Переинкарнация (СИ) - Сергеева Александра Александровна (книги txt) 📗
Так что я наяривала остывший супчик, которым Мерона велела меня кормить каждый день.
Наконец, разлили по третьей, чокнулись, замахнули, закусили и продолжили выездное заседание Ордена в духе проблемы.
– А может, вместо Тармени подсунем публике какого-нибудь дублёра? – предложила паталогически практичная Салли. – Его же в Юди месяцами не бывает. Наверняка местные давно позабыли, на что он похож. А приглашённые и вовсе никогда не видели. В младенчестве не считается: в нём все кошки серы. Ольга отстоит с ним положенное, а потом пусть валят оба, куда угодно. Банкет и без них отгуляем.
– Можно, – солидно одобрила королева и легкомысленно продолжила: – А потом лицедея прихлопнем и заживём.
– А прихлопнем зачем? – искренно удивилась политически недоподкованная Мерона.
– Чтобы языком не чесал, – насмешливо пояснила Шарли. – В вопросах религии любой подлог может выйти боком. – Джен, ты-то чего молчишь?
Джен действительно давным-давно не раскрывала рта. Зато извела меня придирчивыми взглядами. Терпеть не могу! Если я неправа, скажи прямо в лицо – я потерплю. Но это дурацкое провокационное молчание, как тугая резинка в трусах: всё поджимает и толкает «показать срам». К тому же начинает попугивать: кто его знает, что за этим молчанием в башке умной бабы, стоящей на позициях собственной непогрешимости? Кэм тоже насторожилась и прицепилась к подруге:
– Джен, ты бы не выделывалась. Есть что сказать, так скажи. Вместе нашу Пресветлую загнобим.
Свекровушка напряглась, словно решая, какую правду выдать, а какую заменить кукишем. Затем вздохнула, посмотрела мне в глаза и сухо предостерегла:
– Ты хоть Вейтела от соблазна удержи. Он, конечно, подрос. Но повзрослеть у него возможности не было. Это только у фантазёров Киплингов Маугли среди зверья вырастают людьми. А наш с тобой Маугли среди нартий вырос настоящим динозавром. Так пускай ещё немного побегает человеком.
Глава 28
В которой круг замкнулся…
И у нас с мужем всё хорошо
– Что-то я вас, девки, не пойму, – угрожающе прошипела королева, грохнув по столу кулачком.
У неё была монаршия аллергия на всё непознанное и неузнанное – профессиональный зуд в информативном поле под мантией.
– Та-ак, – чуть злорадно протянула Шарли, дескать, я так и знала.
Она глянула на меня с любопытством и ехидненько осклабилась. Не нужно быть телепатом-медиумом, чтобы оценить её интерес научного руководителя исследовательской программы. Для неё хоть лесом ходи, хоть полем, лишь бы не отпускать от себя иновселенца. Идею влиться в ряды бессмертных приматов Шарли больше не озвучивала, а в душу я к ней не лезла – чего я там не видала? Но мой Тарменюша был ей пригоден в любом виде и смысле. Поэтому именно она моментально догадалась о том, что Джен чуяла сердцем, ибо любила меня всякую.
– Кончай такать! – потребовала Кэм, залезая коленками на стол, чтобы лучше контролировать все лица. – Что там эта психованная славянка задумала? Не смейте держать меня в неведении! – пьяненько взвизгнула она, плюхнувшись задницей прямо в блюдо с зеленью. – Я вам не прыщ на заднице, а владычица половины земли! – капризно напомнила она.
И вытерла заляпанные жиром руки о рукав орденского балахона Салли. Между прочим, из дорогущей тряпки с люрексом и шитыми бисером завитушками.
– Не верещи, – поморщилась Джен. – Владычица драная. Что, окончательно поглупела от жадности со своими западными колониями? Дальше собственной казны ничего не видишь? Салли угадала: скоро мы снова будем жить без нашего иновселенского небожителя. Не так ли, Матрёшка? – ядовитенько уточнила она.
– Да, Ольга, ничего у тебя не получилось, – грустно констатировала Мерона заплетающимся языком. – Не, я надеялась, – взялась она объяснять свои чувства королевскому башмаку перед своим носом. – Но точно знала: надеяться не на что. Всю эту дурь с новым воплощением Тармени Пресветлая затеяла сгоряча…
– Да щас! – не выдержала я. – Вовсе не сгоряча! Я, правда, хотела!
– Так ты задумала обратно? – дотумкала королева и обиженно скривила губки: – Снова этого твоего в мартышки? Бросить меня без божественного прикрытия?
– Кончай кривляться! – потребовала Джен и заглянула в кубок.
Три оставшиеся на дне капли раззадорили свекровушку на новую порцию моральной поддержки. Мерона с готовностью взялась за кувшин.
– Ты это для всеобщей пользы или по любви? – поинтересовалась у меня Салли, одобрительно сунув нос в кубок и вдохнув жуткий аромат солдатского деликатеса.
– Ой, ну что вы к нам прицепились?!– досадливо вырвалось у меня. – У самих чёрте что творится, а они всё цепляются!
– Ну, Тармени у нас точно скоро загнётся от человеческой жизни, – одобрила моё выступление Джен и замахнула, не чокаясь, как по покойнику.
– Не загнётся, – отирая губы, успокоила всех Мерона.
И водрузила пустой кубок между растопыренными королевскими коленками, торчащими из-под задравшегося подола балахона.
– Сбежит со дня на день, – подтвердила Салли. – И ты, Ольга, его благословишь.
– Ещё не решила, – вдруг слегка растерялась я.
– А когда оно тебе было надо? – усмехнулась Джен. – Когда ты решала и делала одно и то же? Девки, а чего это мы на ней зациклились? – устало осведомилась свекровушка у подруг. – Что, она у нас: на всю землю один пуп? Своих забот мало? Кэм, где застряла твоя третья эскадра? У нас, между прочим, помимо катаяртанцев и партизаны водятся. Горлопаны, что вдруг вспомнили о самоопределении на своей бывшей земле. Сотню лет они, значит, пресмыкались перед моллюсками. Затем больше десяти лет жрали наш хлеб. А теперь, видишь ли, революцию им подавай!
У них в Алесаром на западном материке образовалось целое герцогство с подобающим ему геморроем. И моя бедная свекровушка погрязла в этом геморрое с головой. Её свободолюбивая душа и в этом мире попала в кабалу осточертевшего домашнего хозяйства. Кэм уже лет десять уговаривала подругу, мол, потерпи, привыкнешь. Дескать, я вон привыкла и прозябаю на пользу народу. Но терпелка Джен явно шла на убыль.
Впрочем, разворачивающуюся дискуссию на эту тему я решила пережить где-нибудь подальше. А потому тихонько сползла с кресла под насмешливыми взглядами Салли и Меронки. На цыпках шмыгнула к двери и протиснулась в неё, со всей аккуратностью вернув на место бесшумную створку.
Когда вылезла на крыльцо, меня, было, пытались утопить в хлопотливом шуме приветствий: народ воодушевлённо громоздил на крепостном дворе длиннющие столы. Все аж трепетали в предвкушении невиданной прежде крупномасштабной пьянки, а потому до ворот я добралась не без потерь. Переползла через мостик, протащилась сквозь барбакан и выкарабкалась, наконец-то, наружу.
На обширном поле между крепостью и моей обновлённой рощицей валялись несколько нартий. Две из них подняли навстречу головы. Этих я чуяла в любом месте при любом раскладе – как и затюканного любимого.
«А нажралась-то», - брезгливо проворчала Эби, завозившись с коленками и хвостом.
Арнэр тоже принялся подниматься, зевая во всю пасть, из которой явственно воняло недавним обедом. На его спине развалился пузом к солнцу Лисёнок.
– Опять завидует, – поделилась я с Харлатом. – Ей-то ещё нескоро доведётся выпить.
«Это радует», - чистосердечно признался тот, стараясь не стряхнуть со спины своего любимца.
По всему выходило, что ближе Арнэра у Вейтела так никого и не образовалось. Я подозревала, что мой сынуля уже передумал деградировать в приматы. Возмечтал, миновав эту стадию, сразу скатиться до динозавров. И уж совсем была уверена, что его отчим поддержит придурка в подобных начинаниях ради процветания своей сомнительной науки.
Эби уверяла, что когда эта троица заговорщиков шушукается, ей никак не удаётся подслушать. Она всегда была со мной честна, так что мы сетовали и злились на мужиков рука об руку. Подруга на полном серьёзе полагала, что так, как они с Харлатом – поневоле – это одно дело, а добровольно – жуткая хрень. Тоже ещё экспертша драная!
