Туманы Серенгети (ЛП) - Аттэр Лейла (книги серия книги читать бесплатно полностью txt) 📗
Я представлял, что её глаза загорятся, когда я скажу это. Думал, что она немного повеселеет. Моя девочка с радужным нимбом, максималистка. Но она просто смотрела на меня с блеском в глазах, и это просто убило меня. Чтоб меня.
— Нет. — Я поцеловал её в кончик носа. — Прекрати, Родел. Я проделал весь этот путь не ради горечи.
Она рассмеялась, немного захлёбываясь, и вытерла глаза.
— Я думала, ты любишь все мои рожицы.
— Люблю, милая, — ответил я и притянул её ближе, сжимая её в руках. — И я хочу до конца жизни изучать их все.
Какое-то время она ничего не говорила. Она просто положила голову мне на грудь и позволила мне держать её.
— Я бы осталась, — её слова были приглушёнными из-за моей рубашки. — Если бы ты попросил, я бы осталась.
Моё сердце наполнилось эмоциями. Я знал, что она осталась бы. Она отказалась бы от всего ради меня. Так как я мог не сделать того же ради неё?
Глава 29
Она освободила для меня место в своём шкафу. У неё едва было что-то из своих вещей. Мне нравилось, как мои рубашки смотрятся рядом с её одеждой — будто им там и место.
— Это только на время, — сказала она, прислоняясь спиной к изголовью кровати и наблюдая за мной, будто читала мои мысли. — Я не позволю тебе это сделать. Я не позволю тебе бросить ферму.
Она была чертовски упрямой и сводила меня с ума.
— Ты всё ещё споришь со мной насчёт этого? — я застегнул свою пустую сумку и засунул её под кровать. — Я приезжаю, хочу перестроить всю свою жизнь вокруг тебя, и это всё, что я получаю?
— Эй, у тебя есть шесть дюймов пространства в шкафу. Это совсем не слабо.
— О да? — я схватил её за лодыжки и подтянул к краю кровати, чтобы мои бёдра оказались между её ног. — Где справедливость, учитывая, что ты получаешь больше шести дюймов? Каждый раз.
— Хвастун, — отозвалась она, ускользая от меня прочь.
— Дразнилка, — мне нравилось, что с ней никогда нельзя было угадать, что получишь. Иногда она была хитрой. Иногда резкой. — У меня для тебя кое-что есть. — Я подошёл к шкафу и потянулся за висящей там курткой. — От Схоластики, — пояснил я, достал из внутреннего кармана письмо и протянул ей.
Её глаза светились, пока она читала. Там было единственное предложение, которое заняло целую страницу.
— Я писала ей. Это хорошая практика для нас обоих. — Она указала на словарь английского и суахили на своей полке. — Она пишет на английском, я отвечаю на суахили.
Я знал это. Я ездил по часу на почту Амоши, чтобы отправлять письма Схоластики. Возможно, я даже поспособствовал этому. Потому что когда пришёл ответ, я держал его при себе всю обратную дорогу, надеясь уловить на нём запах Родел.
— Что насчёт Билли? — спросил я. — Ты пишешь Билли?
— Это я никогда не забуду, — рассмеялась она.
— С моей помощью не забудешь. Но меня можно уговорить забыть.
— Что у тебя на уме?
— Для начала… — я сел на пол рядом с кроватью, спиной к ней. — То, что ты делаешь пальцами с моими волосами.
Я откинулся назад и сдался ощущению того, как она массажирует мой скальп.
— Так как там Схоластика? — спросила она, медленно водя пальцами по кругу, отчего мне хотелось мурчать при её прикосновениях. — Инспектор Хамиси узнал что-нибудь об её отце?
— К сожалению, нет. Сейчас Габриэль официально в списке пропавших. Мы вполне уверены, что не обошлось без нечестной игры, но никогда точно не узнаем. Иногда у меня разбивается сердце при взгляде на Схоластику. Её отец был исключительным человеком. Я всегда знал, какие ужасные вещи происходят с такими детьми, как Схоластика, но никогда ничего с этим не делал. Но Габриэль помогал им всё время, молча, без какой-либо компенсации, задолго до того, как появился кто-либо из нас. Наверное, из-за этого он лишился жизни, и никто никогда не узнает, что он сделал. Однажды, когда Схоластика достаточно повзрослеет, я расскажу ей, что её отец был героем. Я сделаю так, чтобы она гордилась его делами и тем, что он отстаивал.
— Джек? — пальцы Родел застыли. — Что будет со Схоластикой, если ты здесь? Гома не может приглядывать за ней сама.
— Гоме и не придётся. — Я развернулся и посмотрел на неё. — Джозефина Монтати предложила сестре Габриэля работу в приюте. Анне кажется, будто ей дали возможность продолжить работу брата, и ей не терпится вернуть племянницу. Она в восторге от того, что они снова могут быть все вместе. Мы работали над новым помещением для детей и сотрудников. Как только всё будет закончено, Схоластика переедет к своим кузенам и тёте.
— Это отлично, — кивнула Роден, будто пытаясь убедить саму себя. — Это действительно отлично.
— Но…?
— Но ты будешь скучать по ней. Я вижу, что ты уже скучаешь.
Было чертовски больно впустить в свою жизнь ещё одну маленькую девочку, а затем её отпустить. Как бы сильно я ни старался это не показывать, я не могу скрыть это от Родел.
— Дело не во мне. Дело в том, что лучше для Схоластики. Я всегда буду с ней, но теперь она будет жить со своей семьёй, в Ванзе. Думаю, этого хотел бы для неё Габриэль. И я по-прежнему буду работать с Джозефиной и Анной. Этот процесс продолжается. Книги, продовольствие, медицинский уход. Нам нужно все систематизировать.
Родел какое-то время жевала губу, но не могла не поделиться своими мыслями.
— Это просто пластырь, так ведь? Ты можешь вложить в это все деньги мира, но это не решит проблему. Эти дети будут продолжать оказываться в приюте, пока люди не начнут думать по-другому, пока не перестанут верить в суеверия насчёт них.
Это была правда, и я не мог это отрицать. Я сложил письмо Схоластики и вернул обратно в концерт. В этом не было ничего лёгкого. Ни для кого.
— Ты нужен там, Джек, — сказала Родел. — Гома нуждается в тебе. Приют нуждается в тебе. Ферма нуждается в тебе.
— А что насчёт того, в чём нуждаюсь я? — внутри меня что-то загорелось. — Думаешь, для меня это легко? Думаешь, я хочу стоять здесь, спорить из-за того, что я крутил в голове каждый день? Я здесь потому, что я нуждаюсь в тебе, но ты начинаешь собирать причины, почему мы не можем быть вместе, а затем мы с таким же успехом можем разойтись. Прямо здесь, прямо сейчас. — Я бросил на неё злой взгляд и пошёл вниз по лестнице. Снова ударился головой о потолок и окинул злым взглядом и его тоже.
— Маленькие кровати, маленькие шкафы, чёртовы маленькие лестницы, — прорычал я.
Она спустилась чуть позже, держа в руках сумочку и зонт.
— Нам нужно сходить в хозяйственный магазин, — сказала она и в ожидании посмотрела на меня.
— Зачем? — я всё ещё был зол.
— Купить что-нибудь для вмятин, которые ты продолжаешь оставлять каждый раз, когда спускаешься по этой чёртовой маленькой лестнице.
Это был её способ сказать мне, что она хочет, чтобы я остался. Больше никаких споров об этом.
— А волшебное слово?
— Позялуста?
Её суахили был безнадёжен, но голос был мягким, и глаза блестели, потому что она знала, что поймала меня.
— Наверняка ты можешь справиться с походом в хозяйственный магазин сама, Харрис.
— Как ты меня назвал? — переспросила она, её глаза расширились.
— Верно. Я знаю твой грязный маленький секрет.
— Как ты у…
— Тащи сюда свою милую попку и поцелуй меня. — Я похлопал себя по коленям. — Я никуда не пойду, пока не получу примирительный секс. С Харрис.
Её губы изогнула озорная улыбка.
— О, ты хочешь познакомиться с Харрис?
Она сняла сумочку с плеча. Та упала на пол с глухим стуком. Она бросила зонтик и разделась передо мной, медленно расстёгивая по одной пуговице за раз, давая мне украдкой взглянуть на кружевной лифчик, который был на ней.
Чёрт меня побери.
У меня было ощущение, что мне очень сильно понравится знакомство с Харрис.
Глава 30
Шло лето, в английском пригороде было красиво, и я отказывался принимать хоть одно мгновение как должное. Я не помнил, когда последний раз был днём свободен, чтобы уделить внимание Родел. Мы остановились в старомодном мотеле и, проснувшись, чистили зубы, пока за окном лошади жевали сено. Мы завтракали рыбой с картофелем, завёрнутыми в газету. Свою порцию я полил уксусом. Родел макала свою еду в кетчуп. Иногда мы сидели вечерами на террасе Родел, наблюдая, как золотистый кирпич меняет цвет с охры на медь, а затем на цвет коньяка в свете заходящего солнца. Мы отдыхали в местном пабе, пока улицы были пустыми, и шли домой, держась за руки и вспоминая слова давно забытых песен. Я чувствовал укол вины каждый раз, когда думал о ферме, но она была выставлена на продажу, и я нанял человека, чтобы приглядывать за делами, пока мы не примем предложение. Гома спустя какое-то время начала игнорировать мои звонки и сказала, что я стесняю её стиль жизни.
