
— Здравствуй. А мы тебя только к ужину ждали.
Взгляд Эмиля возвращается к моему лицу.
— Знаю. Сумел освободиться раньше и совсем об этом не жалею.
Мои щеки теплеют.
— Сейчас должна придти модистка. Сегодня первая примерка платья.
— Я так и понял.
Пытаюсь принять более приличную позу на диванчике, но добиваюсь лишь того, что подол поднимается выше. Это не остается без внимания нежданного визитера. Замираю, откинувшись на подушки.
Эмиль опускается на колени подле меня и с удивлением всматривается в мое лицо.
Интересно, ему костюм не жалко?
— Ты боишься меня? — спрашивает он после длительной паузы.
— Нет. Смущаюсь. Сильно.
— Очень сильно? — Он опирается предплечьями о диван и устраивает на них голову.
— Очень.
— И даже не позволишь дотронуться или поцеловать? — По глазам вижу, что это шутка и улыбаюсь в ответ.
— Позволю…
Внезапно щиколотки касается что-то горячее, а положение шутника неуловимо меняется. Я отворачиваюсь посмотреть, что же это такое. Какой быстрый!
Его ладонь, всего мгновение назад спокойно лежавшая под подбородком, теперь оказалась на моей ноге.
Отвлекаюсь от созерцания занимательного зрелища, чтобы посмотреть в глаза этому шустрому господину, и к своему безмерному удивлению обнаруживаю, что его лицо находится в нескольких сантиметрах от моего. Значит, на очереди поцелуи. Однако прежде чем позволить Эмилю еще раз продемонстрировать неожиданный талант мгновенных перемещений, я прижимаю палец к его губам и произношу:
— У меня просьба.
— Какая?
Эмиль немного отстраняется, но рука остается на месте, более того, он переходит к активным действиям. Пальцы рисуют замысловатый узор на коже, поднимаясь все выше. Интересные ощущения…
