Белые волки. Часть 3. Эльза (СИ) - Южная Влада (книги онлайн полные версии бесплатно .txt) 📗
А оказалось, что он все это время ждал ее, чтобы однажды ночью открыть для нее дверь, искупить вину и попросить прощения…
Эльза успокаивающим движением провела руками по плечам Алекса, ощущая вместе с запахом крови его усталость от бессонницы и одеревенелость в застоявшихся мышцах, и положила голову ему на грудь.
— Все еще думаешь, что я с тобой играю?
Пальцы Алекса запутались в ее волосах, чуть тронули затылок, прижимая к себе крепче, придержали бережно, как хрупкую статуэтку, как величайшую драгоценность в мире, другая рука обвила талию собственническим, знакомым жестом, таким приятным и одновременно пугающим, что по ее спине пробежала легкая дрожь.
— Не знаю, Эль. Что, если нам обоим выделить некоторый кредит доверия друг другу? Как считаешь?
Несколько минут она молчала, стоя неподвижно и прислушиваясь к гулким ударам его сердца.
— Свой кредит доверия я тебе уже дала.
— Тогда я даю тебе свой. Хорошо?
Она подняла голову и улыбнулась. Что-то между ними налаживалось, хоть в это пока и не верилось до конца. Не спугнуть бы, не нарушить, не потерять…
— Хорошо. Ты такой уставший, Алекс. Мне кажется, ты с ног валишься. Иди прими душ и переоденься, а я пока приготовлю тебе поесть.
Вода в ванной комнате шумела достаточно долго, и Эльза успела убрать с кухонного стола и выбросить в мусорное ведро черепки, вымыть кофейную чашку, поставить сковороду на огонь и соорудить на скорую руку омлет с ветчиной и сыром. Когда посвежевший и благоухающий мылом Алекс появился на пороге, по всему дому уже разливался аппетитный аромат ужина. Эльза как раз снимала готовое блюдо с огня, она повернулась, чтобы поставить тарелку с дымящимся омлетом рядом с уже сервированными приборами, и замерла.
Она, конечно, не забыла, что уже делила с Алексом не только кров, но и постель, пока находилась в беспамятстве, но теперь столкнулась с необходимостью заново знакомиться с ним после долгой разлуки. В личине волчицы она видела его душой, а не глазами, потом воспринимала таким, какой есть, имея в голове чистый лист вместо разномастных картинок прошлого. Теперь он вышел, по привычке одетый только в свободные домашние штаны, с голым торсом, с капельками воды на гладкой коже, с чернеющей на плече татуировкой истинного, и в Эльзе проснулась женщина, которая уже знала кое-что о мужчинах. Она почувствовала, как тяжело налились груди и низ живота от вида мускулов на его руках, узкого пупка под легкой порослью волос, пропорционально развитого мужского тела, и вспомнила, каким Алекс становился в полнолуние — в два раза больше себя самого и во много раз опаснее. И покраснела, сообразив, что и тогда они занимались любовью, причем она сама этого хотела, по собственной воле пришла к нему. Но ведь он не покалечил ее, не повредил, хотя вполне мог утратить контроль над внутренним зверем, почему же не сумел сдержаться в самый первый раз?..
Взгляд Эльзы остановился на изогнутом рваном шраме на руке Алекса. Единственный след, который так и не зажил на его теле, несмотря на волчью регенерацию, выглядел уродливо и пугающе. Оставив в покое тарелку с остывающим омлетом, она сделала несколько нерешительных шагов вперед и остановилась, не сводя глаз с отметины. Алекс не шевелился, предоставив Эльзе полную свободу действий, хоть и догадался уже, что именно так привлекло ее внимание. Она протянула руку, коснулась плотных белых узелков на коже, в совокупности образующих замысловатый полукруглый узор. Два из них были крупнее остальных — там, где кожу глубоко пропороли длинные мощные клыки волка…
Эльза невольно отдернула руку и потерла собственное плечо. Место под ладонью зудело, словно она вновь ощутила эти же клыки на себе. О, она прекрасно знала, как они умеют впиваться в беззащитное тело. Разница заключалась лишь в том, что на теле Эльзы никогда не оставалось подобных следов, все шрамы, что брат ей сделал, гнездились глубоко внутри, невидимые чужому глазу. Она ласкала его вместо матери, баюкала его, утешала его, вытирала его слезы, пока он кусал ее до крови, но это было только начало…
— Это укус Димитрия? — в собственном голосе Эльза услышала нотки истерики и усилием воли взяла себя в руки. Она выросла и научилась не бояться. Научилась. Научилась ведь?
Алекс пристально наблюдал за ней и по перекошенному лицу наверняка решил, что ей отвратительно такое видеть. Откуда же ему знать, какими гигантскими исполинами в тот момент встали над ней тени прошлого? Никакие рваные узелки на коже не могли с ними сравниться.
— Да, Эль, — ответил Алекс со вздохом. — След остался до того, как я окончательно переродился в волка, и уже не заживет. Странно, но я только сейчас подумал… Димитрий ведь знал, что так будет.
— Что будет? — испуганно вскинула она взгляд.
— Что ты простишь меня, — Алекс задумчиво покачал головой, — он сказал, что рано или поздно ты простишь меня, потому что есть вещи, которые нельзя простить только брату. Как он мог это знать?
— Я не хочу о нем говорить, — Эльза резко отвернулась, подошла к столу, поправила и без того ровно положенную вилку. Она по-прежнему пыталась совладать с собой, но не могла, — садись ужинать, все остыло.
— Эль… но нам все равно придется поговорить об этом…
Алекс попытался взять ее за плечи, но она рывком сбросила его руки и закричала:
— Я не хочу о нем говорить. Что ты можешь знать о том, что делал со мной Димитрий? Я была ребенком. Маленькой беззащитной девочкой. Я не могла дать отпор, не смела пожаловаться родителям, боялась хоть кому-то довериться, и он этим пользовался. Делал со мной такое… — Эльза осеклась, шумно втянула носом воздух и добавила уже спокойнее: — Да, я никогда его не прощу. И закроем тему на этом.
Не нарушить бы их хрупкий мир, не спугнуть, не потерять… Алекс со свойственным ему упрямством явно хотел включиться в спор, но затем качнул головой, отодвинул стул, уселся, взял вилку и нож, и это дало ей возможность перевести дыхание. Эльза почувствовала огромную благодарность за то, что он не стал давить и настаивать на продолжении неприятного разговора. Она открыла кухонный кран, смочила ладонь и провела по лицу, чтобы быстрее успокоиться. Теперь снова можно было вернуться к тому, с чего они вдвоем пытались начать: с восстановления разрушенной жизни.
Она присела за стол и постаралась отогнать дурные мысли. Ей и раньше нравилось смотреть, как Алекс ужинает, он обладал здоровым аппетитом взрослого мужчины, и Эльза по привычке подперла кулачком подбородок, наблюдая, как тщательно он собирает с тарелки все кусочки ветчины. Похоже, Алекс здорово оголодал за время, пока не появлялся дома, и она снова посочувствовала тому, как он вымотался.
— Тебе удалось узнать, зачем хотели взорвать бомбу?
Не прекращая жевать, Алекс скривился так, словно ему на зуб попал кусок камня.
— Мы с Яном бились над преступником три дня, перепробовали все способы разговорить его, постоянно находились поблизости, ожидая, что вот-вот он не выдержит пыток и все расскажет. Но чем больше я узнаю о темной магии, тем больше понимаю, какое же это совершенное оружие. Безупречное и опасное. Когда силы преступника иссякли, он просто откусил себе язык и захлебнулся собственной кровью.
— Значит, он был заговорен? — Эльза поежилась, вспоминая, какой яростью и смертью веяло от мужчины, который толкнул ее на празднике, когда пробирался, чтобы убить Димитрия. И с какой иронией, пожалуй, смотрели боги на то, как она сама стала причиной того, что покушение сорвалось.
— Нет сомнений, — уверенно кивнул Алекс. — Все его поведение указывало на это. Но, как я и говорил, проклятия настроены так, что безвольная жертва никогда не выдаст своего повелителя.
— Значит, я тоже откушу себе язык, если вспомню, кто похитил Иву?
Алекс положил вилку на опустевшую тарелку и взял Эльзу за руку.
— Нет, моя девочка. На тебе ведь уже нет проклятия, а пробелы в памяти — лишь последствия его наложения. Мы его сняли. Ты свободна.
— А моя дочь — нет.
