Шут и слово короля (СИ) - Сапункова Наталья (читать книги бесплатно полные версии TXT) 📗
Темное платье, рукава закатаны по локоть, седые волосы убраны под кружевную накидку, длинный, до полу, передник.
Да все с ней не так! Не одеваются так поварихи, и все тут! Платье, кажется, бархатное, а подол, вон, мукой испачкан…
Впрочем, разве Эдин не впервые на кухне у самого короля?
Одна из младших поварих повернулась и увидела Эдина, и замахала рукой — ты чего тут, дескать, уходи! И главная повариха вдруг подняла голову и тоже посмотрела на Эдина взглядом долгим и внимательным. А он словно прирос к полу — и почему, спрашивается? Однако справился с собой, поклонился.
— Доброго дня вам, сударыни. Я…
— Да-да, вот именно. Ты кто и как сюда попал? — улыбнулась главная.
Вот так вопрос. Разве Эдин просто не вошел в замковую кухню?
— Я новый… шут, — объяснил Эдин. — Просто хотел поесть попросить, если позволите. А если что не так — простите и подскажите, где мне найти еды?
— Ах, ваше величество! — воскликнула одна из младших поварих, — эту дверь обычно запирают, а тут забыли, простите!
А другая делала Эдину выразительные знаки — дескать, ты уберешься или нет?
— Да тихо вы, — женщина в бархате вдруг рассмеялась. — Заходи, юноша. Если попросить поесть, то почему бы не здесь? Заходи, я сказала! — повторила она повелительно, потому что Эдин замешкался. — Новый шут, говоришь? Тебя сегодня выбрала королева Астинна?
Ее величество. Королева Кандина, королева-мать, вдова короля Юджина и мать короля Герейна. Главная светлая фигура в шахматном комплекте Графа. Там она моложе, но все равно, она.
Граф всегда поминал о ней тепло и с уважением, и даже с какой-то нежностью — если последнее Эдину не чудилось, конечно.
Печет ли королева пироги — весело обсуждали Меридита с Якобом.
Выходит, печет, еще как.
— Садись вон там, — велела королева, — Дай нож, Элна…
Она сама отхватила румяный край пирога — огромный кусок, на двоих бы хватило, — бросила на подставленную помощницей тарелку и протянула Эдину.
— Вот, держи, юноша.
Повариха за ее спиной делала Эдину знаки — кланяйся, бестолочь!
— Садись и ешь, — велела королева. — Ты же поесть пришел? Элна, там ведь сбитень остался? Налей ему.
Пирог был воздушный и нежный, в начинке — много лука и рубленая печень, и пряности. Очень вкусно. Мередита обычно резала лук крупнее, а в остальном — не отличишь.
Королева наблюдала за ним искоса.
— Вкусно?
— Очень, ваше величество. Даже вкуснее, чем у Мериди… у Мири. Великолепно, ваше величество.
И кто его за язык дергал? Ум себе отъел, что ли, жуя пирог? Впрочем, не может быть, чтобы королева помнила по именам чужих кухарок!
— Да? — изогнула бровь королева. — Постой, как ты сказал? — она подошла и встала перед ним, уперев руки в бока, а ему сделала знак — сидеть!
— Ты сказал, вкуснее, чем у Меридиты? У меня отличный слух, юноша. А в моей тетради для рецептов этот пирог так и называется — пирог Меридиты. Ты из Вердена?
У нее не только слух хороший. Она еще и соображает так, что просто позавидуешь. А вот он — увы…
— Я из цирка, ваше величество.
— Это понятно. Но ты ведь бывал в Вердене?
— Наш ежегодный путь проходит через Верден, ваше величество.
— Да, я понимаю. Вы все время в пути, верно?
— Именно так…
— Меридита по-прежнему служит у графа… или у лорда Кана? Как ты его называл?
— Графом, ваше величество. Да, служит.
— Ты давно в цирке? Сколько лет?
— Я родится в цирке, ваше величество. Циркачами чаще всего рождаются… и умирают тоже.
— Да, действительно. А твои родители?..
— Я сирота, ваше величество.
— О, как жаль. Давно?
— Моя мать умерла, когда мне шел шестой год.
— Бедняга. А кто была твоя мать?
— Танцовщица и акробатка, ваша величество, — Эдин вдруг взмок от потока вопросов, и ему было не по себе под внимательным взглядом этой седой женщины с черном бархате.
— Ты прекрасно сложен, юноша. Как будто и не шут.
— Но, ваше величество, почти все циркачи хорошо сложены. Из-за постоянных упражнений.
— Да, должно быть, это так. Я упомянула сложение, но дело не только в нем. У тебя правильная речь, юноша. Нередко сынки баронов из захолустья… да и не только из захолустья больше похожи на деревенщин, чем ты.
Ох, Храмы и демоны, еще и это…
— Ваше величество. Меня учил грамоте фокусник, помешанный на истории и философии, а еще он возил с собой труды по математике и геометрии. Он сам создавал разные хитроумные механизмы, позволяющие обма… удивлять публику. Но ни слова больше, иначе меня изгонят из Цирковой гильдии…
Королева расхохоталась.
— Обманывать публику! Я так и думала. Однако каковы циркачи! При короле еще не было советников из вашей гильдии, а может, стоило бы?
— А шуты, ваше величество? — брякнул Эдин. — Разве им не позволено то, чего не простят советнику?
Королева перестала смеяться.
— Ах да, верно. Шуты. Ты в чем-то прав. Однако моя невестка пожелала назначить королем шутов того, кто ничем на шута не похож. Даже не знаю, что получится из этой затеи. Что ж, ступай, юноша.
— Благодарю, ваше величество.
Эдин поклонился и попятился, но королева опять знаком его задержала.
— Как тебя зовут, юноша? Я имею в виду — по-настоящему?
— Эдин, ваше величество.
— Эдин, — повторила она медленно. — Вот как, значит. Эдин. Хорошее имя. Ну, что ж, ступай, Эдин-шут.
И он ушел. С чувством, что что-то сделал не так. Или сказал не так?
Королева Кандина в два счета связала его с Графом, благодаря пустяковой обмолвке. Но это ведь не обязательно выльется во что-то серьезное?
Во дворе Эдин тут же столкнулся с помощником управляющего.
— Эй, шут, ну где же ты бродишь! Идем быстрее, портные ждут, тебе же костюмы нужны. Господин Нури велел сделать три штуки, ты счастливчик, всех бы так одевали!
— Давай один подарю тебе?
— Э… нет, благодарю, — хмыкнул помощник, — мне тут другой фасон полагается, менее роскошный.
В швейной распоряжалась невысокая полная женщина в очень простом сером платье, которую следовало звать госпожой Диной. Она собственноручно сняла с Эдина мерки и весело пообещала:
— Эх, и красавец же ты у нас будешь! Ткани-то какие, смотри!
На огромном столе кучей были свалены отрезы яркого тяжелого шелка, рыхлого бархата и еще гладкой ткани неизвестной Эдину выделки.
Да, роскошно. Кто бы подумал, что в это станут одевать шута.
— Сама выбирала. Поярче, говорю, поярче надо. Чтобы твой костюм от королевского даже издали отличался. Так-то наш король неяркую одежду любит, но на праздник парадный костюм наденет. Прежних-то шутов с королем ни за что не перепутаешь, а вот ты — и ростом такой же, и статью. Потоньше, конечно, чем король, но в парадном костюме это не сильно будет заметно. И кто издалека заметит, настоящая на тебе корона или соломенная?
— Соломенная?
— Конечно. А ты не знал? Из соломы сплетут с цветами. У короля — рубины с изумрудами и сапфирами, у тебя цветы: розы, повелец с виоликой, и листья зеленые. Те же цвета, что и у нашего короля. Так, а сапоги? Ох, с сапогами, чувствую, беда. Те, что приготовили, будут малы. И отрастил ты ноги, шут!
— Сами выросли, — пошутил Эдин.
— Ох, не обижайся, дорогой, а больше одного раза тебе королем шутов не быть. Поймет королева, а то и король сам прикажет. При дворе, может, и останешься, а вот королем шутов на празднике посадят настоящего шута.
— Мне больше одного раза и не надо, — заверил Эдин. — И без одного бы обошелся. И чем мои сапоги плохи?
Его сапоги были ни то что не плохи, а очень хороши — от лучшего обувщика Тасана. Легкие, прочные, удобные — и что с того, что дорого?
— Может, и не плохи, — признала госпожа Дина, — да не к такому костюму. Ну поглядим, удастся ли что придумать.
Маленький кривоногий придворный сапожник обмерил ногу Эдина, помял и пожал плечами.
