Жрица богини Маар (СИ) - Булгакова Ольга Анатольевна (читать книги полностью без сокращений .TXT) 📗
— Найдутся свидетели, найдутся доказательства вины Сегериса, — я пыталась убедить ее и себя, но больше из упрямства. Уверенности не испытывала никакой.
— Надеюсь. Думаю, раз Император не велел его арестовывать, он даст стражам приказ доказать именно причастность принца и священника. Но, боюсь, это будет очень трудно сделать, — вздохнула сестра. — До сих пор Сегерис совершил только одну ошибку. Вчера. Он поторопился и начал поднимать сарехов раньше, чем следовало. Подозреваю, в этом виноват принц. Его подгоняет не рожденный ребенок.
Я промолчала.
Гарима была права. Права во всем. И осознание всей тяжести ситуации медленно накатывало на меня, прижимало к земле безысходностью, как огромным камнем.
Чувствовала себя отвратительно. Не просто подавленной, не просто бессильной… я чувствовала себя преданной.
Я верила в силу ритуалов. Верила в Маар и ее направляющую волю. Верила в то, что дар, который до конца не приняла, все же дан мне не просто так. Эта вера единственная примиряла меня с судьбой, с обязанностями Забирающей…
Но все усилия оказались напрасными, а вчерашний выматывающий ритуал — полезным только для нас и Императора. Сведения, полученные с его помощью, совершенно невозможно было использовать, не навредив одновременно Империи в целом. Понимание этого было не просто болезненным, оно меня опустошило и надломило…
— Выход обязательно найдется, — тихо сказала Гарима.
Она положила руку мне на запястье, будто слышала отголоски моего смятения и хотела утешить. Хотя это мне стоило утешать ее!
Я вдруг представила, что нам не удалось отстоять невиновность господина Тевра. Как наяву увидела Гариму, начинающую настоящий ритуал справедливости для человека, который ей очень дорог. Почувствовала ее страх, леденящий ужас за его жизнь, ведь Великая могла забрать и его душу, как забрала душу конюшего. В глазах защипало, а сердце пропустило удар, когда я поняла, что Гарима в самом деле начала бы ритуал для воина. Потому что верила… У меня никогда не было такой сильной веры…
Я не справилась со слезами. Кляла себя за слабость, за то, что поддалась чувствам, и плакала, обеими руками вцепившись в Гариму. Она гладила меня по голове и молчала.
ГЛАВА 33
После завтрака я вернулась в свои комнаты исключительно не вовремя — Суни складывала в большую шкатулку все подаренные сарехом украшения. От нахлынувших воспоминаний меня бросило в холод, закружилась голова, мутило. Не задумываясь, что делаю, прикрыла ладонью спрятанный под широким браслетом кровоподтек на запястье, отвернулась от постели. Кто бы подумал, что обманчиво нежные прикосновения обернуться болью не только телесной, но и душевной. Как странно было, что сарех и Абира мстили мне, наказывали за то, что я не могла изменить, за то, что не выбирала… Как, в сущности, и жители Сосновки. Я так и осталась проклятой Кареглазой даже здесь, в Ратави…
Постаралась изобразить равнодушие, когда Суни просила прощения за нерасторопность.
— Не хотела, чтобы они попались вам на глаза, сиятельная госпожа, — низко кланяясь, повторяла женщина. — Не хотела, чтобы вы тревожились.
— Это разумное решение, — похвала прозвучала сдавленно. — Я признательна за заботу. Ты только их не выбрасывай. Они могут понадобиться судьям.
Суни вновь рассыпалась в извинениях, поклонилась еще ниже и пятясь вышла со шкатулкой из спальни. Мне в этой комнате стало неуютно до дрожи, но унижаться и просить служанку не оставлять меня одну не стала. Едва за Суни закрылась дверь, я выпила успокоительное и ушла на балкон с книгой.
Из-за лекарства голова казалась пустой и тяжелой, клонило в сон, но он не принес облегчения. Приснился кошмар — последнее свидание с Ингаром. Проснувшись в холодном поту от ужаса, могла с уверенностью сказать только одно. Этот сон явно не был предостережением.
Вечером Ферас не пришел. После тяжелой ночи неудивительно. К тому же мы виделись утром, и я понимала, что воину нужно отдохнуть. Городских новостей наши охранники не знали, а стражи с отчетами к нам не заходили. По правде говоря, они и не должны были нас о чем-либо оповещать. Жрицам не подобает заниматься политикой, мы с сестрой и так на свою беду слишком сильно вмешались в государственные дела.
Гариме тоже было не до меня — сестра беседовала с господином Тевром. Я знала, что она честно обрисует трудное положение, в котором он оказался, не станет ничего утаивать и приукрашивать. Возможно, ему удастся вспомнить детали, которые помогли бы осудить принца Ясуфа и Сегериса за убийства или найти пособников. Хотя на это я особенно не рассчитывала. Магия сареха прятала нужные сведения исключительно хорошо. Оставалось надеяться, эта беседа будет все же полезной. Что отношения сестры и воина наладятся, что ей достанет мудрости не оттолкнуть. Мешать им я хотела меньше всего, поэтому осталась у себя. Сидела в одиночестве на балконе, боролась с неприятным ощущением собственного бессилия. Безуспешно.
Утром к нам заехал Император. Он старался казаться бодрым и уверенным. Если бы я не прислушивалась к его мыслям, не заподозрила бы, что Правитель в растерянности. Он виделся мне израненным, и я порадовалась тому, что догадалась выпить успокоительное до разговора.
Повелитель сказал, что моя догадка подтвердилась. У принцессы Теллими и принца Ясуфа уже несколько лет была близкая и плодотворная связь. Ее скрывали очень тщательно, даже личная служанка Ее Высочества ничего не знала, что уж там говорить о женах вельмож и подругах.
Не представляла, как допрашивали принцессу, надеялась, что никогда и не узнаю, но новые сведения не радовали. По всему выходило, именно ей пришла в голову прекрасная идея сделать принца Ясуфа новым Императором. И к своей цели принцесса шла медленно, осторожно и уверенно, заручившись поддержкой вельмож даркези, связавшись через жену господина Далибора с Сегерисом Перейским. Принцесса пыталась представить все так, будто лишь подчинялась воле принца Ясуфа, действовала по его наущению. Не будь деталей и штрихов в ответах на умело заданные вопросы, принцесса действительно могла казаться обыкновенной влюбленной женщиной, выполняющей желания любовника.
Но даже беременность оказалась спланированной, потому что рядом с принцем возникла другая женщина. Дотянуться до соперницы в отдаленной провинции принцесса Теллими не могла, а отдавать ей место на троне не желала. Как ни старалась принцесса казаться непричастной жертвой обстоятельств, в этой паре принц, вне всяких сомнений, был больше ведомым, чем ведущим.
Принцесса утверждала, что никак не замешана в убийствах родственников. Настаивала на том, что лишь познакомила принца Ясуфа с Сегерисом и даже не догадывалась, чего хотел от священника любовник. Мелкие оговорки нельзя было считать доказательствами вины, а никаких документов в комнатах принцессы не нашли. И все же Император верил нам, а не дочери, а потому велел запереть принцессу в ее покоях. Хотел избежать скандала, который непременно последовал бы за решением заключить ее в одной из камер дворцовой тюрьмы. И без того хватало разговоров из-за двух арестованных сарехских священников. Появление принца Ясуфа в столице Правителю удалось скрыть.
— Все ее связи с даркези и сарехами проверят. Надеюсь, среди них будут доказательства, достаточные для обвинения, — бесстрастно подытожил Император.
— А что с Его Высочеством? — уточнила Гарима.
Правитель заметно помрачнел:
— Его арестовали. Сейчас он в городской тюрьме. Я с ним еще не разговаривал, хотя не думаю, что добьюсь каких-либо признаний простой беседой.
Сестра подалась к собеседнику, видно было, что она сдерживает желание хоть как-то утешить его.
— Повелитель, никто не посмеет осудить вас, если ситуация вынудит применить к нему пытки, — мягко заверила Гарима. — В конце концов, на его совести много смертей. И я говорю сейчас не только о вашем племяннике и родном сыне, не только о жене и ребенке господина Квиринга, но и об их невольных убийцах. И это только те смерти, о которых мы знаем.
