Туманы Серенгети (ЛП) - Аттэр Лейла (книги серия книги читать бесплатно полностью txt) 📗
Когда Родел спустилась вниз, я сидел на диване, задрав ноги, уткнувшись в роман.
— Серьёзно? — она забралась на меня сверху и поцеловала. — Не знаю, что мне кажется более сексуальным. То, что ты читаешь эту книгу, или утренняя щетина на твоём лице, — её пальцы прошлись по линии моей челюсти. — Я всё ещё не привыкла видеть тебя без бороды.
— Ощущения другие, когда я делаю это? — я притянул её ближе и захватил её губы.
— Подожди! — она спасла книгу, раздавленную между нами. — О. Мой. Бог. Ты загнул уголки моей книги? — она села на пятки и пролистала книгу.
— Только те части, которые мы, по-моему, должны повторить.
— Джек, — она печально покачала головой. — Никогда не загибай уголки книги.
— Ты такая горячая, когда ругаешься на меня из-за книг. — Её ночнушка задралась вверх по бёдрам, губы надулись, и она прижимала книгу к груди так, будто это был раненый ребёнок. — Ты знаешь… — я перевернул её, чтобы она встала на четвереньки, уткнувшись носом в складки романа, — я много занимаюсь с тобой сексом. В своей голове. Вот так, — я сжал её сладкую задницу и потёрся своим пульсирующим стволом о её трусики. — Почитай мне, Родел. Почитай мне, пока я имею тебя. — Я отодвинул ткань её трусиков в сторону и проскользнул в неё пальцами. Она издала сдавленный стон.
— Ты уткнулась лицом в эту книгу? Родел, — я цыкнул. — Никогда не обращайся так с книгой. С этим сексуальным задом, да, — я шлёпнул её по круглой ягодице. — Но с книгой… — я схватил её за волосы и потянул, чтобы она смотрела на страницы перед собой. — Читай, Родел. Если только не хочешь, чтобы я остановился? — я просунул в неё ещё один палец и прикусил кожу на шее.
Её голос дрожал, когда она начала читать главы вслух. Она продолжала сбиваться. Я продолжал ей напоминать. Немного дёрнул, немного шлёпнул, чтобы держать её мысли в игре. Её тело извивалось под моим, обостряя мои чувства, усиливая мою страсть, пока воздух не стал густым и горячим, разгорячённый нуждой.
Она открыла рот, чтобы что-то сказать, но, когда я толкнулся в неё, книга упала, и единственное, что вырвалось из её губ, это: «Уфф». Это был хриплый, неразборчивый шёпот, который сносил голову похлеще любых эротических слов, которые я заставил её читать.
***
Воскресный бранч с Родел на её кухне — на той, которую я пытался представить много раз за долгие одинокие месяцы без неё. Её кухня. Её ванная. Куда она приходила домой. Какими тарелками она пользовалась. Что она видела за окном. Кусочек за кусочком, мой разум собирал все мелочи, недостающие частицы, как трофеи в охоте за сокровищами.
Мы сели за старый островок, который служил её обеденным столом. Краска по углам и краям стёрлась. Как и всё остальное, это выглядело по-домашнему и обжитым. Балки над головой, потолки под углом, потёртая патина на стенах — всё приобретало мягкий, яркий оттенок, пока через окна лился солнечный свет.
Родел налила себе чашку кофе и положила в неё две чайные ложки с горками сахара. Она подошла к холодильнику, засунула в него голову и начала всё переставлять.
Боже, она хоть представляла, как выглядит, наклонившись вот так?
— Колы нет, — она выпрямилась и развернулась. — Апельсиновый сок?
Я усмехнулся. Отчасти мне хотелось сказать ей продолжать искать.
— Апельсиновый сок подойдёт.
Я был до нелепости счастлив, что она помнит, что мне нравится пить по утрам.
Она сделала глоток кофе и протанцевала к шкафчику, чтобы взять стакан для меня. Она наливала сок, когда я забрал у неё упаковку и поставил на тумбочку. Я притянул Родел к себе, чтобы мы оказались лицом к лицу, она встала между моих ног, пока я сидел на стуле.
— Доброе утро, мисс Эмерсон, — я поцеловал пульсирующую впадину в основании её горла. Никак не мог ею насытиться. Я прожил слишком много дней и ночей, не чувствуя её.
— Уже за полдень, — рассмеялась она. — Добрый день, мистер Уорден.
Её тёплые мягкие губы дурманили, но когда она просунула язык, исследуя мой рот, между моих ног зашевелилось желание. Но только на мгновение, потому что меня накрыло что-то другое. Я отклонил голову назад и нахмурился.
— В чём дело?
— Сделай это снова. Поцелуй меня.
— Есть, сэр, — она улыбнулась и вернулась к моим губам, обвивая руками мою шею, целуя меня медленно и глубоко.
— Это странно, — сказал я. — Меня не тошнит.
— Я на это надеюсь, — она изогнула брови. — Ты удивлён, что от моих поцелуев тебя не тошнит?
— Нет. Не от твоих поцелуев, — я подвинул к ней её чашку. — От кофе. Я чувствую на тебе его вкус.
Казалось, в её голове выключился свет. Она сделала ещё один глоток кофе и поцеловала меня. На этот раз вкус в её рту был горячим и крепким — чертовски сладким от всего сахара, который она положила, но гладким и полноценным, с лёгкой ореховой ноткой.
— Кофе «Кона», — пробормотал я в её губы. — С Гавайских островов.
— Очень вкусный. — Она отошла назад и посмотрела на меня. Не важно, откуда был этот кофе. Важно было то, что меня от него не тошнило. — Хочешь немного? — и она налила мне чашку и смотрела, как я вдыхаю его аромат.
Я сделал нерешительный глоток и ждал ужасной тошноты, которая накрывала меня со времени теракта в торговом центре.
Ничего.
На самом деле, моим вкусовым рецепторам хотелось ещё.
Кофе. Моя слабость, моё пропитание, моя страсть. Я прожил почти год урожая без единой чашки. Почувствовав его вкус на Родел, смешанный с её сладким дыханием, я излечился. Или, может быть, она излечила меня тем первым поцелуем. Или тогда, когда сказала, что любит меня. Я никогда не узнаю. Я знал только то, что она заполнила все ноющие дыры в моём сердце.
— Ты в порядке? — спросила она, пока я держал кофе и смотрел, как солнце выделяет медовые крапинки в её глазах.
— В порядке, — соврал я. Вы когда-нибудь сидели напротив кого-то, полностью в одежде, чувствуя, как этот человек медленно расстёгивает ваше сердце? Я потянулся за её рукой и сжал. — Я скучал по тебе. Так сильно, что сердце до сих пор болит.
— Хорошо, — она засунула в рот пирожное. — Япфрадапфчтопфяпфнепфодна.
Я хохотнул и выпил ещё кофе.
— Чем мы сегодня займёмся?
Я знал, чего хотел. Абсолютно ничего. Кроме, возможно, поиска кровати побольше.
Она бросила пирожное и замолчала.
— Как надолго ты останешься, Джек?
Я не знал, как сказать следующую часть, потому что знал, что она будет со мной бороться.
— Как долго ты хотела бы меня видеть?
— Ха, — она бросила мне маленькую улыбку и принялась прибирать на тумбочке.
— Эй, — я обнял её сзади, пока она ставила посуду в раковину. — Скажи мне. Поговори со мной.
— Что, если бы я сказала, что хочу видеть тебя здесь всегда? — она подняла голову выше, сосредоточив взгляд на оконной раме.
Я сглотнул. Она осмелилась спросить меня о том, о чём я не мог спросить её.
— Что, если бы я согласился? Что, если бы я сказал, что останусь? Навсегда.
Она застыла в моих руках. Из крана падали маленькие капли воды в миску.
— Это не смешно.
— Похоже, что я пытаюсь шутить?
Я развернул её лицом к себе.
Она осмотрела моё лицо своими глазами цвета кофе.
— Ты не можешь… ты не можешь просто уйти с фермы. Это твой дом, твоё наследие. А ещё есть Гома.
— Да, и она надрала мне зад за то, что не приехал раньше. Она сказала, что если увидит ещё хотя бы раз, как я хандрю на ферме, она достанет винтовку и сама вытащит меня из горя. Она угрожала продать свою долю фермы и покончить с этим, если это держало меня вдали от тебя. Она сказала, что на вырученные деньги хочет остаток жизни ездить в бесконечные круизы, повидать мир, взять уроки зумбы и танцевать на палубах всю ночь.
У Родел вырвался тихий смешок, прежде чем она стала серьёзнее.
— Она врёт. Эта ферма для неё всё. Как и ты.
— Я знаю. — Я погладил её по щеке, желая стереть этот взгляд с её глаз, который говорил, что мы никогда не сможем быть вместе. — Иногда нужно отпустить людей, которых мы любим, потому что мы их любим, потому что их надежды и мечты кроются в другом месте. По этой причине я отпустил тебя, по этой причине я никогда не просил тебя остаться. И поэтому Гома отпускает меня, потому что моё сердце уже с тобой, весь день, каждый день. Так что, если ты хочешь быть со мной всегда, я здесь.
