Разные судьбы нас выбирают - Черчень Александра (книга бесплатный формат TXT) 📗
– Жарко, – доверительно сообщила я и взялась за пуговки своего платья, мимолетом порадовавшись, что они спереди.
– Эм… пока не надо, – перехватил мои руки Лир.
– Надо! – не согласилась с ним. – Хотя правильно! Они маленькие, из пальцев выскальзывают, и под грудью самой трудно расстегивать. – Выпятила свой полноценный третий, задумчиво осмотрела и полушепотом закончила: – Потому что не видно!
Мужчина со стоном уткнулся мне в плечо и затрясся от смеха. Я была не против. Так же ближе, а значит, прохладнее. Только обнять понадежнее, чтобы сразу не сбежал в случае чего.
– Пусти, – через минуту дернулся блондин.
– Не-а.
– Мне дышать нечем!
– Мне тоже, если ты отстраняешься, – честно призналась я. – Сложно, мучительно. Не пущу.
– Пуговички расстегну, – предложил беловолосый.
– Ну хорошо. Наверху я сама справлюсь, надо просто платье снять помочь.
– Это еще зачем? – опешил Лир.
– Жарко, – как маленькому в десятый раз повторила я. – У меня вся спина мокрая. И все горячее становится… все хуже.
– Не понимаешь, что творишь, – внезапно охрипшим голосом сказал Лирвейн. Он сжал руки плотнее на моей талии, прижимая к себе. – Я ведь могу и не сдержаться…
– А зачем? – простодушно поинтересовалась. – И не надо. Сейчас я сяду, все расстегну, а ты снимешь.
– Алечка, если я сниму, то не только это, – начал Водник.
– Ты прав, – после секундного раздумья согласилась я. – Еще и чулки можно! – Спихнула с себя мага, встала на четвереньки. – А то и ноги вспотели.
– Лежи! – Меня толкнули в бок, и я упала обратно на покрывало, перевернулась на спину и подавилась возмущением. Мужчина навис надо мной и сверкнул серыми глазами. – Будут тебе… чулочки. И платье! – Тут он наклонился, коротко и страстно поцеловал. Потом скользнул губами к скуле и закончил: – Снятые!
– Эм… – завозилась. – С чулками я и сама могу.
– Поздно, – опалил горячим дыханием шею мужчина. – Это премиальные. За выдержку.
Как ни странно, его жар не был мне неприятен. Наоборот… казался нужным. Теперь я начала мерзнуть, и прижаться к нему за теплом мне хотелось еще больше, чем за прохладой.
– Стоп!
– Что? – недовольно спросил оторвавшийся от моей шеи Хранитель.
– Мне зябко, – жалобно протянула я. – Оставь в покое платье, раздевание отменяется. Где твой камзол?
– А зачем тебе камзол? – вкрадчиво осведомился он, скользнув руками по талии, бедру и смяв ткань юбки.
– Не поднимай! – шикнула на него я. – Мне холодно.
– Я согрею.
– Так это когда! И вообще, я хочу под одеяло!
На это заявление Лир опять согнулся от смеха. Лег на спину и рывком опрокинул меня, успевшую встать, обратно.
– Вот и как мне с тобой себя вести? – задумчиво спросил он. – Цель у нас вполне определенная. У меня, вернее. Весьма приятная, я бы сказал. Но только для тебя.
– А что за цель и почему только для меня приятная? – Перевернулась, положила руки на грудь мужчины, опустила на них голову и задумчиво посмотрела на Хранителя.
– Да как бы… – Тут он запнулся. – Мне тоже может быть хорошо, но разве что морально. И то только в процессе, так сказать…
– А мне будет хорошо и морально, и физически? – наивно осведомилась я.
– Чтобы не было очень плохо, я просто обязан устроить так, чтобы тебе было хорошо, – обтекаемо ответил блондин.
– Ничего не поняла.
– Сделаем проще, – выдохнул он мне прямо в губы.
– Лир? – Я быстро прижала пальцы к его рту. – Расскажи мне.
– О чем? – недоуменно хлопнул ресницами Водник.
– Как ты ко мне относишься? – придвинулась ближе, спрятала лицо у него на груди, обняла за шею.
– Хорошие у тебя вопросы, – вздохнул Лирвейн и медленно провел ладонью по спине. Я неосознанно изогнулась в попытке продлить прикосновение. – Неоднозначно отношусь, Аля.
– Ты откровенен сегодня… И ведешь себя не так, как обычно.
– А я, наверное, трус, – горько рассмеялся мужчина. – Видишь ли, у той настойки, которой напоила тебя Ро, есть несколько любопытных свойств. Кроме того, что на некоторое время успокаивает и проясняет сознание, она и память отшибает весьма неплохо. Завтра ты толком ничего не вспомнишь из этой ночи.
– Обидно, – переместила руку выше и зарылась пальцами в его прохладные волосы.
– А мне немного легче, – почти неслышно произнес он.
– Ты не трус, ты страус, – пришла к уже привычному выводу.
– В чем-то ты права, – кивнул Лирвейн. – Но видишь ли, Аля… Если бы ты не была Императрицей, то все было бы намного проще. А так… Я орвир. Орки однолюбы. Мы не сразу влюбляемся, но если это случилось… Это чувство – высший дар и проклятие. Потому что, если что-то идет не так, мужчина сходит с ума. Мне не хочется.
– Как все сложно.
– Да. А самое отвратительное, что половину пути я уже прошел. – Пальцы Хранителя чертили невесомые узоры на моей талии, от чего по телу пробегала легкая дрожь, чужое теплое дыхание шевелило волосы на виске. – Или вновь самообман…
А на меня вдруг навалилась свинцовая усталость, глаза закрывались сами.
– Я спать хочу.
– Ожидаемо. – Лир обнял меня чуть крепче. – Фаза вторая.
– А третья какая? – уже в полусне спросила я.
Ответ я не расслышала. Только ощутила, что он накрыл одеялом.
Некоторое время и правда спала. А затем, как горючим плеснули на почти остывшие угли, и сила во мне взметнулась ярким пламенем, заставив выгнуться дугой и тихо застонать от боли. Огонь сливался с Ветром, переплетался, они питали друг друга, испепеляли меня. Все, что оставалось, – это бессильно метаться по постели, ощущая, как текут по щекам слезы, и до боли в ладонях сжимать кулаки, чтобы не сорваться на крик.
Потом все на миг успокоилось, и я затихла в его объятиях, только сейчас осознав, что он все это время пытался привести меня в чувство.
Позже меня накрыло обжигающим, ярким, невыносимым Светом, таким мучительным, что упавшую следом Тьму я сначала восприняла как освобождение. Пока она не стала страшной и холодной.
Из этого плена меня вырвал треск рвущейся одежды, а потом я ощутила теплые руки на теперь уже обнаженных плечах.
– Слушай меня внимательно, – раздался резкий голос. – Силы много. Слишком много, ты в ней тонешь.
– Да, – бессмысленно и почти не осознавая, что мне говорят, повторила я.
– Нужно уравновесить все. Лишнее должно перегореть. Потому расслабься и получай удовольствие!
Эта фраза до моего измученного сознания все-таки дошла, и я даже решила уточнить, что же конкретно Лирвейн имеет в виду, но не успела, так как рот мне закрыли страстным поцелуем.
Дальнейшее слилось в водовороте эмоций. Ни одного связного воспоминания или мысли. Как звезда, гибнущая за горизонтом событий, я забывалась, гасла в его руках. Но это приносило освобождение.
Среди полыхающего перед глазами марева радужного спектра силы ощущала, что по телу скользят прохладные ладони. От рук блондина внутренний жар, рожденный стихиями, отступал, на миг становилось спокойно и легко, но следом приходило иное.
Я осознаю, что на теле остались только короткие панталоны и сорочка, но и ее бретельки медленно спускает с плеч сидящий за моей спиной блондин. Дрожь, рожденная уже не болью и страхом, а иным, непонятным чувством, которое заставляло меня подаваться грудью навстречу легшей на нее руке, изгибать шею под поцелуями, самой скользить ладонями по бедрам мужчины. Правда, этого мне не позволили, сразу же вернув руки на живот.
Во время следующего прояснения я осознала, что сижу к нему лицом, лихорадочно перебираю гладкий шелк волос, прижимаюсь обнаженной грудью и жадно отвечаю на поцелуй. Скул касается светлая даже во тьме прядь его волос, окутывая меня сводящим с ума ароматом мороза и хвои. Он отрывается от моих губ, и десяток секунд мы просто пытаемся хоть немного выровнять дыхание. Но в груди снова пожар, и я вновь тянусь к нему, как к лекарству от боли и беспамятства. Он мягко отстраняется, прижимается губами ко лбу. Я на миг замираю, прикрываю глаза, позволяя себе прочувствовать эти легчайшие прикосновения. Нежность порой вызывает большую дрожь и нетерпение, чем самая жгучая страсть…
