Высокое напряжение (ЛП) - Монинг Карен Мари (читать книги онлайн полностью TXT) 📗
— Это было вчера, — напряжённо сказал он. — Сегодня я разгромил спортзал. И свой офис.
— Из-за чего, черт подери, ты так злишься? — потребовала я.
— Проясни свои эмоции, Дэни, — рявкнул он. — Ты расстроена не из-за меня.
— Не говори мне, из-за кого я расстроена, — рявкнула я в ответ. — Я прекрасно знаю, из-за кого я расстроена. Из-за того, кто ушёл на два чёртовых года. У нас могло быть два года, Риодан, но ты их просрал!
Он прорычал:
— Не смей пытаться свалить это на меня! Ты, черт подери, прекрасно знаешь, почему я ушёл. Ты не позволяешь себе думать об этом. Ты злишься на саму себя.
— Хрень полная, — я сжала руки в кулаки вдоль боков и сдавила ноги, чтобы не дать себе кинуться на него.
— Для женщины, всегда ловящей момент, я тот единственный момент, который ты никогда, мать твою, не ловишь. А ведь я был прямо здесь, чтобы меня поймали.
— Нет, не был. Именно об этом я и говорю. Ты ушёл. Ты отправился в мир, у тебя были приключения, секс и жизнь без меня, и ты бы даже не вернулся, если бы я не пожелала твоего возвращения, а АОЗ не исполнил моё желание, решив, что голодающий чёрный зверь каким-то образом укусит меня за задницу! — выпалила я разгорячённой тирадой.
— Ты пожелала моего возвращения? Вот как я сюда попал? Грёбаный ад, и ты говоришь мне это только сейчас? Мы с Бэрронсом полдня потратили на попытки разобраться!
— И если бы я не пожелала твоего возвращения, — проорала я, — ты бы все ещё был там, жил своей жизнью, пока я была здесь сама по себе, пытаясь справиться с этим проклятым городом в одиночку, становясь чёрной, ускользая, и ты бы вообще ничего не узнал! Знаешь, почему? Потому что тебе все равно! Ты не писал и не звонил мне ни разу. Тебе, мать твою, совершенно на меня наплевать!
Его голова запрокинулась назад, и он взревел, сжимая руки в кулаки, тело напряглось, и он так быстро превратился в зверя, что его одежда разлетелась на куски во все стороны, рубашка разодралась на спине, рукава и брюки порвались, спав с его тела, когда он трансформировался из мужчины в шесть футов четыре дюйма и 240 фунтов в девятифутового зверя весом почти в пять сотен фунтов.
Затем обратно в человека.
Затем в зверя, затем в человека.
Зверь.
Человек.
Звук трещащих костей, скрипящих жил.
Зверь. Человек. Снова зверь. Быстрее.
Он превращался туда-сюда на головокружительной скорости, и я смотрела в ужасе, поражённая внезапным страхом, что если он быстро не стабилизирует своё тело, то может убить себя чисто из-за стресса, который претерпевали его органы в быстрых, непрекращающихся трансформациях. Не говоря уж о коже и костях! И как бы я ни злилась на него за разрушение наших жизней, я никогда не могла смотреть, как этот мужчина умирает.
— Риодан, дыши! Соберись! — закричала я, но мои слова стали бензином для его пламени, и скорость изменений увеличилась, и он начал лаять, широко распахнув челюсти, затем он был ревущим мужчиной, затем воющим зверем, такой ужасный, опустошённый, надломленный звук, что я не могла придумать ничего другого и закричала: — Риодан, проклятье, я люблю тебя! Прекрати причинять себе боль! Не смей умирать! Я не смогу сейчас с этим справиться! — мне не только было ненавистно смотреть, как он умирает, мне придётся ждать дни, может, даже недели, пока он вернётся, чтобы мы смогли закончить эту проклятую ссору, и кто знает, буду ли я все ещё здесь?
Зверь дёрнулся, споткнулся, упал на колено, яростно задрожав, затем стал превращаться обратно в мужчину, понемногу, сначала кисти рук, затем сами руки, его плечи, и наконец лицо.
Я задержала дыхание, отказываясь говорить что-либо на случай, если это опять подтолкнёт его в ту ужасающую смену форм. Годами я хотела увидеть, как великий Риодан теряет контроль. Я только что выучила болезненный урок. Я никогда не хотела вновь видеть, как это происходит. Я убью любого, кто посмеет испытать его контроль, защищу его. Никогда не позволю ему сломаться. Этот мужчина был моим… грёбаный ад, моим героем, и я хотела, чтобы он всегда оставался сильным и цельным.
Он опустился на колени, хватая ртом воздух, грудь раздувалась, ошмётки одежды свешивались с его дрожащего тела.
Затем, опустив подбородок, он взглянул на меня исподлобья все ещё кровавыми глазами, и проскрежетал:
— Никогда. Не. Говори. Мне. Что. Мне. Плевать. Ты можешь бросать в меня любые другие оскорбления, но не это. Никогда не это. Все, что я сделал, я делал для тебя. Все.
Он резко поднялся на ноги и пошёл в мою сторону, голый за исключением случайных клочков одежды то тут, то там. Я быстро вскинула взгляд к его лицу, будучи не в настроении мучить себя ещё сильнее.
— Не касайся меня! — я поспешно отступила назад. — И надень что-нибудь.
— Не указывай мне, что делать, — прорычал он. — Предложения в такое время работают лучше.
— Ты все время говоришь мне, что делать, и…
— Ты никогда не слушаешь.
— …не похоже, что у нас в будущем будут ещё такие моменты, потому что…
— Мы всегда будем вот так бодаться. Ты слишком, мать твою, упряма, как и я.
— …наше время вышло, Риодан. Вот к чему я виду, и это твоя вина.
Он прорычал:
— Что я сказал тебе на кладбище той ночью?
— Ты сказал мне, что уходишь, — прорычала я в ответ. — И что я не могу пойти с тобой.
Он прошёл мимо меня, в ванную, и вышел с полотенцем, обёрнутым вокруг талии, смахнув с руки кусок рукава.
— Я не это имел в виду, и ты это знаешь. То, что ты убрала в коробку. На что никогда не смотрела. Последние слова, которые я сказал тебе.
— Ты сказал мне никогда не приходить к тебе, — с жаром произнесла я. Он подбирался слишком близко, и он был прав, и я злилась на себя, злилась уже долгое время.
— После этого. Проклятье, Дэни, что я сказал прямо перед тем, как уйти? Я знаю, ты это слышала. Я знаю, насколько остёр твой слух.
Я закрыла глаза. Он сказал: «До того дня, когда ты пожелаешь остаться».
— У тебя был мой номер! Если бы ты позвонила мне, я бы пришёл. Но ты не позвонила.
— Ты тоже мне не звонил!
— Ты хотела мою метку. Ты хотела знать, что ты никогда больше не потеряешься. Это имело для тебя значение. Я дал это тебе.
— Какое, черт подери, это вообще имеет отношение?
— Да твою ж мать, из-за этой метки я чувствую твои эмоции. Я чувствовал их той ночью на кладбище. Ты, может, и не хотела, чтобы я уходил, но не потому, что хотела, чтобы я остался. Ты хотела, чтобы я сидел и бесконечно ждал, ничего не делая, и все ради жалкого шанса, что Дэни О'Мэлли решит, что ей хочется меня увидеть. Я, черт подери, этим и занимался. Я сидел там четыре долбаных месяца и ты ни. Разу. Не. Пришла. Я дюжину раз приходил к тебе, но ты как можно быстрее удирала от меня. Я прекрасно знал, что ты почувствовала той ночью на кладбище. Я почувствовал каждую крупицу. Злость из-за того, что я ухожу, боль из-за того, что я не говорю тебе, на какой срок. Но прежде всего, интенсивнее всего остального ты ощущала облегчение. Ты, мать твою, черт бы тебя подрал, испытывала облегчение, видя, как я ухожу!
Я сжала руки в кулаки так крепко, что ногти через перчатки вонзились в мою ледяную плоть.
— Что ты хочешь сказать? Что ты ушёл, чтобы наказать меня?
Он фыркнул, затем горько рассмеялся.
— Никогда. И я уверяю тебя, не ты была наказанной. Я ждал четыре месяца, и что ты сделала? — он бросил на меня взгляд, полный столь уничижительной ярости, что я вздрогнула. — Ты схватила ближайшего мужчину, выглядевшего как я, и потащила его в постель.
Я разинула рот:
— Откуда ты знаешь, что он выглядел как ты?
Он улыбнулся, обнажая клыки, глаза полыхнули кроваво-красным.
— Я съел его.
Мои брови взлетели на лоб.
— До или после того, как ты пришёл на кладбище?
— Мать твою, а это имеет значение? До. Через три минуты после того, как ты оставила его той ночью. И не потому, что он почти изнасиловал тебя. Метка, которую ты хотела, заклинание, которое не даёт тебе потеряться — это метка моего зверя. Она связывает меня с тобой бесчисленными мучительными способами. Она спаривает моего зверя с тобой. Ты это понимаешь? Позволь разжевать это для тебя: мой зверь терпеть не может тех, кто нарушает право собственности. Мой зверь считает, что ты принадлежишь ему, — его следующие слова прозвучали с аккомпанементом свирепого рокотания в глубине его груди. — И грёбаный ад, я тоже так считаю. Иначе изначально не дал бы тебе эту метку.
