Проклятье Ифленской звезды (СИ) - Караванова Наталья Михайловна (книги без регистрации полные версии .txt) 📗
Наместник Кинрик
Наместник в тот вечер более всего хотел бы оказаться не наместником, а простым каким-нибудь солдатом или лучше — садовником. Солдату легко. Услышал приказ, беги, исполняй. И ни о чём не думай, думать за тебя будут командиры. Но садовнику ещё лучше: никаких приказов, никаких переживаний, знай себе кустики подстригай да цветочки поливай, если жарко. А зимой и этим заниматься не нужно.
Наместнику же предстояло много дел. Раз уж он собрался делать всё сам. И раз уж от его сегодняшних действий зависит, ни много ни мало, судьба страны.
Он даже ухмыльнулся: да уж. От допроса одного ювелира и одной девочки-компаньонки… как причудливо иногда сплетаются события, и как мало бывает нужно для того, чтобы колесница истории свернула с надёжно накатанной колеи и понеслась под откос.
Если бы Шеддерик мог прочитать мысли брата, то, пожалуй, сначала он углядел бы в них смертную тоску, продиктованную острым нежеланием заниматься государственными делами, и почти такое же острое желание всё бросить и прямо сейчас сбежать в город. В маленький дом на окраине, где его всегда ждут. Где любят, понимают и прощают — почти всегда.
Нейтри… думать о ней было приятно. Даже когда приходится метаться из угла в угол по собственному кабинету в ожидании посланного Гун-хе дежурного гвардейца, который вот уже прямо сейчас должен привести проштрафившуюся компаньонку рэты.
Сам Гун-хе как раз таки не суетился. Аккуратно и точно он разложил на конторке чернильный прибор, приготовил несколько перьев и желтоватых листов писчей бумаги. Зажёг дополнительно несколько свечей.
Так что в момент, когда в кабинет Кинрика привели испуганную и слегка встрепанную чеору Вельву Конне, он был полностью готов к разговору.
В отличие от наместника, который успел лишь поспешно усесться за стол и застегнуть верхние крючки ворота.
Гун-хе же невозмутимо шагнул девушке навстречу и в приветствии протянул руку. Кинрик вспомнил, что на юге принято приветствовать женщин, касаясь их ладонью собственного лба. В Ифлене эта традиция сначала казалась варварской, а потом, когда южные правители слишком близко к сердцу приняли мощь ифленского флота у своих берегов, и со свойственной им дальновидностью вывели навстречу свою боевую армаду, едва ли не превосходившую ифленскую и числом кораблей, и числом пушек, иноземная традиция даже на время стала модной.
Вельва, видимо, поняла, что съедать её здесь прямо в сыром виде никто не станет, немного успокоилась и даже кокетливо стрельнула глазами в сторону Кинрика.
— Добрый вечер, чеора Конне, — поднялся навстречу наместник, — Прошу прощения за возможно слишком грубое обращение. Но дело спешное. Возможно, от ваших ответов зависит судьба всего Танеррета.
Девушка мигом выпрямилась и уже уверенно шагнула навстречу.
— Я готова ответить на все ваши вопросы, светлейший.
Это Кинрика приятно удивило — он уже заранее готов был к тому, что перепуганную девицу сначала придётся долго успокаивать, а потом ещё окажется, что она не знает и не помнит ничего полезного.
Он указал ей на кресло.
— Прошу вас, — обернулся он к Гун-хе.
Помощник Шеддерика вежливо поклонился теперь уже Кринрику и подошёл ближе.
— Верно ли, что вы помогали рэте собраться к выходу?..
— О, да, мы рассматривали дары. Рэта милостиво позволила нам даже кое-что примерить…
— В том числе магическое ожерелье?
Девушка нервно куснула нижнюю губу и кивнула. Она была сама кротость и внимание.
— Рэта милостиво позволила мне примерить украшение. И клянусь, всё было хорошо! То есть, как надо! Такое красивое… тяжёлое…
Она даже чуть заметно улыбнулась, вспомнив, как чудесно переливались рубины у неё на шее.
— Я не знаю, почему, когда его надела рэта, оно превратилось в эту гадость!
Гун-хе сочувственно покивал.
— Это ведь вы посоветовали наместнику сделать невесте такой подарок?
— Да! Но ведь я не знала… не могла знать… — она опустила взгляд, а тонкие пальцы впились в ткань юбки так, словно готовились её порвать. — Светлейший чеор спросил меня… а мы как раз до этого обсуждали украшения чеоры та Роа… и это первое, что пришло мне в голову!
— Да, конечно, — вздохнул южанин. Возможно, это было правдой. А может быть, это был чей-то хитрый план. Но в любом случае, придумала план не эта красивая полукровка. Она лишь исполнитель. Серьёзный разговор будет с ювелиром…
— Уважаемый Гун-хе, — вставил своё слово наместник, — позволь мне задать вопрос.
— Конечно, светлейший чеор!
Допрос вёл южанин. Но кабинет принадлежал наместнику. И речь шла, как-никак, о чести его семьи. Хотя Гун-хе уже успел усвоить, что его соплеменники вкладывают совсем другое значение во фразу «честь семьи», нежели ифленцы.
— Когда всё случилось, вы побежали искать сиана, чтобы он помог снять ошейник. Нашли?
Она несколько раз быстро кивнула.
— Да, чеор Лоззерик та Манг согласился помочь, как только узнал, что случилось. Но когда мы пришли, в комнате уже никого не было. Мы очень торопились, но, к сожалению, всё равно опоздали.
— Чеор та Манг… хорошо, я расспрошу его. — Снова вступил в беседу Гун-хе. — Кстати, а как звали того ювелира, которого вы посоветовали наместнику…
— Но я не называла имени! — округлила глаза девушка. — Магические украшения слишком дороги. Я просто рассказала, что такое бывает, и что у рэты нет… пока… достойных украшений… и, наверное, это было бы самым удачным решением…
Кинрик поморщился — так и было. Ювелира он нашёл сам, расспросив парочку придворных красавиц. Это оказалось несложно. Во всём Тоненге мастеров нужного уровня было двое. Но один совсем недавно покинул город.
Значит, придётся поговорить и с ювелиром. И прямо этим же вечером — чтобы тот не сбежал.
— С рэтой всё в порядке? — вдруг осторожно спросила Вельва. — Она ведь, бедняжка, так испугалась…
— Всё хорошо, — очень мягко ответил Кинрик. Ему показалось, что чеора та Конне волнуется по-настоящему. Кажется, она успела привязаться к Темершане.
Это тоже вызвало лёгкую досаду: почему все волнуются об этой мальканке? Шеддерик просит, чтобы он был с ней помягче, Гун-хе спрашивает о её здоровье, слуга из дома та Дирвила, что вчера вечером доставил новое платье, и то осведомился, как у неё дела. И теперь вот — эта. Компаньонка.
Что они все в ней увидели? Ведь взглянуть-то не на что, одни глаза и кости… пропади она пропадом.
Между тем, Кинрик заметил, что девушке стало дурно. Она вяло изредка обмахивалась ладонью и дышала глубоко и часто.
— Вам плохо? — спохватился он. — Возьмите воду.
Бокал, из которого пила мальканка, стоял у кресла. Кинрик наполнил водой из графина второй и протянул Вельве.
Она благодарно улыбнулась и пояснила:
— Лекарь, рекомендованный моей тетушкой, говорит, что это из-за волнения. Просто нужно успокоиться.
И тут же достала из кошелька, висевшего на поясе её платья, крошечный тёмный флакончик. Отмерила несколько капель в бокал и отпила.
— Это успокоительное, очень хорошее, — пояснила легко. — Я всегда его принимаю.
Отпила она совсем чуть-чуть, но лекарство явно помогло.
— Я вспомнила, — вдруг нахмурилась Вельва, — ведь рэта с утра неважно себя чувствовала. Может быть, ожерелье решило, что именно так оно лучшим образом передаст её состояние? Ведь такие вещи реагируют не только на одежду, но и на самого человека. На его чувства, желания…
Наместник подумал, что так тоже могло быть. Но ведь кто-то довесил образ ржавого кандального ошейника на цепочку — вместе с рубиновым колье и какими-нибудь жемчужными бусами…
Гун-хе задал ещё несколько вроде бы не относящихся к делу вопросов, но Вельва больше ничего не знала. И по глазам было видно — если бы знала, рассказала бы.
Кинрик ещё раз извинился за не слишком обходительное приглашение и распрощался с компаньонкой рэты, кажется, запутавшись ещё больше.
Впрочем, он уже был практически уверен, что если кто-то и использовал компаньонку в своих интригах, то сама она об этом не подозревала.
