Мариона. Планета счастливых женщин (СИ) - Грез Регина (книги онлайн .TXT) 📗
Укрепившись в своем решении, Гордас неожиданно почувствовал себя увереннее и сильнее. Пусть «мия» — это лишь сон, лишь мечта, но мысли о ней помогают идти вперед, даже когда на много миль окрест не видно ни единой тропинки.
Дни сменялись ночами, ветреными и холодными, но измученное тело просило отдыха, хотя каждая клеточка спала лишь отчасти, а мускулы всегда были готовы сжаться для прыжка, в руках был зажат нож.
Иногда Гордас видел вдалеке в просвете между деревьями или на противоположном берегу одинокую фигуру еще одного курсанта из их группы. Но даже долго разглядывая друг друга, парни не торопились сближаться. Может, и к лучшему. Гордас уже не хотел ни к кому привыкать. Гордас не хотел даже видеть свое отражение в реке, казалось, из глубины на него смотрит чужое обросшее исхудавшее лицо, таящее опасность.
Едкий запах дыма защекотал ноздри на рассвете девяностого дня лесной жизни. Но костер давно потушен, значит, неподалеку развел огонь чужак. Стоит ли опасаться встречи… Гордас вскинул на спину мешок с припасами и отправился на поиски источника гари. Взойдя на невысокий холм, с которого открывался вид на реку, мужчина заметил клубы черного дыма вдоль всего берега. Пожар пожирал лес, как голодное чудовище и нужно было бежать в поисках надежного убежища вместе с горланящими по округе сойками и семейством перепуганных косуль.
Изучив направление ветра, Гордас понял, что можно искать спасения лишь в хорошо знакомой болотистой местности на юге. Все прочие пути оказались отрезаны, будто парней нарочно загоняли к болоту. Значит, время пришло… Значит, преддверие пройдено и впереди новые испытания. Гордас хрипло смеялся, спотыкаясь о валежник, сердце бешено колотилось, полное горько радостью предвкушения. Прощайте белесые в сумраке стволы сосен и корявые лапы вековых елей. Нужно двигаться дальше.
Но изученные тропы скоро кончились, и под ногами захлюпала грязная, холодная жижа. А дым застилал глаза, заставляя идти в самую топь. Это ничего, Гордас давно выбрал крепкую еловую жердь из кучи бурелома на окраине болота и теперь проверял каждый свой шаг, смело продвигаясь по тонкой мшистой подстилке. В центре трясины курсантов ждут летмобили, а у Гордаса есть чем заплатить за дополнительное топливо. Три браслета помимо личного — неплохой итог кровавой эпопеи.
Шаг… еще шаг, по колено проваливаясь в зыбкое месиво… запах горящего дерева сменился на гнилостный, едкий болотный запах. Вокруг установилась гнетущая тишина, нарушаемая только редкими хлопками газов, поднимающихся с самого дна трясины. Гордас решил оглянуться и передохнуть. Удручающая картина чахлых подтопленных кустов и обманчиво прочных холмиков заставила со скрипом стиснуть зубы и застонать вслух, лишь бы внести разнообразие звуков в это мертвое королевство.
Нестерпимо хотелось пить. Горло пересохло еще во время поспешного бегства, но тогда не было времени дать себе отдых. А сейчас не хватало сил стянуть со спины вещмешок и открыть пакет с водой. Ноги начинали замерзать. Значит, останавливаться не стоит. Рыча от нахлынувшего раздражения, Гордас сорвал поклажу с плеч и достал воду, едва не уронив драгоценный «мягкий» бутылек в зловонную жижу.
Напившись, мужчина спрятал пустую упаковку на место и пару минут стоял, молча опираясь на посох. Надо идти… Но куда идти, с чего он решил, что выбрал верное направление, у него нет ни единого ориентира. И когда эта мысль стрелой пронзила уставшее сознание, Гордас начал кричать. Только голос едва-едва слушался, срывался на хриплый вой, захлебывался кашлем. Страшно… Холодно… Отвратительно само понимание того, как ничтожна его жизнь посреди этого равнодушного болота, издревле существующего по своим законам.
— Мариона! Где ты? Есть ли тебе до меня дело? Зачем все это… Зачем…
Запрокинув голову к подернутому дымчатой завесой небу, Гордас даже глухо расхохотался от своей безысходности. И тотчас ощутил на своем плече тяжелое прикосновение.
— Я… здессь… Ты звал меня мальчик? Тебе стало страшшно? А каково же теперь…
Скосив глаза в сторону, Гордас обомлел от ужаса — по его плечу к руке сползал плотный бурый отросток, скользкий от болотного ила. Это был хвост мерзкой твари, медленно выбиравшейся из трясины. Но Гордаса поразило даже не само появление чудовища, не огромный его размер и форма то ли ящерицы, то ли змеи… Душа леденела от того, что длинная шея неведомого существа была увенчана прекрасной женской головой в обрамлении пышных ярко-желтых волос.
Тряхнув огненной гривой, болотная тварь подползла ближе, и Гордас в мельчайших деталях смог разглядеть это белое выразительное лицо с тонкими губами, между которых порхала узкая раздвоенная на конце лента змеиного языка.
— Я хорошша… Ведь, я тебе нравлюсь, мальчик?
— Кто ты?
— Та, к которой воззвало твое страждущее сердце.
— Мариона… Чего ты хочешь?
— Я голодна. Накорми меня.
Обескураженный ответом, потрясенный зрелищем мерзкой гадины с человеческими глазами, Гордас сделал неловкий шаг в сторону от верного посоха и провалился по пояс в трясину. Тварь зловеще расхохоталась и, распластавшись на брюхе, с чарующей улыбкой на багрово-красных губах разглядывала мужчину, барахтающегося в вязкой грязи. И все же Гордас сдавленно выкрикнул в ее белое, холеное лицо:
— Хочешь сожрать меня?! Ну, давай, только осторожно — не подавись.
Но Гордас замер и опустил веки, когда длинный тонкий язык коснулся его щеки, а ноздри ощутили мятный свежий запах дыхания монстра.
— Ты так наивен и глуп, мальчик. Боги вечно голодны, боги ненасытны, но им ни к чему твоя жалкая плоть. Нам нужен твой страх и твое отчаяние, твоя похоть и твой гнев. Накорми же меня и, может быть, я тебя отпущу.
— Ненавижу!
— Мало… Слишком бедно и мало… Э, да ты едва дышишь, едва можешь что-либо чувствовать… В тебе не осталось даже такого изысканного лакомства как благоговейный ужас. Ничего, я тебе сейчас помогу!
Мужчина едва успел закрыться руками, как острый гребень хвоста вспорол рукав предплечья, почти задев кожу. И все равно мужчина осмелился выругаться, вскинув подбородок, заросший густой щетиной.
— Будешь глумиться над застрявшим в болоте? Боги предпочитают подобную подлость? Дай мне выбраться на сухое место и сразимся, если тебе так угодно поиграть. Я не хочу умирать запертым в твою клетку, дай же мне шанс!
— Слишком скучно.
Нежный женский голос настолько контрастировал с обликом мерзкого существа, что Гордас не мог заставить себя слишком долго смотреть прямо в эти удлиненные большие глаза с угольно-черными ресницами, пушистыми как опахало. Растопыренные пальцы огромной ящерицы заканчивались приплюснутыми подушечками, а тяжелая туша даже не проваливалась в утробно хлюпающие недра болота. Да, это была богиня или ее порождение… А Гордас только игрушка, забава для нее — он обречен…
Еще один удар мощного хвоста — плечо курсанта окрасилось кровью, а тварь насмешливо прошипела:
— Я удивлена. Ты не боишшься меня, не боишшься боли, но на краю гибели бережешшь свое милое лицо, чтобы не предстать уродом перед своей женщщиной. Как интерессно… Ты еще на что-то надеешшься… Не хочешь показаться ей обезображенным, боишься, что она не станет тебя ласкать как прежде. Вы, смертные, так держитесь за свою выдумку о любви, так дрожите за нее, что даже смешно. Продолжай… Это очень вкуссно… Я довольна тобой и не стану мучить слишшком долго сейчас.
Громогласно смеясь, она снова и снова била его хвостом, поднимая вокруг брызги мутной воды и угрожающе посвистывая. Она поднималась на задние лапы и нависала над ним всей своей уродливой тушей, а потом с грохотом плюхалась в сторону, чтобы подобраться с другого боку.
Разве человек мог всерьез бороться с ней — тварь изрезала на нем одежду, зацепила лямки мешка и уронила его в топь… задела лицо… Затянутый в трясину по грудь, Гордас ценой неимоверных усилий сумел вытащить нож и пытался защищаться, с каждым взмахом руки опускаясь все ниже, пока не стал захлебываться.
