Мой (не)любимый дракон (СИ) - Чернованова Валерия М. (бесплатные полные книги .txt) 📗
— А как же отбор? Война за драконье сердце с другими невестами.
Ещё одна грустная улыбка и смущённый взгляд, устремлённый на высокий графин прозрачного стекла, в бликах пламени казавшийся сделанным из янтаря. Волшебная жидкость в нём, будто вобравшая в себя всё сияние солнца (наверное, потому оно, изредка выползая из-за туч, напоминало несъедобную лепёшку), испарялась быстрее утренней росы в жаркий день.
— Моему милому Хильдебальду были не нужны другие невесты. Я была его избранницей и должна была стать его ари. Вот с кем у меня и земля из-под ног уходила, и голова кружилась, даже без всяких привязок. От счастья, что он рядом. Со мной.
— А потом?
Ариэлла грустно усмехнулась. Пальцы девушки слегка подрагивали, и, чтобы скрыть своё волнение, княжна Талврин поставила бокал на пол и принялась мять вышивку на юбке — распустившиеся на тёмно-синей ткани серебряные цветы.
— А потом наш замок посетил наследник и пожелал сделать меня своей невестой. Родители посчитали, что я более достойна короны императрицы, нежели титула герцогини и возлюбленной огненного дракона. Почему-то они уверены, что Герхильд в меня непременно влюбится, я сумею принять его силу и стану счастливой правительницей. Счастливой, — очередная горькая усмешка и тихий вздох. — Помолвку с Хильдебальдом расторгли, и вот я здесь, — закончила она понуро. Оставив в покое ни в чём не повинную юбку, продолжила цедить ежевичную настойку и мучить первое, так и недоеденное пирожное.
Которые лично я не щадила, уничтожала одно за другим.
— Почти как у Майруэн, — сказала сочувственно.
Ариэлла тряхнула головой и горячо зачастила:
— Вовсе нет! Мой жених был тальденом. Одним из первых магов Рассветного королевства. А главное, он меня любил. А я его. Всей душою, всем сердцем. Родители знали об этом. Видели. — Всхлипнула и, отвернувшись, украдкой стёрла скользнувшую по щеке слезу. — Из-за связи, что между нами возникла, из-за того, что нас так друг к другу влекло, у Хильдебальда проявилась таэрин. Однажды во время танцев на праздничном пиру, когда он взял меня за руку. Это все видели. Не знаю, какое ещё нужно было отцу доказательство, что я нужна герцогу. А он нужен мне.
— Таэрин? — зацепилась я за незнакомое слово, рискуя уже, наверное, в сотый раз нарваться на Ариэллин настороженно-недоумённый взгляд.
Но алиана, поглощённая своими переживаниями, лишь только грустно кивнула:
— Узор, что появляется на коже тальдена при соприкосновении с девушкой, которая ему небезразлична. С которой у него возникла связь. Эмоциональная, душевная. Своего рода отклик на неё, можно сказать.
Странно, что я в тот момент не ослепла. Перед глазами яркой, пронзительной вспышкой возникло воспоминание, что до сих пор было похоронено где-то в глубинах моего сознания: лаборатория эррола Хордиса, и я, находящаяся в полубреду, хватаюсь за Скальде, чтобы в следующее мгновенье увидеть витиеватый узор, проявившийся у него на руке.
Таэрин?
Невозможно.
Или всё-таки…
Жидкость, плескавшаяся на дне кубка, приторной сладостью обволокла горло. Сердце в груди стучало как шальное. Мне нужно было успокоиться, собраться с мыслями. Чему спиртово-ягодная продукция «Старого друга» явно не способствовала. Не сразу заметила, что в дверях нарисовалась Мабли. Запыхавшаяся, взволнованная и какая-то… нечёткая.
— Ваша Утончённость, там… — позабыв о том, что смертельно на меня обижена и не желает со мной разговаривать, лепетала девушка. — Там Его Великолепие… К вам пришёл. Настаивает, чтобы я его впустила.
— Ну так впускай. В чём проблема? — рассеянно отозвалась я, всё ещё пребывавшая под впечатлением от шокирующего открытия.
Или от наливки, которая вдруг так коварно ударила в голову. Совсем не вовремя. Совсем.
Вот почему я не люблю алкоголь. Никогда не знаешь, когда он подставит тебе подножку.
— Я, наверное, лучше потом, после ужина загляну, — успела шепнуть мне Ариэлла, прежде чем на пороге в тёмном багровом плаще и с золотой перевязью через плечо, возник тальден.
Лицо — непроницаемое, взгляд — привычно-ледяной. Но мне вдруг снова стало жарко, и лёгкая шаль, укрывавшая плечи, с тихим шуршанием соскользнула на пол.
Алиана смущённо потупилась, поклонилась и поспешила ретироваться следом за Мабли.
Спохватившись, что хоть я и у себя в спальне, но всё же стоит соблюдать субординацию, я тоже поднялась. Дабы опуститься в глубоком реверансе.
А получив дозволение расслабиться, не придумала ничего лучшего, чем заполнить неловкую паузу, брякнув:
— Не желаете отведать наливочки? Ежевичной.
Внизу его ждала невеста, чтобы вместе отправиться на прогулку. Сообщив о том, что алиана уже готова, слуга почтительно поклонился и бесшумно скрылся за дверью.
Скальде оторвал усталый взгляд от вороха бумаг, белевших на столе. Указы, отчёты, донесения, бесчисленные челобитные. Рутинная работа, что помогала отвлечься.
Не думать.
О графине д’Ольжи, не оставлявшей попыток воскресить чувства. Чувства, которых, возможно, никогда не было. Была привязанность. Потребность. В ней, в её теле, как в живом сосуде, в который можно было при необходимости сбросить часть бурлившей в его жилах силы.
Лишь малую её толику, иначе был риск навредить девушке. Потому рядом с любовницей приходилось постоянно себя контролировать, сдерживаться, опасаясь причинить ей боль.
И тем не менее близость с фавориткой и ей подобными дарила облегчение. Ненадолго укрощала магию, яростно жёгшую его изнутри, ядом растекавшуюся по венам и порой так коварно игравшую с его сознанием.
Близость эта была ему необходима, но не доставляла того удовольствия, которое якобы могла подарить только ари. То самое воспетое трубадурами упоительное чувство единения, что возникает между тальденом и алианой.
Вот только такие, как он, не способны чувствовать и не умеют любить. Скальде задумчиво усмехнулся. Предания — ложь. Брачную ночь с его первой ари едва ли можно было назвать упоительной. Скорее, самой обычной.
Мавена откликалась на его силу, но была ему безразлична. Ни одна из алиан, участвовавших в том отборе, не смогла пробудить в нём чувства. Их лица, имена — забылись, стёрлись, исчезли навсегда под завесой прошлого.
Тяжело откинувшись на спинку кресла, Скальде прикрыл глаза. Пламя свечей неровными бликами касалось его усталого, с заострившимися чертами лица; золотыми кляксами ложилось на листы, затемнённые размашистыми, поставленными твёрдой рукой росчерками.
Рутинная работа помогала отвлечься.
Не думать о безумии, что неотступно следовало за ним. Зловещим шёпотом проникало в разум, воплощалось в неясные образы, кравшиеся за ним по пятам. Тальден чувствовал, как с каждым днём магия в нём всё крепнет. Захлёстывает его, переполняет.
Душит своей мощью.
Особенно теперь, когда Далива перестала быть для него спасением. Пусть и временным, но всё-таки избавлением. Наверное, эту ночь ему следовало провести с ней, отправиться к любовнице сразу же по возвращении с очередной прогулки.
И прошлую ночь, и все ночи до неё графиня должна была находиться в его постели. Чтобы отсрочить момент, когда он окончательно утратит над собой контроль и превратится в безумца. Момент, о котором вот уже столько лет мечтал Игрэйт.
Но вместо того чтобы приглашать любовницу к себе, Скальде запирался в кабинете, до самого рассвета просматривая бессчётные жалобы и прошения, вникая и пытаясь разрешить бесконечные тяжбы.
Рутинная работа помогала отвлечься.
Не думать о девочке с ясными голубыми глазами, оказавшейся опасней любой, самой сильной родовой магии. Фьярра тоже умела сводить с ума. Из невесты, от которой вскорости надеялся избавиться, незаметно превратилась в ту, что должна была быть рядом всегда.
Набросив на плечи плащ, тальден уже собирался покинуть кабинет, когда неожиданный шорох заставил его замереть на месте. Размытая тень, сорвавшись откуда-то сверху, поползла по стене, соскользнула на пол, стремительно разрастаясь, разбрасывая по сторонам свои когтистые кривые лапы. Закрывая собой мебель и даже блеклые белёсые точки — заглядывавшие в окна звёзды.
