Жрица богини Маар (СИ) - Булгакова Ольга Анатольевна (читать книги полностью без сокращений .TXT) 📗
В зеленых глазах читалось любопытство, но воин ни на чем не настаивал. Я даже пожалела, что не могла рассказать, не нарушив данное Императору слово. Всегда считала, что Ферасу можно довериться.
Он передал мне немногочисленные дворцовые новости. Как я и предполагала, о появлении принца Ясуфа, скрывшегося в доме господина Тевра, еще никто не знал. Даже принцесса Теллими, вновь настойчиво интересовавшаяся, почему у нее не получается связаться с женой господина Далибора. Принцесса сетовала, что тарийские охранники не только не пропускают ее гонцов, но и не берут письма. Дружба этих двух женщин и прежде настораживала меня. Упоминание Сегерисом неких достойных доверия людей, поручившихся за принца, и воспоминание о печати со звездной чашей натолкнули на мысль, что за дружбой на самом деле стоял сговор. Поэтому принцесса так переживала из-за невозможности связаться с женой посла.
— Я вынужден попрощаться, госпожа, — глянув на часы, сказал Ферас. Проследив за его взглядом, поняла, что незаметно пролетели два часа. Не в первый раз подумала, что с ним не замечаю течения времени. — Командир не простит мне опоздания.
— Вы будете охранять посольство?
Он кивнул. Ферас казался спокойным и уверенным, а мне стало тревожно. Не хотелось отпускать его, вдруг поняла, что очень боюсь. Боюсь за него, боюсь не увидеть его завтра.
— Император отдал приказ арестовать Сегериса Перейского. Хочется верить, что он не успел зачаровать общину или настроить людей на штурм посольства. Надеюсь, сарехи не пойдут освобождать своего посла, — голос предательски дрожал, я оробела еще больше, когда почувствовала, что краснею.
— Если и пойдут, мы будем готовы, — твердо заверил Ферас. — Они получат достойный отпор.
— Берегите себя, — попросила я и, потупившись, добавила. — И, пожалуйста, дайте знать, что… что вы живы и не ранены.
— Благодарю за заботу, — после показавшейся вечностью паузы мягко ответил он. — Я сообщу.
Посмотреть на него я так и не отважилась.
Хоть после ритуала чувствовала себя разбитой, той ночью я не сомкнула глаз. Сидя на балконе, видела зарево далеких пожаров. Обхватив себя руками, молилась великим Супругам, чтобы все поскорей закончилось и главное, чтобы сохранили жизнь Ферасу. Мысль, что он там, в самой гуще беспорядков, оказалась болезненной. Да, нас связывали всего лишь деловые отношения. Но все же было очень тяжело знать, что хороший знакомый, сын близкого человека, которым за годы общения стал господин Мирс, рискует в эти часы жизнью. Поэтому волновалась так, что не помогало даже успокоительное.
К счастью, пожары потушили задолго до рассвета, а отзвуков битвы я так и не услышала. На Храм не нападали, и все относительно скоро успокоилось. Только ветер доносил до меня запах гари.
— Мне кажется, ты не ложилась, — вопросительно подняв брови, заметила утром Гарима.
— В городе сегодня было неспокойно, — хмуро ответила я.
— Мы сделали все возможное, чтобы предотвратить беспорядки, — заверила сестра. — Если ты об этом переживаешь.
Я кивнула:
— Новости ждать тяжело.
Она старалась подбодрить, но слова утешения проскальзывали мимо моего сознания. К счастью, пытка неизвестностью закончилась быстро. Господин Шиан пришел в беседку с докладом. Его сопровождал Ферас. Порядком уставший, но живой и невредимый.
Я не скрывала радости, и было все равно, что она не сочеталась с мрачными известиями. Наши опасения подтвердились. Сарехи попробовали отбить посольство. Им помогали воины изнутри. Они были давно лишены оружия, и только поэтому битва за посольство обошлась малой кровью. Сегериса, зачинщика и вдохновителя беспорядков, арестовали при всей общине во время службы. Я бы предположила, что это стало началом, толчком для гневливых сарехов, но оказалось, священник отправил первый отряд к посольству значительно раньше. Чтобы сарехи привели своего посла для богослужения.
Вообще выяснилось, основной упор делался именно на религиозные противоречия и какое-то мнимое ущемление иноверцев коренными тарийцами. Те же призывы звучали в ту ночь и в районах даркези. Люди, как рассказал Ферас, вели себя очень странно. Они собирались на улицах, повторяли слова, распалившие сарехов. И, казалось, чем чаще повторяли, тем сильней верили в них. Но большинство прислушивалось к господину Квирингу. Он очень старался успокоить своих соотечественников и ему это удавалось. Поэтому в тех районах было относительно спокойно. До кровопролития и погромов не дошло.
Хотя новости оказались относительно неплохими, Гарима заметно помрачнела к концу доклада.
— Мы можем обвинить Сегериса только в том, что он побуждал сарехов взять посольство, отбить своего посла, — объяснила сестра, когда воины ушли.
— Почему это? — не поняла я. — Мы же все выяснили вчера!
— Да, выяснили. Вот только сведения, полученные через ритуал, нельзя использовать в качестве доказательства в суде.
Увидев мое недоумение, Гарима развила мысль.
— Нашим словам тарийцы поверят. В этом нет никаких сомнений. Судьи приговорят Сегериса к ритуалу, и я не допускаю даже мысли, что после всех его злодеяний Великая не заберет душу. Свершится правосудие. Виновный будет наказан.
Я именно так себе все представляла и согласно кивнула.
— Но тут и возникает главная сложность, — вздохнула сестра. — Сарехи не верят в Маар. Не поверят они ее жрицам, их ритуалам и словам. Для сарехов, как для общины, так и для царя, наши слова не имеют силы. В их глазах мы только лишь зазнавшиеся бабы, поклонницы кровожадной богини, делающие все возможное, чтобы уничтожить священника-иноверца.
Я помрачнела, вспомнив, что именно эти оскорбления озвучивал Ингар. По его мнению, мы не были заинтересованы в справедливости и желали только одного — забрать душу. Гарима правильно оценила исключительно тяжелое положение, в котором оказались и мы, и Император благодаря принцу Ясуфу и Сегерису.
— Мы и так в шаге от серьезного политического скандала, — продолжала сестра. — Со дня на день царь узнает о домашнем аресте своего посла. Уверена, священник уже нашел способы его оповестить. Принц не мог упустить такую возможность. Судя по всему, он хочет стать для соседей более выгодным Императором, чем принц Будим. Благодаря своим связям со знатью сарехов и даркези. В случае смерти Императора Адмия это окажет серьезное влияние на совет. Никто из вельмож не захочет развязать войну на севере, если можно найти другой выход.
— Но мы знаем правду! Принца и Сегериса нужно остановить! Мы не можем сидеть и ничего не делать! — сложившаяся ситуация меня возмущала, а мысль, что мы ни на что не можем повлиять, просто бесила.
— Мы уже сделали все, что могли, — глухо и как-то обреченно ответила сестра.
— Сейчас не время опускать руки, — резко возразила я.
— Я не опускаю руки, Лаисса, — невесело усмехнулась Доверенная. — Я признаю поражение.
— Что ты такое говоришь? Мы не проиграли!
— К сожалению, нужно признать, что мы победить не можем, — она видела, что я собиралась перебить, и подняла ладонь в останавливающем жесте. Собрав волю в кулак, я промолчала. — Наши слова — не доказательства и не обвинения. Наши слова — только направление действий для Императора и верных ему людей. Для суда и приговора нужны мирские доказательства. Бумаги, документы, письма, свидетельства и прочее…
— Это все будет! Стражи найдут обязательно! — с сердцем заверила я.
— Конечно, найдут, — не скрывая больше горечи, согласилась сестра. — И кого обвинят во всем? Доказательства чьей вины найдут стражи?
Я хотела было ответить «Принца и Сегериса», но вспомнила вчерашний ритуал, действия господина Тевра, о которых он из-за заклятия даже не помнил. На сердце стало пусто до дурноты и тоскливо до слез.
— Господина Тевра, — прошептала я, стараясь держать себя в руках.
— Именно, — хмуро кивнула Гарима. — Его осудят. И чем закончится ритуал для него, я судить не берусь. Ведь душа конюшего, которого использовали так же, как и его, в кристалле.
