Вампир высшего класса - Набокова Юлия (читать книги бесплатно полные версии txt) 📗
— Это же… — растроганно выдохнула я.
— Ты и я, — просто сказал Вацлав, обнимая меня за плечи. — Это и есть мой подарок. Я хотел показать тебе еще вчера, но мы немного увлеклись… — его голос взволнованно сорвался, — друг другом.
— Но откуда она у тебя? — потрясенно спросила я.
— Я попросил фотографа переслать мне снимок. На днях получил его и распечатал. — Его руки сильнее стиснули мне плечи, я слушала его прерывистое дыхание и частый стук сердца и понимала, что он собирается с духом, чтобы сказать что-то очень важное. — Я хотел сделать две копии. Но потом подумал, что ты можешь перебраться жить ко мне… И тогда хватит одного снимка.
От неожиданного предложения Вацлава у меня закружилась голова.
— Ты правда этого хочешь? — взволнованно спросила я.
— Очень, — серьезно сказал он и развернул меня лицом к себе.
— Только я не одна приду, — прошептала я и улыбнулась, увидев, как вытянулось лицо Вацлава. Неужели он решил, что я возьму с собой Аристарха? — У меня, если помнишь, есть кошка.
Я потерлась щекой о его щетинистую щеку.
— Кошка — это замечательно, — хрипло выдохнул Вацлав, гладя меня рукой по спине. — Надеюсь, что ей здесь понравится.
Я обвила его шею руками и потянулась к губам. Не знаю, какая радость в пресловутом кофе в постель, когда поцелуи любимого куда горячее и слаще.
До экскурсии по квартире, где мне предстояло жить, дело дошло только через пару часов. В квартире с современной отделкой оказалось три комнаты — просторная гостиная с панорамными окнами, совмещенная с кухней, строгий кабинет с дорогой мебелью из дуба и небольшая спальня. При этом гостиная и кабинет выглядели довольно обжитыми, а спальня была аскетичной. Плотные светонепроницаемые шторы изумрудного цвета совпадали с оттенком тех бархатных портьер, из которых Скарлетт О'Хара сшила платье для встречи с Ретом Батлером в тюрьме. Кровать и тумбочка у изголовья — вот и весь интерьер. Кроме нашей фотографии, которую Вацлав окрестил «Нью-йоркский поцелуй», на стенах, покрашенных в приятный цвет весенней травы, не было других изображений. Не было здесь ни телевизора, ни пушистого ковра под ногами. Было очевидно, что комната используется исключительно для дневного отдыха, а не для интимных свиданий. Я была уверена, что, несмотря на признания Вацлава в многочисленных интрижках, в эту квартиру он до меня женщин не приводил. И уж точно никому не предлагал стать здесь хозяйкой.
Из спальни мы переместились в гостиную, где было на что посмотреть. Прежде всего, оказалось, что огромные окна закрываются тканевыми жалюзи — одно нажатие пульта, и они скрыли серые московские сумерки и небо, на котором еще не успели созреть звезды. Сливочно-белые стены навевали ассоциации со Средиземноморьем. Мебель в светлых бежево-коричневых тонах делала комнату очень уютной. Встроенная подсветка на потолке давала мягкий рассеянный свет. Пожалуй, здесь будет очень приятно жить. Я прошлась вдоль стены, на которой висело несколько постеров в рамках — на одном был изображен римский Колизей, на другом — статуя Свободы в Нью-Йорке, на остальных — какие-то здания, мосты, памятники.
— Это города, в которых я жил в последние годы, — пояснил Вацлав, заметив мой интерес.
— А всего их сколько? — обернулась к нему я.
— Москва — двадцать третья по счету. В среднем я менял город каждые пять-семь лет, даже до принятия Пражского договора.
— Если собрать вместе все постеры, стен этой гостиной не хватит, — заметила я.
— Я стал собирать их не так давно — с тех пор, как появились плакаты, — объяснил Вацлав. — Когда жил в Барселоне, купил первый снимок. Когда уезжал оттуда, взял его с собой, а потом уже появились остальные. Если бы я начал собирать коллекцию в девятнадцатом веке, мне пришлось бы возить с собой картины маслом, — усмехнулся он.
— Не могу поверить, что ты такой взрослый, — проговорила я, глядя в его молодое лицо.
— Ты хочешь сказать — такой старый. — Его губы дрогнули.
— Такой опытный. — Я коснулась поцелуем его щеки. — Такой умный. Такой сильный. — По одному поцелую в краешек глаз и висок на каждую характеристику. — Такой…
— Достаточно. — Вацлав обхватил меня за талию и наклонился так близко, что я увидела карие крапинки в его льдисто-серых глазах. — И что же нашла во мне ты, такая юная… — Он вернул мне поцелуй в щеку. — Такая нежная. — Поцелуй в ресницы. — Такая чуткая. — Поцелуй в мочку уха. — Такая…
— Подожди. — Я отстранилась, и Вацлав с неохотой отпустил меня. — Я все-таки хочу посмотреть, как ты живешь.
— Чувствуй себя как дома. Если понадоблюсь, я на диване.
Вацлав уселся на диван с таким видом, как будто занял место в зрительном зале. А я, поправив растрепавшиеся волосы, огляделась вокруг. Гостиная выглядела довольно просто и современно: ни помпезных ваз и колонн в классическом стиле, как в квартире у Аристарха, ни новомодных хайтековских деталей, как в холостяцкой берлоге Криса. Светлые стены, подвесной потолок со встроенной подсветкой, паркетная доска на полу. Напротив дивана был домашний кинотеатр с плазменным экраном во всю стену и высокими колонками, рядом — стойка с дисками и журнальный столик из стекла, на котором лежали выключенный ноутбук и раскрытый посередине журнал «Авторевю».
— Живешь по-королевски, — оценила я, подходя к стойке с дисками. — Ты что, тайный олигарх?
Квартира не моя, хотя выбирал ее я сам. Это собственность Клуба.
В подборке дивиди преобладали старые черно-белые голливудские и французские фильмы на языке оригинала — «Человек с оружием», «Мальтийский сокол», «Любовь после полудня», «Иметь или не иметь». Названия были мне сплошь незнакомы за исключением «Завтрака у Тиффани». А я-то ожидала увидеть новомодные боевики вроде «Матрицы» и «Бойцовского клуба» или леденящие душу триллеры в духе «Семи» и «Молчания ягнят»!
— Я совсем тебя не знаю, — медленно проговорила я, оборачиваясь к Вацлаву.
— Ты о фильмах? — Он усмехнулся. — Вот и еще одно подтверждение того, что я слишком стар для тебя.
— Это, конечно, неисправимо. — Я наморщила лоб. — Но двадцатикратный просмотр «Блондинки в законе» и «Дьявол носит Прада» сделает тебя намного ближе ко мне.
На вкус и бренд, как говорится, товарищей нет, но Вацлав мог бы и постараться разделить мои увлечения.
— Пощады! — взмолился он, но я уже отвернулась к этажерке.
А вот и диск с фильмом «Полдень» — Вацлав говорил, что это его любимый. Я с любопытством вытащила пластиковый бокс. На черно-белой обложке мужчина в шляпе, со значком шерифа и кобурой на поясе шел по пустому, залитому солнцем городу. Похоже, это какой-то старинный вестерн.
Я не успела толком рассмотреть диск, как Вацлав оказался рядом со мной.
— Иди ко мне. — Он притянул меня к себе и поцеловал. Долго. Нежно. Ласково. Не так неистово и по-мужски грубо, как прежде. Словно со мной он начинал оттаивать сердцем. Словно он и в самом деле начинал меня…
— Ой! — Захотев обнять Вацлава, я выронила диск, и он глухо ударился об пол.
Вацлав с неохотой отстранился и наклонился, чтобы поднять коробку. А прямо за его спиной, у окон, по-прежнему закрытых жалюзи, я увидела нечто, прежде не замеченное мной. Там на этажерке в горшке зеленело одинокое растение, в котором я, в изумлении подойдя ближе, узнала… крапиву.
— А это что такое?
Вацлав в ту же секунду оказался рядом.
— Крапива. — В его голосе прозвучало волнение.
— Зачем ты выращиваешь ее? — изумилась я.
— Это одна из старинных традиций, — пояснил он. — Когда вампир впервые покидает свой родной город, он берет с собой мешочек с землей. А приехав на новое место, насыпает эту землю в горшок и начинает ее поливать, ожидая, что семена, которые в ней содержатся, дадут всходы. У кого-то вырастает цветок, у кого-то — трава, у меня, — он горько усмехнулся, — выросла крапива.
От его истории у меня на глазах выступили слезы. Как же он был одинок все эти годы, если по всему миру таскал с собой горшок с крапивой!
