За границами легенд (СИ) - Свительская Елена Юрьевна (читать книги онлайн бесплатно полностью без txt) 📗
— Ну, а серебро-то в таком месте использовать на что?! Драгоценный металл же ж!
Та что-то стала объяснять, долгое, непонятное, про каких-то «очень маленьких, маленьких зверей, живущих в воде, таких маленьких, что даже и не разглядеть толком». Потом, смилостивившись надо мной — видно, лицо у меня было очень красноречивое — пояснила проще, мол, серебро делает полезнее воду. Оказывается, серебро очищает её и укрепляет здоровье её использующего. Я поняла, что неспроста некоторые человеческие знахари таскают какие-то «волшебные амулеты» из серебра, «которые делятся доброй силой с водой» или «заманивают полезных духов».
В общем, всё у этих эльфов было не как у людей…
— Сложно тебе, наверное? — хрипло спросили сбоку.
Рядом со мной стоял высокий и тощий эльф. Точнее, он пытался стоять, но его качало по страшному. Бледный, всклокоченный, волосы тёмные грязные, одежда светлая, простая и мятая. Это был первый эльф болезненного вида и неопрятный, который мне попался в Эльфийском лесу! И потому я смотрела на него, как на какое-то чудо! Да и… жаль, конечно, что он был больной, но до чего приятно было увидеть среди остроухих нечто лохматое и неопрятное! Прямо будто снова почувствовала себя живой, а не как в каком-то страшном затянувшемся сне, среди залежей красоты, сплошной красоты, где надо и где не надо.
Я не ответила сразу, разглядывая его и обдумывая, чтоб ему сказать.
Вздохнув, он опустился на редкую траву около меня. Задумчиво посмотрел на меня. Светло-карие глаза в обрамлении густых чёрных ресниц, длинный прямой нос, тонкие губы и тонкие, но густые брови красивой формы, тёмно-коричневые волосы… До меня запоздало дошло, что он напоминает мне отца. И…
И я запоздало поняла, что это измученное существо — это тот красавец, которого я случайно увидела в трактире Связьгорода! И мне стало жутко, что с ним сотворили жизнь и тот проклятый дракон.
— Лэр, но я люблю, когда меня зовут Эр, — представился брат.
Как-то запоздало я вообще узнаю об имени моего единственного брата! И… и, раз он тут ходит, значит, он очнулся! Он живой!
Улыбнувшись ему, протянула руку — он не виноват, что у него отец такой дурной — и представилась:
— Зарёна.
Думала, он поцелует мне руку, как это делали все встречные остроухие мужчины при любом удобном и неудобном случае, особенно, холостые, о чём они или их родственники неизменно, как бы между прочим, уточняли. Но брат, тепло улыбнувшись, пожал мне руку, как это делали люди. Точнее, мужчины, приветствующие мужчин. Жест вежливости, распространённый в Белом и Синем краях. Хотя, вроде, поговаривали, что он к нам пришёл из Синего края. И… и как мужчине руку пожал, приветственно! Как равному! И… и всё-таки он мне улыбался. Как будто даже тепло, по-настоящему тепло. Не так, как отец. По крайней мере, мне хотелось верить в это.
Мы долгое время молчали, смотря на поверхность озера. Капал дождь…
— Наверное, отец тебя уже замучил этикетом? — лёгкая улыбка тронула губы брата.
— Достал! — вздыхаю и улыбаюсь в ответ.
Ведь он действительно ни в чём не виноват. Сам поди натерпелся, волнуясь за маму, когда отец опять где-то шлялся по ночам или постоянно юлил и врал. И… и кажется, что кто-то из родственников всё-таки принял меня?.. Когда я уже и перестала надеяться, что такое возможно, быть кем-то принятой, из эльфов!
Посмотрела на воду, потом — на него. Родственник, словно почувствовав мой взгляд, обернулся. Он смотрел прямо в глаза, открыто. Не нацеплял на лицо вежливость, сдержанность или дружелюбие где надо и ни надо было.
Вообще, никогда не думала, что буду когда-нибудь сидеть и болтать со своим собственным братом, тем более, таким красивым, да ещё и эльфом! Точнее, он был красивым. Но болезнь украла почти всю его красоту, свежесть молодости. Бугорков от бинтов под тонкой тканью проглядывает слишком много…
Испуганно посмотрела на него.
А если… если ему станет ещё хуже? Что он вот тут ходит, хотя ещё толком не оправился от ран?
— Лэр… — тихо протянула я.
Это было странно, звать по имени своего брата…
— Что? — он улыбнулся, и в его улыбающемся лице промелькнула тень от былой его красоты.
И вообще… Хотя у него глаза и брови были как у отца, да и нос, и губы… при всём при этом, у брата был какой-то живой взгляд, тёплый. Совсем другой, чем у отца!
— Эр, тебе хуже не станет? Что ты тут бродишь? Ты ж ещё толком не оправился!
— Тебя волнует моя шкура? — улыбка стала шире. В светло-карих глазах зажглась радость.
— Разумеется! Ты же мой брат!
Он какое-то время смотрел на меня как-то странно, потом вдруг робко спросил:
— А можно… я тебя обниму? Сестра…
И я почему-то сразу согласилась.
Это странное чувство, когда ты сидишь в объятиях брата. Брата, которого прежде не знала… брата, которого прежде у тебя не было… иметь которого перестала мечтать уже давным-давно, ещё в детстве…
"Эльфийские порядки" 7.2
— Ты тёплая… — сказал Лэр задумчиво. Вдруг уткнулся лицом в мои волосы, — И духами совсем не пахнешь.
— Ну, разве что потом… Ой, тебе, наверное, это мешает?
— Нет, — отозвался он тихо, — Мне просто хочется посидеть рядом с моей сестрой. У меня никогда не было ни братьев, ни сестёр. Даже среди дальних родственников все были уже слишком взрослые, когда я родился и рос.
Мы какое-то время молчали. Каждый думал о чём-то своём. Но брат объятий не разжимал. Да и я боялась лишний раз двинуться, чтобы не потревожить его раны. Должно быть, они ужасные и глубокие, раз он несколько недель провёл на Грани.
— А здорово, что Матарн меня так ранил, — вдруг сказал принц.
— Ты спятил, что ли?!
Он чуть отстранился, посмотрел на моё лицо, чуть наклонив голову. Потом поморщился. Стал держать голову ровно. Но добавил, будто не было никакой боли:
— Просто если б Матарн не нанёс мне таких увечий, советники вряд ли бы предложили отцу искать его возможных внебрачных детей. И так бы мы никогда не встретились.
— Но мы же уже один раз встречались! В Связьгороде. В Черноречье. Страна такая в Белом краю близ вас. Ты… меня не помнишь?
— Помню, — брат улыбнулся, — Ты мне тогда ещё понравилась. Такая живая и искренняя. Такая дерзкая.
Задрожала, вдруг вспомнив тот день и его слова.
— Ты… ты тогда сказал, что хотел бы, чтобы наши жизненные пути переплелись! Чтобы мы сидели рядом и говорили о какой-нибудь ерунде. Сказал, что жизнь бы отдал, чтобы только обрести возможность сблизиться со мной.
— А у тебя слух, как у эльфийки! — он засмеялся. Правда, сразу же поморщился, смял рубашку на груди.
Взволнованно предложила:
— Давай тебя до твоей комнаты провожу?
— Нееет! Помилуй! — отчаянно протянул молодой мужчина, — Они ж меня оттуда не выпустят. А это тяжко: несколько недель лежать в постели, на спине, смотреть в потолок. Или на зарёванное лицо матери, невыспавшейся, похудевшей, больной… Да и по Лесу я соскучился… — он задумчиво погладил землю, — И ты по мне, наверное, скучал, Лес?
Откуда-то вспорхнул воробей. Сел ему на плечо. Что-то прочирикал.
— Спасибо, что не забыл про меня, старина! — улыбнулся Эр.
— Он… ручной?
— Нет, он — вестник Леса. А тебе ещё не говорили, что мир наш разумный, и что каждое разумное существо — его часть? Точнее, все мы разумные. Но вот звери могут передавать нам волю мира. А мир сейчас приветствует меня прилётом этой птицы. Её я лично не знаю. Впервые вижу. Но она прилетела и села мне на плечо. Это как бы человек или эльф мне положил на плечо свою ладонь. Мол, я по тебе скучал. Ты поживи ещё.
— Что… так просто можно говорить с Лесом и с миром?
— Ну, лес — часть нашего мира. Сильная его часть. Ведь когда много растений рядом, то вместе они сильнее. Да и общаться могут от имени всех, — мужчина задумчиво погладил воробья, едва касаясь к его спинке — и тот не улетел, — У каждого растения своя душа, но где их много, особенно, где уже сколько-то времени они растут вместе, там словно появляется ещё одна душа, новая, общая у них. Ну, как бы… вот есть один человек, воин. А есть войско. Оно уже сильнее одного, особенно, когда действует слаженно и вместе. Один из них может передавать мнение от лица всех. И все защищают каждого своего. Когда они орут или поют вместе, хором, то их голос становится намного заметнее и громче.
