Цена предательства (СИ) - Пафут Наталья (книги бесплатно .TXT) 📗
— Ваше Величество, — обращается ко мне Зарос, — прикажите, пожалуйста рабу открыть свое сознание. Выполняю просьбу. Рем лежит с закрытыми глазами, за все это время он не бросил на меня ни единого взгляда, хотя очевидно, что он в сознании. Зарос кладет две руки на голову Рема. Сосредотачивается.
Я смотрю на происходящее и опять у меня проснулись смутные, знакомые воспоминания — где-то я это уже видела.
Зарос тем временем удовлетворенно кивает — лицо ее стало внимательным, сосредоточенным, целиком погруженным в работу:
— Он под моим контролем.
С раба сняли весь мифрил. Больше нет необходимости в кандалах, раб под двойным контролем — своей Госпожи и мага-манталиста. С серых губ ардорца срывались хриплые задыхающиеся звуки, каждый вздох выходил со свистом, когда воздух заполнял его легкие. Глаза ардорца стеклянным взглядом смотрят в потолок, все его тело расслабилось, руки безвольно раскинуты по обе стороны стола. Я вздрогула — вены вдоль изгибов его рук, были в ужасном состоянии от постоянных уколов, опухшие, посиневшие, рваные, будто кто-то драл их ногтями, а потом долго ковырял ножом, а не втыкал иголки-трубки. Сколько же раз у него брали кровь за последнее время? Как бы я хотела наклониться к нему и поцеловать его в последний раз, прижаться к нему щекой, любовь моя…
Церемония началась…Карадар начал читать заунывное заклинание.
Все были на месте. Минутами мне все это казалось миражом; все эти люди в черных балахонах, раб на столе, зал с тяжелой драпировкой, голос мага — на всем лежала печать чего-то усыпляющего, нереального…
К Рему подошел другой вередиец, втавил очередную трубку в его истерзанную руку, подставил чашу под тонкую струйку крови. Чтение заклинания не прекращается… Чаша наполнена. Трубка небрежно выдернута из руки раба, кровь продолжает идти, стекая тонкой струйкой по руке к запястью. Вередиец поставил наполненную кровью Рема на стол так осторожно, словно боялся, что она взорвется в его руке. Морщины по обеим сторонам его рта обозначились резче, превратившись в две глубокие борозды, перечеркнув все его лицо от подбородка до глаз, его брови сдвинулись в одну линию. Он был чрезвычайно напряжен. Зарос продолжает держать руки по обе стороны головы Рема.
Меня подвели к столу. Моя очередь. Я должна отречься от раба…Я молчу, смотрю на Рема, он лежит в той же, отстраненной позе, я сейчас навсегда должна отказаться от своей любви, от своей жизни, он меня ненавидит, ненавидит…Губы словно парализовало… Если бы он кричал, корчился, боролся, мне это не показалось бы таким страшным. Но ардорец лежал все в той же неподвижной позе. Создавалось впечатление, что я тону в самой себе, — любовь просачивалась сквозь все плотины человеческого разума и ненависти. Как же я люблю его! Все глаза были обращены на меня. Только я одна смотрела на Рема. Напряжение нарастало. Отец поджал губы, Зарос покачал головой, словно не сомневался, что я не смогу отречься. Я смотрю на Рема…Прощаюсь…Нет, не смогу…Вдруг взгляд раба на одно только мнгновение стал не отсутствующим, а острым и резким, он посмотрел на меня блестящими фиолетовыми глазами, что-то промелькнуло в его взгляде — «давай Мира, давай!» и сразу его глаза приняли то же стеклянное выражение. Я ошеломленно моргнула, присмотрелась, нет, все такой же бессмысленый, мертвый взгляд. Что же он задумал? Он не под контролем? Но как?
Я немеющими губами говорю слова отказа, повторяя за Мериданоном:
— Я принцеса Святомира София Амелия Бронтейн, дочь его императорского величества Дарко Маркеса Бронтейна отрекаюсь от раба… — слова сказаны, Рем теперь не мой раб, чувствую нарастающее жжение в запястье, браслет Хозяина нагревается. Больно, больно, браслет больше не сжимает мое запястье — свободно болтается, у меня больше нет раба.
Ну что ж, церемония проходит успешно… В голове нарастает шум, с трудом слышу монотонное завывание Карадара, продолжающего читать заклинание. Меня подводят к стулу, усаживают на него, голова кружится…Моя кожа стала липкой и покрылась потом, я почти ничего не слышу, краем глаза отмечаю только, что довольно улыбающийся отец читает слова клятвы принятия раба. Слов не слышу, вижу, как шевелятся его губы.
Послышалось бряцанье металла. Ко мне подошел вередиец, он поднял руку. В ней блеснул нож, и, не успела я проследить за его движением, как лезвие глубоко прорезало одно из моих запястий. Больно! Раб слегка дернулся, почувствовал мою боль. Странно, а вроде я уже не его Госпожа, это наверное просто судорога…Появилась кровь, яркая, блестящая красная жидкость. Она потекла в подставленную заботливой рукой чашу. Меня замутило, когда я увидела, как та скатывается по руке. Я поспешила вскочить. Что здесь происходит. Тяжелые руки опустились на мои плечи, сидеть, я увидела мудрые, абсолютно холодные глаза Мериданона, он тихо, успокаивающе сказал:
— Сидите принцесса, скоро больно не будет, скоро вы уснете… сидите…
— О… Создатели.
Когда мое сердце забилось как сумасшедшее, кровь тоже побежала быстрее.
Страх настиг меня, заставив открыть рот, чтобы дышать. Потом пришло понимание, я должна умереть, у раба не может быть два хозяина, это знали все и Рем, и отец и все эти маги, кроме глупой меня. Вот почему Рем отверг меня, он знал, что я уже мертва…В отдалении я услышал голоса, которые не могла различить. Казалось, комната исчезала. А ведь действительно, это не больно, уже не больно, Мериданон прав, даже приятно. Реальность искривлялась и изгибалась, вот на меня мельком взглянул император, удовлетворенно кивнул, меня держат, кровь течет, я полулежу на своем стуле, все под контролем.
Сердце мое замерло в груди. Затем гулко забилось. Расслабленность, вызванная потерей крови разлилась по всему телу, оставляя болезненное и ужасающее осознание того, что последние мгновения моей прежней жизни подходили к концу. Мериданон уже не держал меня…Я в полном сознании, вижу и слышу все кристально четко, жизнь медленно вытекает из меня. Как хорошо!
Вдруг откуда-то послышался звук, словно кто-то отчаяно молотил ногами. Я немного приподняла голову и увидела, что это пятки Рема производили этот шум. Его ноги болтались туда-сюда в судороге. Зарос все так же держал его голову, глаза ардорца широко открыты, незряче уставившись вверх. Все его тело трясется в судороге. Новый припадок — поднимаясь от бедер вверх по телу, судорога идет волной — его руки метаются из стороны в сторону, судорога идет вниз — спина глухо ударяется об стол, его ноги опять начали дикую пляску.
Все бросились к столу. Что-то происходит не так. Отец что-то кричит, Мериданон пытается колдовать, остановить судороги.
Я обратила внимание на Карадара, который стоял у стола с ардорцем. Один из вередийцев наклонился к нему и задал ему несколько вопросов. Кивнув головой, он начал что-то искать в своей огромной сумке, и я заметила, как у него на лбу выступил пот. В небольшом помещении было довольно прохладно, тем не менее лицо мужчины, одетого в черный балахон, покрылось испариной, прозрачные капли пота струились по лбу и щекам. Он попробовал что то влить в стиснутые зубы ардорца, пролил половину. Карадар начал читать заклинание. Он стоял неподвижно, опершись руками на стол, что-то сосредоточенно бормотал, пот по-прежнему стекал по его лицу, говоря о том, что этот человек испытывает страшное напряжение или страх. Казалось, его жарили на невидимой сковородке.
Потом он замолк и внезапно, будто все силы оставили его, опустил руки, которыми он держался за стол. Судороги ардорца прекратились так же внезапно, как начались. Теперь его руки, со вздувшимися венами, неестественно висели вдоль его тела — длинные и беспомощные, словно два каната, прикрепленные к плечам, а опущенный стеклянный взгляд, казалось, ничего больше не замечал. Все столпились вокруг стола с рабом.
Неожиданно Зарос, продолжавший держать Рема под контролем, глухо вскрикнул и медленно осел на пол, выпустив голову раба из своих рук. В глазах вередийца мелькнул проблеск сознания… Бесконечная боль. Подобное выражение глаз могла бы иметь чья-нибудь проклятая душа, если бы бросила короткий взгляд из мест, где ее постоянно пытали. На лбу Карадара выступили обильные капли пота. Он тряс бесчувственное тело мага-манталиста, что-то кричал. Во взгляде Зароса вновь появилось страдание, потом отблеск нечеловеческой борьбы, которая происходила внутри, затем что-то как будто взорвалось в его глазах. Зарос согнулся пополам, его мощное туловище сотрясла крупная дрожь. Из горла его послышалось невнятное бормотанье, он потерял сознание.
