Стрекоза (СИ) - Литера Элина (читать книги без txt, fb2) 📗

— Друзья, вы не забыли, что есть вторая часть бумаг, которая связывает банк Меркатов с их делами?

— Помним, помним, — проворчало Лавронсо. — И твою идею о том, что эти бумаги в трущобах, тоже помним. Мне уже начинать завывать?

— Пока нет. Я хочу навестить одного поверенного, который давал контракты не только гильдийским порученцам, но и теневым.

— Обыкновенным наемникам, то бишь.

— Да, но высокого класса, не всякой рвани. Звать стражей ему, как ты понимаешь, не с руки. Не смотри на меня так. Придется рискнуть. О том, кто хочет подвинуть Меркатов в трущобах, на рынке не расскажут.

Бейлир предложил проследить за мной на всякий случай, но я отказалась. Нет такой слежки, которую нельзя было бы распознать, а в паре нам появляться нельзя. Аларика и Лавронсо я в этом качестве даже не рассматривала — не сумеют.

Убедившись, что он мне не нужен, Бейлир оделся в мужское и под ехидные замечания Лавронсо ушел куда-то “по делам, не имеющим отношения к нашей миссии”. Лавронсо решило осторожно поговорить со своим приятелем-контрабандистом. Аларик — все же покрутиться по разным рынкам и лавкам ремесленников.

Девушкам сегодня дела не нашлось, поэтому они собирались зайти в кафе, а после — в галантерейную лавку. У обеих просыпался интерес к женским штучкам. У Хитры — в силу возраста и обретенной свободы. У Секирд — потому то под напором здравого смысла по имени Лавронсо постепенно ржавели и распадались кандалы, которые она сама на себя навесила, глядя в зеркало с ненавистью.

Глава 39

Переодевшись в городское платье зеленого цвета, приколов к низкому узлу волос новую шляпку из купленных в Боулесине, я доехала до Жасминовой площади, небольшого мощеного пятачка в старой части города, и попросила остановить у перекрестка, откуда начинался узкий переулок, такой узкий, что двум кэбрио не разъехаться.

За квартал до нужного дома я подошла к стене, и опираясь на блестящий водосток, будто сильно стесняясь постучала каблучком по жести — приличная госпожа не может очищать обувь среди улицы, но с налипшей грязью ходить так неудобно. Господин на противоположной стороне улицы понял, что он раскрыт, и направился ко мне.

Мохнатые круглые брови, добродушная, но вместе с тем внушающая уважение физиономия, квадратная фигура и быстрые, хоть и с виду неуклюжие движения — могу поспорить на запасное колесо Стрекозы, что передо мной оборотень из медвежьего рода. Одет он был как существо на грани нищеты, которое вот-вот перешагнет эту грань, если чудо не выдернет его из несчастий. Со стороны могло показаться, что медведь понадеялся — госпожа может стать таким чудом. Но прикрытие было так себе. Община не дала бы пропасть своему, а изгоя не стали бы терпеть в Иркатуне. И следил за мной оборотень слишком умело.

Я решила подыграть ему:

— Я могу чем-то помочь вам, господин…?

— О, госпожа, если бы вы были так добры! Мне весьма неловко, но в моем затруднительном положение всякое участие пошло бы на пользу.

Понятно. Изображаем из себя бывшего благополучного, а ныне падшего горожанина. Порученец. Я могла поспорить на новую шляпку, что передо мной порученец, который меня узнал. Чего ему нужно? Денег за то, что не сдаст стражам? Но порученец должен понимать, что шантажировать госпожу Гарниетту Раенальд занятие не из простых. Верткая слишком.

Стоит поговорить.

— По заветам Небесных садов всякий, вкушающий сладкие плоды, должен помочь ближнему своему, удрученному горькими. Я полагаю, нам следует устроиться в тихом месте и обсудить ваше бедственное положение.

Я махнула проезжающему кэбрио. У медведя явно были другие идеи, но он быстро понял, что играть придется по моим правилам. Если согласился… значит, дело непростое.

Едва за нами закрылась дверь, и я приказала вознице ехать на пересечение Восточного бульвара с улицей Грез, что на другом конце города, как медведь прошептал:

— Госпожа Раенальд, прошу прощения, но неужели в ваших невзгодах вы настолько ударились головой, что решили явиться в контору, которая сдаст вас и не поморщится?

— Мне казалось, именно это место славно тем, что никого никому не сдает.

Я удивилась, что оборотень меня узнал. Я не могла его вспомнить. Меж тем, тот продолжил:

— Когда объявления с вашим именем появились на столбах, именно в этой конторе меня спрашивали, не знаю ли я, где нынче госпожа Раенальд, и настоятельно рекомендовали сообщить им, буде таковые сведения появятся.

Я прикрыла глаза и медленно выдохнув, тихо проговорила:

— Я ваша должница. Прошу прощения, откуда вы меня знаете?

— Некогда брат показал мне вас. О, я не представился. Бернард Карху к вашим услугам. Нет, вы не должница, напротив, это я отдал вам долг. Четыре года назад вы вытащили задницу моего брата из задания, за которое он взялся, не подумав. Надеюсь, ваш напарник в добром здравии? Передайте ему мое почтение. Я удивлен, что на объявлениях не указали его имени, только ваше.

— Нимнадил погиб. Это другой, он не в гильдии, но был при мне.

— Прошу прощения, я не знал о смерти достойного Нимнадила. Да будут Небесные сады добры к нему.

Я кивнула, принимая соболезнования.

Да, было дело, мы с Нимнадилом прикрывали спину паре из оборотня-медведя и орка.

Их клиент не так давно женился на милой девушке. Увы, пуская пыль ей в глаза он выставлял себя как успешного торговца, хотя был простым приказчиком в лавке дальнего родственника. Не прошло и месяца после свадьбы, как молодую жену похитили, назначив выкуп в тысячу гольденов — половину сбережений “торговца”, каковым приказчик никогда не был. И, разумеется, не было у него двух тысяч гольденов, которыми он хвастался невесте. Он достал, сколько смог, одолжился у родственника и нанял порученцев.

Молодой медведь рьяно взялся за дело, а вот его мудрый друг, орк, почуял некий душок. Всей истории несчастный муж порученцам не рассказал, и орк удивился, почему у простого приказчика требуют такую сумму? Знай он о лжи молодого человека, мог бы догадаться, что про сумму похитители могли знать только от “похищенной”, а значит, они в сговоре. Но что-то орк заподозрил, поэтому попросил нас с Нимнадилем сесть в засаде.

В притоне оказалась целая шайка, промышлявшая подобными делами. Мы помогли коллегам, и стражи, потирая руки, приняли от нас пять упакованных тел, одно из которых визгливо сыпало проклятиями, весьма контрастирующими с богатым платьем.

Виноватый медведь-оборотень запомнился мне хорошими манерами. Позже он упомянул, что они с братом закончили гимназию. В их семье образование ценилось весьма высоко, но молодых медведей потянуло на приключения.

— Госпожа Раенальд, зачем вы шли в контору? Сомневаюсь, что вы стали бы рисковать, взяв теневое поручение, когда вас ищут по всему Вавлионду, и, я уверен, не за обоз ищут.

— Нет. Я сорвала план Тайных служб и выжила, вопреки их задумке. — Он кивнул без удивления, и я продолжила: — Мне нужны сведения. Но я не уверена, что стоит втягивать вас в это дело. Вы уже отдали долг, оберегая меня от ошибки, которая могла мне дорого стоить. Судя по костюму, у вас собственное задание.

— Я только взялся. Это мой обычный костюм для поездок. Сбивает с толку, и я выгляжу неопасно.

— Для поездок? Вы уезжаете?

— Да, взял поручение.

От меня не укрылся легкий вздох.

— Господин Карху, вам не нравится это поручение?

— Признаться, мне не нравится всякое поручение. Но что поделать? После того провала мой брат отошел от дел, выучился на законника и обзавелся выводком медвежат. Он умнее меня и намного способнее. Я попытался вступить в его дело как помощник, но увы, проку от меня не было никакого. Если бы только я мог заниматься чем-то другим, я бы с радостью оставил эту стезю, но увы, увы, кому еще надобны мои умения?

— Возможно, я смогу вам подсказать что-нибудь.

Но медведь горестно покачал головой:

— Нет, пока лапы могут двигаться, я буду гоняться за проворовавшимися приказчиками, неверными женами и пропавшими артефакторами.