Иная. Песня Хаоса (СИ) - "Сумеречный Эльф" (читать полную версию книги TXT) 📗
— Я разбогатею! Люди идут ко мне! — радостно тараторил он, когда пара спускалась к прохладной реке. — И им правда нравится, как я делаю всякие штуки.
— А не тот ли это ерик, по которому недавно ты пробирался к вражескому лагерю? — спросила Котя, переводя тему разговора.
Вокруг шелестели заросли тростника и рогоза. Среди камышей на другом берегу несколько мальчишек ловили речных раков, но вскоре собрали шевелящуюся зеленую орду клешней в плетеную корзину и ушли. Коте сделалось неуютно, хотя теплые сумерки дышали покоем.
— А, э… Что? — замялся сбитый с толку Вен Аур, а потом беззаботно отмахнулся: — Нет, тот ерик с другой стороны, это заводь реки. Так я о богатстве! Котя, ты представляешь, как мы заживем?
— Ты сам согласился, что грех людей — это жадность, вот и не поддавайся ему, — сухо отозвалась Котя, уставившись прямо перед собой. Она опасалась, что водоворот стольного града поглотит и испортит ее чистого душой волка.
«Ничего, я удержу его», — не слишком веря себе, пообещала Котя. Она и сама вышла из глуши. Но слишком хорошо знала, как вероломны люди. Иногда они обещают великие чудеса и признание, а стоит оступиться или показать отличия от них — готовы казнить. Справедливость — удобное прикрытие. Котя обещала себе верить в лучшее, поэтому надеялась, что Вен Ауру больше никогда не придется проявлять свою сущность Хаоса. Так бы его и не заподозрили ни в чем дурном. Он и не совершал ничего дурного! Но для обычного жителя города хватало и одного упоминания страшного неизведанного места.
«Слава нам вовсе не нужна. Опасно все это. Но раз уж так случилось, может, легче окажется устроиться. Потом появятся новые герои, не приведи духи, после новой войны. Лучше пусть княгиня родит князю сына, или он одержит победу в дальних землях. Тогда-то найдутся новые темы для сплетен», — успокаивала себя Котя, но не делилась опасениями с Вен Ауром. Он бы обиделся, ведь он слишком радовался своим успехам. К тому же еще ничего не произошло. Но, кажется, Котя разучилась верить в лучшее. А когда жила в деревне, так была полна прекрасных мечтаний. Но смерть Жели что-то перешибла в ней. Теперь она не ждала милостей судьбы, а когда их сваливалось слишком много на голову, так считала их предвестниками новых испытаний.
И чутье не обмануло: мерный стрекот вечерних кузнечиков у реки прорезал ужасающий гомон. Уже почти забытый, отлетевший в прошлое дурными снами. Но нет, он вернулся, он всегда возвращался, чтобы рушить чужое счастье.
— Он здесь! — выкрикнул Вен Аур, хватая за запястье и кидаясь к воротам города. Чувствовала Котя, что нельзя им уходить далеко от людей. Стоило им остаться в тиши прохладной реки, как деревья всколыхнулись от ветра, с них посыпались листья. Создавал его не ураган, не природа вызывала напасть, а с неба вновь спустился человек-насекомое, их общее проклятье.
Генерал Моль преградил дорогу. Как в дурном сне, сквозь зелень вечера проступила серебристая маска лица с металлом загнутой бородки и сетчатыми непроницаемыми глазами.
Котя застыла на месте, кляня себя: это она навлекла на Вен Аура это горе. Иная для обоих миров. Она своими мыслями о дурном притянула их врага. Ведь тот не уловил бы ауру Хаоса, потому что уже немало времени Вен Аур никак ее не проявлял. В мирное время не требовалось дополнительной силы. Но нет, Генерал Моль как-то выследил их и преграждал путь изогнутыми клинком. За спиной его распустился плащ из крыльев. Он занял собой все пространство узкой тропки.
Котя беспомощно озиралась, прижимаясь к Вен Ауру. Везде дорогу преграждали заросли, да и не хватило бы времени на отчаянный рывок через болотистые лужицы и камыши. Тогда Котя вышла вперед, решительно закрывая собой любимого. Генерал Моль пришел за ним, но она не собиралась отдавать свою судьбу. Пусть уж сразу пронзает два сердца одним ударом клинка.
— Уходи, — проговорила она тихо, а потом бесстрашно воскликнула: — Улетай прочь в Хаос!
— Не приказывай мне, дерзкий человек. Я пришел говорить с Вен Ауром, — проскрежетал Генерал Моль.
— И о чем же? — спросил Вен Аур, украдкой отодвигая Котю обратно себе за спину.
— О том же, — мрачно отрезал Генерал Моль, но в атаку не шел, хотя в голосе его звучало возмущение: — Как посмел ты нарушить наш закон? Как посмел сражаться за людей?
— Ты тоже сражался за людей! — немедля вспомнила Котя.
— Мне претят страдания. Я видел, как они мучились в осаде, — несколько уязвлено отозвался Генерал Моль, однако одернул себя: — Но я оставался верен Хаосу. Я не принимал чужеродного мне облика.
— Это теперь мой облик. Ради нее я стал человеком, — твердо объяснял Вен Аур, указывая на себя и на Котю. Она продолжила:
— Генерал, вы ведь великодушны и честны. В отличие от Вхаро. Мы не совершим большого зла обоим мирам.
Она снова вышла вперед, подалась навстречу врагу, в умоляющем жесте простирая к нему руки и прижимая их к груди.
— Посмотрим, посмотрим, — опуская голову, задумчиво пробормотал Моль. Черные сетчатые глаза расширились в подобии удивления. Он принимал какое-то свое нелегкое решение. Похоже, он выслеживал «преступников» все время после победы, да не находил, не чуял ауру.
— Моль! — прервала зловещую тишину Котя. — Если уж ты так жаждешь крови преступивших Барьер… Знаешь ли ты о Вхаро, бесчестном лиходее?
Генерал Моль встрепенулся и вскинул клинок. От этого жеста Вен Аур с Котей невольно попятились. Но противник только нервно отозвался:
— Вхаро? Он скрывается от меня уже много лет. Я боялся, Вен Аур, что ты станешь таким же, как он.
— Поэтому решил убить меня? — предположил Вен Аур, решительно сдвигая брови и делая несколько шагов навстречу. — Я не стану! Обещаю тебе!
Он стремился показать свою отвагу, но Котя-то догадывалась, что Генерала Моля они оба страшатся одинаково. А еще в тот миг она узнала, что проклятый лиходей каким-то образом избежал кары в тот зимний день, когда его привязали к сосне.
— Посмотрим, посмотрим, как уживешься ты среди людей, — после некоторого времени отозвался Генерал Моль с тайным злорадством. — Поживи пока, так и станешь еще более назидательным примером, чем Вхаро. И тогда я тебя убью, и разнесу всем рассказ о людях.
— Я уже проливал за них кровь.
— Дело не в тебе, а в ней. Ты уже знаешь, что случилось с Вхаро.
Котя поежилась, вспоминая ужасный рассказ о судьбе разрушенной деревни, где чудовище убило всех жителей. Похоже, в Хаосе эту назидательную быль рассказывали несколько иначе, напоминая, кто превратил одного из жителей в кровожадного монстра. Вновь проклятый главарь разбойников мешал ее счастью, следовал за ней, как тень неуспокоенного.
— Вен не Вхаро, и я не жена лиходея. Я никогда не отрекусь от Вена! Никогда, слышите? — вскидывая голову, с достоинством отозвалась Котя.
— Слышать-то слышу, да, боюсь, люди услышат вернее меня, — зловещим шепотом отозвался Генерал Моль, криво ухмыльнувшись подобием губ. — Живи пока Вен, но тебя накажет собственная гордыня.
И с этими словами он стремительно взмыл в небо, скрываясь за облаками. Лишь некоторое время резал слух его искореженный стрекот сломанной песни.
— Ну, и что это было? — обескуражено воскликнул Вен Аур, когда неприятные звуки совсем затихли. До того момента оба не смели даже шелохнуться.
— Похоже, он пытается не столько убить тебя, сколько оградить от ошибок, — задумчиво отозвалась Котя, дотрагиваясь до плеча возлюбленного. Она тоже хотела оградить его, но, естественно, не мечом и злыми пророчествами. Вхаро оставался Вхаро, возможно, он по-старому грабил кого-то на большой дороге, но так уж сложилась его жизнь. Котя не представляла, что посмеет изменить с кем-то Вен Ауру, для нее никогда не существовали другие молодцы. И она радовалась этому.
— Вен… Так все-таки. — Котя замялась: — Ты чувствуешь, как человек или как создание Хаоса?
— Зачем ты снова спрашиваешь?
— Не знаю. Наверное, боюсь слов Генерала Моля.
— Не бойся.
— И все же…
— Я теперь человек! — запротестовал Вен Аур. — Меня привел зов. Но я полюбил.
