Осколки Солнца (СИ) - Сотер Таис (бесплатные книги полный формат TXT) 📗
Реджина вошла без стука.
— Красивенько, — сказала она, едва глянув в сторону картин, лежащих на столе.
— Так что насчёт моей жены? — нетерпеливо спросил Михаил.
— Ты считаешь эту смертную своей женой? — преувеличенно удивленно спросила Реджина, плюхаясь на кровать. Высшая была по-прежнему босой. Человек давно бы застудил себе всё, что можно. Венгерский замок почти не отапливался, и слугам приходилось кутаться даже в комнатах. — Она-то не считает тебя мужем. Михаил. Ты семь лет провёл в склепе. Для людей это почти вечность. Она давно уже замужем. За каким-то ирландским актеришкой, если я не ошибаюсь.
Михаил закрыл глаза, глубоко вдохнул и выдохнул.
— Вы за ней следите?
— Присматриваем. Заботимся. Исследуем. Это ведь практически уникальная ситуация — смертная, пережившая ритуал и не ставшая одной из нас. Это было раз или два за историю существования двух наших видов. Клэр сейчас в Лондоне, под опекой Елены Вальцер.
Хелен Вальцер. Добродушная младшая, ставшая главой рода. И которая, несмотря на всю свою мягкость, умела заставить с собой считаться. Отношения у них всегда были приятельскими. Не худший выбор. Но если уж Вальцер хотела через Клэр помочь ему, то могла и найти способ удержать её от связи с другим мужчиной.
— Тридцать лет, — напомнила Реджина, верно угадав ход мыслей Михаила. — Никто не рассчитывал, что ты вернешься раньше. Но ведь избавиться от смертного так легко. Ирландец не станет тебе помехой. Если боишься реакции своей девочки, то просто сделаем это так, чтобы она не подумала на тебя. В военное время это организовать проще всего. Хочешь, я попрошу Елену обо всем позаботиться?
Избавиться от помехи. И ждать, что когда-нибудь правда всплывет. Даже если он промолчит, это будет согласием, и его виной перед Клэр.
— Нет, я собираюсь убедиться во всём сам. Лондон так Лондон.
Реджина резко уселась и щелкнула пальцами, привлекая внимание помрачневшего Ракоци.
— Михаил, мне нужно полное твое внимание к реальным проблемам. Займись делом, пока я не сочла девочку помехой, как это произошло в Париже. Как оказалось, ты не из тех, кто способен разделять личное и профессиональное, и меня это печалит. Так что когда война закончится, можешь делать что хочешь. Но до этого считай, что принадлежишь мне.
Высший окаменел. Вот что скрывалось за внезапной заботой Реджины. Лишь желание найти рычаг для управления строптивым потомком.
— Как вам будет угодно. Куда мне лучше направиться?
— Так-то лучше, — безмятежно улыбнулась высшая. — Почему бы тебе не вернуться в Петербург? После того, как ты окончательно поправишься, конечно. Сегодня нас ждет роскошный пир.
*Эта песня была написана в 1933 году венгерским композитором Реже Шерешем, и существует в нескольких вариантах.
Глава 37. Ты снишься мне
«Гораздо лучше противостоять пулям, чем погибнуть у себя дома от бомбы. Вступайте в армию прямо сейчас и помогите отбить авианалёт. Боже, храни короля».
Сильно потрепавшийся плакат на крошащейся кирпичной стене напоминал о том, что даже вдали от фронта, жители Лондона находились в опасности. Устрашающе огромный цеппелин завис над городом в свете прожекторов, обещая гибель в огне. Устрашающе. Художник хорошо потрудился. Мне до минималистской выразительности его работ расти и расти.
Война, долгая, изнуряющая, изменила многое. Теперь улиц Лондона почти не освещались ночью — правительство опасалось новых бомбардировок города. И люди предпочитали сидеть дома. Мой дом опустел с уходом Патрика, и это было особенно невыносимым по вечерам.
Днём же грустить времени не было. Приходилось выживать. Патрик перед отъездом долго уговаривал меня переехать его родне в Дублин. Семья О`Ши считалось состоятельной, и лишний рот им прокормить было не сложно. Да и безопаснее то, в Ирландии. Только памятуя о нелюбви ко мне ирландской ведьмы, бабушки Патрика, познакомиться с его родней я не спешила. Тем более, что как бы не было сложно, я справлялась. Заказов на картины не было, и, как и многие женщины, я бралась за работу, которую раньше считали мужской. Даже на заводе немного поработала — но больше месяца не продержалась, когда поняла, что могу застудить руки. А без них какой художник?
К счастью, в семнадцатом году мне удалось устроиться иллюстратором — одним из тех, кто рисовал плакаты и агитки для поддержания духа в армии и тылу. Для этого тоже был необходим свой талант, которым я не блистала. Но доход это приносило. Конечно, деньги меня оставались еще и с мирной жизни. Правительство тоже немного выплачивало. Но мне приходилось помнить и о своей семье во Франции. Клод ушёл на фронт, а отцу нужно было заботиться о заболевшей матери и сестренке. Так что как только появлялась возможность, я слала им помощь.
Если верить газетам, то война вот-вот должна была закончиться победой союзников, и я молилась, чтобы это произошло как можно скорей. Предчувствие беды не оставляло меня.
Настоящим ударом стало известие из дома. Письмо, написанное еще в ноябре семнадцатого, но дошедшее только сейчас. Дивизия, в которой служил брат, попала в ловушку, и Клод оказался в плену. Первым моим порывом было бросить всё и уехать во Францию. Остановило лишь то, что пассажирские перевозки через Ла-Манш были затруднены, и сделать то я, по-хорошему, ничего не могла. К тому же было страшно, что письма, и так редкие, от Патрика, меня не найдут. А потерять связь и с ним было вовсе невыносимо.
И всё же судьба упорно толкала меня на Родину. Притом самым неожиданным способом. В конце февраля меня навестила Кейлин О`Ши. Неугомонная старушка не испугалась невзгод пути, чтобы лично навестить жену своего внука. Приехала она в сопровождении с еще одним своим дальним родственником, столь же отчаянно рыжим, но ирландец был тут же спроважен.
— Клэр. Ты должна найти Патрика, — заявила эта безрассудная пожилая леди, только переступила порог.
— Его дивизия где-то сейчас в районе Эльзаса. Не думаю, что он будет рад видеть меня в самой гуще событий.
— Нет, ты не понимаешь
Только сейчас я заметила, что руки Кэйлин тряслись, а в глазах ее застыло отчаяние. Без лишних слов я усадила ее на скрипящий диван, налила чаю, и даже откопала чудом сохранившийся джем для тостов.
— Рассказывайте.
— У меня был сон. Вещий. И он касался тебя и Патрика. Мой глупый внук попадёт в беду — если же не попал. И только ты сможешь спасти его. Тебе нужно поехать во Францию, и найти его.
Я нахмурилась.
— Этот сон… Вы уверены, что он вещий?
— Да! Если ты не веришь… Скажи, ты ведь знаешь человека, у которого глаза как вишневый янтарь? Он снился мне тоже. Он был вместе с тобой. Не знаю как, но его судьба связана с судьбой Патрика.
Я коснулась того места, где должна была быть метка высшего. Михаил… Я ведь никогда не говорила ни Патрику, ни уж тем более Кэйлин о вампире.
— Но это невозможно. Он… его нет среди живых.
Если мне снова не соврали. Хотя ведь и сама Вальцер могла ошибаться.
— Так я не ошиблась! Этот человек реален! Значит и мой сон правдив! Клэр, прошу! Я знаю, что у тебя нет причины любить меня. Но если с Патриком что-то случиться… простишь ли ты себя?
Это был нечестный приём.
— Что мне делать, если я всё-таки попаду во Францию? Чего мне стоит ждать?
— Не знаю. Но вот, возьми. Это убережет тебя от беды.
Ирландка протянула мне тряпичную, очень старую и много раз латаную куклу в холщовом платьице. Ещё одно пугающее совпадение — у куклы были тёмные кудрявые волосы из шерстяных ниток, и зеленые глаза-пуговицы. Будто кто-то давным-давно знал, что эта игрушка попадет именно в мои руки.
— Её когда-то сшил мой отец из лоскутков. А я позднее заговорила её от чего только могла. Она не даст тебе пропасть.
Патрик. Если я и в самом деле могла его спасти, стоило попытаться.
Наверное, кукла и в самом деле была заговорена на удачу, так как Ла-Манш я пересекла почти без приключений. Только подхватила простуду.
