Гадюка на бархате (СИ) - Смирнова Дина "Сфинксия" (читаемые книги читать TXT) 📗
Какой-то немолодой мужчина, одетый как торговец или зажиточный ремесленник, начал громко вспоминать, что недавно принц-консорт объявил о своих планах переустройства столицы — «теперь-то северному извергу куда удобней будет!». По скопищу людей пополз уже не новый, но опасный слушок, что Альбрехт, мол, как и все северяне, Троих почитает лишь на словах, тайком же поклоняется старым богам — а ведь известно, главный среди этих богов — сам Князь Бездны, вечный враг Создателя. Уж не жертвоприношение ли Князю сегодня устроил Кертиц?.. А бедняжка-императрица и не знает правды, обольщённая хитрым мужем.
Сразу несколько лужёных глоток выкрикнуло призыв идти к императорскому дворцу, просить заступничества у Гретхен и наказания для Альбрехта. Страсти в толпе пылали уже не хуже пламени за её спинами, а городская стража, большая часть которой и так была занята тушением пожара, пребывала в растерянности.
Небольшая группа, стоявшая в стороне от основной массы народа, за углом неширокого переулка — наблюдала за разворачивавшимися событиями с удовлетворением людей, хорошо выполнивших свою работу. Внимания никто на эту компанию не обращал, даже случайно — маги Ковена, разумеется, позаботились об отводящих глаза амулетах.
***
Если Альбрехту когда-либо и хотелось рвать у себя на голове волосы, то сейчас был наиболее близкий к этому момент. Неверие в происходящее быстро сменялось злостью. В первую очередь — на себя самого. Это ж надо было сесть в такую глубокую лужу — проморгать разветвлённый заговор у себя под носом! Вот тебе и дурные предчувствия, и странные взгляды придворных.
Но для самобичевания можно найти время и после, а пока что медлить никак нельзя. Стоявшая перед Альбрехтом парочка была зримым тому подтверждением.
Ох, Создатель правый, ну и замечательные же ему достались спасители — мальчишка-лейтенант, мечущийся между нежеланием предавать сослуживцев и верностью монархии, а ещё — неказистая девчонка-чародейка, в которую какой-то безвестный наставник из Академии Света слишком крепко вколотил представления о долге перед родиной.
Тем не менее, какие бы ни были, а, и вправду, спасители — пришли и предупредили о перевороте… который начнётся вот-вот. Хотя, что-то ещё можно успеть сделать.
Кто бы мог подумать, что кузен Гретхен нацелится на мидландский престол? Альбрехт общался с Карлом не так много, но успел понять, что звёзд с неба юноша не хватает. Из всех занятий, считавшихся подобающими для дворянина, Карл имел тягу разве что к военной службе — да и то, только к фехтованию и верховой езде, а никак не к стратегии и тактике. Представить Карла коварным интриганом удавалось с трудом, за фигурой принца явно стоял кто-то ещё.
— Ваше высочество, что вы решили делать? — прервал раздумья Альбрехта Гюнтер, нервно озирающийся по сторонам.
— Я должен защитить Гретхен. А дальше… — Альбрехт перебирал разные варианты действий, но наиболее приемлемым ему казалось бегство. Увы, сейчас во дворце не было достаточного числа людей, на чью личную верность он сам или императрица могли бы рассчитывать. В памяти всплыл недавний разговор с генералом Ритбергом, под чьим командованием Альбрехт сражался с эдетанцами и которого, пожалуй, единственного из мидландской верхушки, мог назвать своим другом.
«Вы — чужак для них, для столичной знати, — говорил Альбрехту Эрнст Ритберг, когда они оба, утомившись от шума и пустой болтовни императорского приёма, прогуливались по дворцовому парку. — И, как бы вы ни пытались это изменить, будете чужим среди них ещё много лет — если не до конца жизни. Множество глаз станут смотреть с ненавистью и завистью — уже просто потому, что вы — с Севера и, тем не менее, император Хайнрих именно вас приблизил к себе и вознаградил рукой своей дочери. Вам следовало бы подумать о том, чтобы начать собирать вокруг себя людей, чья преданность не вызывает сомнений, потому что оказаться в одиночку окружённым придворными шакалами — незавидная участь». Совет Эрнста Альбрехт счёл дельным, но последовать ему не успел — слишком много было иных забот.
Выйти сейчас к заговорщикам с просьбой одуматься? Наивно. Альбрехту случалось обращаться к солдатам, воодушевляя их перед боем и, кажется, ему это даже неплохо удавалось, но, переубедить людей, уже готовых нарушить присягу и совершить убийство? Он не поставил бы на это и ломаного гроша, не то что — судьбу империи и жизни — свою и любимой женщины.
Сам напрашивался вариант: вместе с Гретхен бежать на родной Север — там оставались братья Альбрехта и их многочисленные вассалы, там были крепости, оружие и солдаты — всё необходимое для того, чтобы, если потребуется, вернуть утраченный престол силой. Однако, сначала нужно выбраться — из дворца и из города. Вряд ли это будет легко.
— Как вы сюда-то прошли? — спросил принц-консорт притихших Паулину и Гюнтера.
— Его пропустили, а я набросила на себя чары невидимости, — с готовностью ответила Паулина. — Ну, не совсем невидимости — заклинание заставляет видеть двух людей как одного, если они не отдаляются друг от друга. Только с тремя я такого не смогу, — поспешно добавила чародейка.
— Ваши окна выходят во внутренний двор, — деловито сказал Гюнтер, уже успевший из этих самых окон повыглядывать. — На другой стороне двора — крыло прислуги, оттуда по боковым коридорам можно пройти в императорские покои.
Альбрехт удивленно хмыкнул — гвардии, конечно, полагалось хорошо знать планировку дворца, надо сказать, весьма причудливую — жилище мидландских монархов не раз достраивалось и перестраивалось в угоду очередному представителю династии — но чтоб в таких подробностях?..
— Камеристки всё время так ходят в спальню императрицы, — развеял сомнения Альбрехта лейтенант. — Мне одна… э-э, достойная сударыня сказала. Ну да это так, к делу не относится, — поспешил добавить смущённый Гюнтер, заметив пристальный взгляд Паулины. — Просто мы могли бы пройти этим путём, чтобы попасть к её величеству. Здесь второй этаж, а стена под окнами поросла плющом — стебли старые, одревесневевшие, вполне можно спуститься. Может, нас никто и не заметит, тем более, что дворец почти опустел.
Альбрехту оставалось лишь кивнуть — идея казалась не ахти какой, но лучшей у него не было. Пока Гюнтер открывал окно и присматривался, как удобнее будет спускаться, Альбрехт поспешно прикрепил к поясу ножны с мечом, который, к счастью, ещё не отвык держать при себе и окинул прощальным взглядом комнату, жалея, что не подумал устроить в кабинете тайник с золотом или драгоценными камнями. Если придётся с Гретхен тайно пробираться на Север, без средств — и немалых — никак не обойтись.
Первой вниз полезла Паулина, заявив — во-первых, она явно легче обоих присутствующих здесь мужчин, так что уж если её лианы не выдержат, то им явно придётся искать другой путь. А во-вторых — стоя внизу, если что, попытается придержать магией спускающихся следом, вот только — «может и не выйти, так что — не обессудьте, господа».
Но толстые, плотно переплетённые плети ползучего растения, не первое десятилетие увивавшего стены дворца, не подвели — спустилась троица довольно легко. Им везло — прислуга будто вымерла, так что Альбрехт со спутниками никого не встретили почти до самого входа в императорские покои.
Когда до комнат Гретхен оставалось всего ничего, путь преградили двое рядовых дворцовой гвардии. Гюнтер замешкался — его учили воевать, но сейчас перед ним стояли не враги в мундирах чужой державы, а собственные подчинённые, хоть и уже потянувшиеся к мечам. А вот Паулина не медлила — взмах маленькой девичьей ладони, блеск белой молнии — и вот уже один из гвардейцев упал.
Второй солдат успел вытащить клинок из ножен — но не воспользоваться им. Шаг вперёд, выпад — кинжал в тесноте коридора даже удобнее меча — и на алом мундире парня расплылось пятно чуть более тёмного цвета. Альбрехт поддержал падающее тело, чтобы то сползло вниз медленно, без лишнего шума, потом обернулся к своим спутникам.
У Гюнтера был совершенно бессмысленный взгляд, Паулина тяжело дышала — но скорее от затраченных на магию усилий, чем от ужаса. «А девчонка — молодец, похоже, в Академии их неплохо муштруют, раз она не растерялась», — мелькнуло в голове у Альбрехта.
