Жрица богини Маар (СИ) - Булгакова Ольга Анатольевна (читать книги полностью без сокращений .TXT) 📗
Смахнув слезы, поспешно скрыла их следы пудрой, велела Суни открывать дверь гостю.
— Ты прекрасно выглядишь, — прошептал он прежде, чем поцеловал.
Уверенные движения, твердая рука на моей талии, тонкий аромат роз, которые он принес, помрачал разум.
— Ты поздно сегодня, — собрав остатки самообладания, заметила я. — Что-то случилось?
— Все в порядке. Просто был тяжелый день, — чуть помедлив, ответил он. — Ты ждала меня? Скучала?
— Очень скучала…
— Это приятно, — усмехнулся Ингар и, отбросив цветы на диван, подхватил меня на руки.
Я прижималась к нему, целовала губы, щеки и была счастлива. Сожалела лишь о том, что Гарима не верила в него, в его способность измениться.
Ингар отнес меня в спальню, бережно поставил на пол.
— Я хочу тебя, — низкий голос раздался у самого уха, горячее дыхание коснулось кожи, отозвалось волной тепла в теле. — Хочу, моя красавица.
Чуть шершавые губы ласково дотронулись до шеи, волшебно бесстыдные пальцы развязали мой пояс и скользнули под него. Лишь немного ниже, лишь до края кружевного белья, но мое сердце едва не выскочило из груди от волнения и томительного ожидания. Ингар будто почувствовал это, обнял меня сильней. Одной рукой он придерживал мою спину, вторая уверено опустилась еще ниже и, уютно устроившись между кружевом и кожей, подтолкнула меня к желанному мужчине. Я выдохнула и обхватила обеими руками Ингара за шею, прижалась еще тесней и поняла, что в ту ночь разрешу ему все.
— Скажи, что хочешь меня, — велел он.
— Хочу, — с наслаждением вдыхая запах его тела, призналась я. — Хочу!
— Скажи, что любишь, — потребовал он, скользнув второй рукой мне под блузу. Это прикосновение обжигало, распаляло желание еще сильней, сводило с ума.
— Люблю, — мой ответ был больше похож на стон.
Ингар вознаградил меня за признание поцелуем. Долгим, страстным, бесстыдно восхитительным. Сильные руки постепенно освобождали меня и его от одежды, не слишком-то церемонясь с тканью. Пару раз трещали какие-то швы, но Ингара это лишь подстегивало. Он действовал напористей, решительней. Вскоре на мне остались только украшения и белье. Шелк простыней приятно холодил кожу, поцелуи обжигали, а полотно рубашки Ингара, которую он еще не успел снять, дразнило относительной грубостью.
Он поцеловал мой живот, мягким движением погладил бедра и, положив руки на колени, чуть развел их в стороны. Мной завладели предвкушение и страх, ведь я знала, что уже через пару минут пути назад не будет.
— И ты скажи, что любишь, — попросила я, вновь стыдливо сведя ноги.
Он глянул на меня недоуменно, будто не расслышал.
— Скажи, что любишь, — повторила я. Слова прозвучали мольбой.
Он склонился надо мной, поцеловал в губы и прошептал заветное слово:
— Люблю.
И в этот момент мир вокруг погас, все стало несущественным, неважным.
Потому что Ингар… солгал.
— Неправда, — мой собственный голос звучал глухо и тускло.
— Я хочу тебя, Лаисса, — удивление в его взгляде меня взбесило, но я заставила себя говорить спокойно.
— Но ты меня не любишь.
— Люблю, — настойчиво повторил он свое вранье. Даже казался возмущенным моим недоверием.
Я вывернулась из его рук, быстро встала, сдернула с постели покрывало, прикрылась.
— Лаисса, я не понимаю! — Ингар шагнул ко мне, распахнув руки, будто хотел обнять. Робкая улыбка на его губах казалась издевательской. Хотелось разбить об это лицо что-нибудь.
— Зачем ты лжешь мне? — поразительно твердый голос, резкий тон, ни следа боли, переполнявшей сердце.
— Лаисса, — он явно хотел меня успокоить, объяснить, как заблуждаюсь. Все еще верил в свой шанс, иначе не говорил бы так увещевательно и ласково. — Ты неверно поняла. И все!
На его груди под расстегнутой рубашкой блеснуло что-то, показавшееся смутно знакомым. Я сделала шаг к сареху, он широко улыбнулся. Видимо, решил, что я ему поверила больше, чем дару. Непроходимая тупость!
— Не шевелись! — приказала я.
Он, к моему удивлению, замер и позволил взять в руки амулет, спрятанный у него на груди. На моей ладони оказалось украшение из сна: золотой полумесяц и красный мак.
— Что это? — твердо встретив взгляд еще несколько минут назад любимых глаз, спросила я.
Вопрос прозвучал требовательно, жестко. Видимо, выражение лица у меня было соответствующее, потому что Ингар изменился. Он больше не думал, что сможет обмануть. Больше не играл роль влюбленного, не пытался быть вежливым. Улыбка превратилась в ухмылку, взгляд стал насмешливым, тон — издевательским.
— Волшебная вещь. Чтобы ты мне верила, — бросил он.
— Не долго же она работала, — хмыкнула я, поспешно отступив от сареха.
— Всего каких-то минут не хватило, — оскалился он. — Но я и без этого справлюсь.
Он оказался рядом в мгновение ока, вцепился в меня и буквально швырнул на кровать. Я заверещала, как-то добралась до изголовья, схватила со столика лампу и запустила в сареха. Его это не остановило. Лампа упала на пол, разбилась. Резко запахло маслом. Ингар схватил меня за ногу, рывком подтянул к себе. Я кричала, вырывалась, била его другой ногой, пока он не подмял меня под себя.
Он сидел на мне, закрывая рот и нос ладонью. Как в первый раз.
На запястье наступил коленом. Как в первый раз.
Я плакала от боли и ужаса. Почти потеряла сознание от удушья. Искаженное злобой лицо Ингара было близко, так близко, что я видела в его зрачках свое отражение.
И понимала, что это последнее, что увижу в жизни.
А потом все закончилось.
Я вдруг стала свободна, смогла вдохнуть. Сев на кровати, вцепившись в обнимающую меня Суни, хватала ртом воздух и силилась отдышаться. Охранник отволок к порогу сопротивляющегося сареха, с размаху несколько раз ударил его ногой. Казалось, воину было все равно, куда попадали удары. Ингар скрючился на полу, прикрывая руками голову. Охранник повернул его на живот, упираясь коленом в спину сареха, заломил тому руки и связал. Кажется, моим поясом. Ингар сквернословил и проклинал меня.
Эти слова не ранили, будто не имели ко мне отношения… В голове шумело, и крики сареха казались завыванием ветра. Мне было холодно до дрожи, тряслись руки, встать без помощи я бы сейчас не решилась. Вцепившись пальцами в постель, пыталась отдышаться и прижималась к Суни. Стыдясь мимолетных взглядов воина, подтянула к себе покрывало. Суни поспешно помогла в него завернуться, снова обняла за плечи. Хотелось плакать, уткнувшись лицом в подушку, напиться успокаивающих микстур и проспать несколько дней. Чтобы все произошедшее казалось дурным сном и больше не напоминало правду. И без того преображение влюбленного Ингара в насильника и убийцу казалось невероятным. Собственно, как и превращение вспыльчивого, склонного к жестокости сареха во влюбленного.
Постепенно поток его ругательств иссяк, а я наконец осознала определенную мне участь. Если бы я не почувствовала ложь, сарех обесчестил бы меня и бросил, зная, что для северянки означает такой позор. Но я почувствовала ложь, и он убил бы меня, если бы не Суни и охранник.
— За что? — просипела я, и этот звук показался громче других в комнате. — За что?
— А ты, невинная такая, не догадываешься? — издевательски усмехнулся Ингар.
Я покачала головой и сильней прижалась к Суни.
— За ритуалы, проклятая! — выплюнул он оскорбление. — За то, что я не видел казни того, кто убил моего отца! За то, что сидел в это время в тюрьме! За то, что тебе начхать на оплеванное имя моего отца! Ты ничего не делаешь, чтобы исправить положение! Возомнила о себе не пойми что! Такая же баба, как и прочие!
Он распалялся с каждым словом, орал, выкручивался из рук охранника. Даже встал на колени, чтобы лучше видеть меня. Я на негнущихся ногах подошла к сареху и, воспользовавшись тем, что воин придержал тому голову, наклонилась, сорвала с груди знакомый по снам амулет.
— Откуда эта вещь и что она делала? — отступив от беснующегося Ингара, спросила я.
