Оберег для невидимки (СИ) - Долгова Жанна (читать книги без сокращений .txt) 📗
Его сиятельство аккуратно взял мою ладонь двумя руками, поцеловал и начал легонько поглаживать пальчики.
— Долго я спала? — уставилась на макушку мужчины, склонившегося надо мной.
— Обед уже прошел.
Рихард поднял лицо и устремил на меня взгляд, в котором читалась такая вина, что мне даже стало его жалко.
— Что?.. — в беззвучном вопросе шевельнулись мои губы.
В чем он себя винит?
— Я не успел.
— Куда? — Удивилась, подмечая и усталые глаза, и темные круги под ними, и легкий беспорядок на голове. Не спал уже больше суток?
— К озеру. Понадеялся на… Впрочем, он уже получил за то, что медлил. — Скривившись от досады, бросил взгляд в сторону закрытой двери, за которой скрылся родственник.
— Ничего не понимаю, вы, кажется, вообще не должны были следовать за нами, — проговорила растерянно.
— Когда мне доложили, что за твоей каретой выдвинулся целый отряд наемников во главе с магом… Анна, я просто не мог оставаться на месте и ждать неизвестно чего.
— Но все ведь обошлось.
— Ты не понимаешь, — разочарованно помотал головой Моран.
Я ждала его следующих слов, пояснения, а он молчал, прижавшись губами к моей ладони.
— Не понимаю, — согласилась, чувствуя, что начинаю злиться. — Послушайте, я не привыкла к недомолвкам. Не понимаю полунамеков. Сама предпочитаю изъясняться открыто и… В конце концов, ответьте: что означают ваши знаки внимания? — выпалила и поразилась своей смелости.
Граф посмотрел на меня как-то странно и тихо сказал:
— Я всегда старался избегать банальных слов. Не хочу уверять тебя в приторной чепухе. Просто позволь мне и дальше ухаживать за тобой с самыми серьезными намерениями.
Вот так вот. А как же банальное «люблю тебя»? Думает, не слышала, не поняла? Даже сквозь ужасную головную боль, что преподнес мне оберег, слова, сказанные тихо, средь общего гама, но с таким отчаянием, я прекрасно разобрала. И из чьих уст они прозвучали — тоже. Он, наверное, и сам не ожидал от себя такого, а сейчас решил сделать шаг назад. Неуверен в себе? Боится напугать своим признанием деву, пришедшую в полное сознание?
В голове заполошно метались мысли. С языка рвались какие-то нелепости и откровенная глупость.
Рихард ждал моего ответа, а я почему-то медлила и отстраненно подмечала свое состояние: лежу на узкой кровати, ничего не болит, не колет, не ноет. Отлично выспавшаяся. В той же одежде, мятой и грязной. Пальцы свободной руки нервно теребят край легкого покрывала подо мной. Прическа наверняка представляет собой взрыв на макаронной фабрике! Господи, от меня такое амбре сейчас исходит!
Булькнуло в животе, жалобно запищало, засосало от голода.
— Я отвечу, обязательно отвечу, — суетливо подорвавшись с постели, затараторила смущенно. Подол платья закрутился вокруг ног. Неуклюже стала выпутываться из плена ткани, чертыхаясь. — Где тут у вас ванная комната? Я сейчас, я мигом, вы только никуда не уходите! — зачем-то добавила, окончательно утонув в конфузе.
Озадаченный моим поведением граф поднялся с кресла, пересек комнату и распахнул дверцу, частично скрытую за ширмой. Поблагодарила и прошлепала босиком мимо его светлости в предложенное помещение, опустив голову, скрывая полыхающее лицо.
Глянула на себя в зеркало и разрыдалась от счастья. От внешнего своего вида, пусть и растрепанного. От облегчения, что краска Аррии осталась на мне искусно наложенным макияжем. От кошмара на голове! От всего разом!
Таурон вернул мне меня! И глазки! И зубки! Это ли не повод для несказанной радости?
Оберег был вынут из-за пазухи и расцелован. Облобызала желтый металлический кругляш со всех сторон, заливаясь слезами и хлюпая носом.
— Спасибо! Спасибо, родненький!
Кувшин с остывшей водой и таз на узкой и длинной тумбе ничуть не огорчили. Глубокая ванна-монстр у противоположной стены испугала своими размерами и удивила отсутствием кранов. Правильно: откуда в отдаленном поместье водопровод? Радуйся, Нюрка, и этому минимализму и аскетизму.
— Анна, тебе что-нибудь нужно? — взволнованный голос Морана раздался с той стороны деревянного полотна.
Замерла со стянутой до середины бедра юбкой и быстро огляделась.
— А… мне бы халат какой!
— Голуба, я твои вещи за ширмой оставила, — ответили мне голосом Тельмы. — Спускайся в столовую! Ваше сиятельство, пойдемте и вы. Завтрак пропустили, обед пропустили, — ворчание ведьмы удалялось от комнатки с большой медной ванной на фигурных ножках. — Никуда она не денется из этого дома, чего её караулить…
Маленькая уютная столовая в деревенском стиле вмещала в себя стол со стульями на шесть персон; буфет из красного дерева, заполненный всевозможной посудой; камин и полку над ним с расписными тарелками и подсвечниками, справа от очага — кресло с большим клетчатым пледом с кистями, небрежно перекинутым через спинку. По центру комнатки, на полу из широких темных досок под цвет посудного шкафа — невзрачный на первый взгляд ковер с преобладанием пурпура. Мне понравилась эта этническая простота.
На стол подавала невысокая женщина в опрятном фартучке и чепце с рюшами. Встретившись с моим заинтересованным взглядом, она улыбнулась.
— Офра, это госпожа Анна. Анна, это Офра — хранительница дома, — представил нас граф, вставая с того самого кресла.
— Да-да, а также стряпуха, горничная, экономка и супруга Тибора — дворецкого, сторожа, конюха и садовника. — Женщина лукаво стрельнула глазками в сторону хозяина.
— Намекаешь на повышение жалования или на отсутствие помощников? — Граф вопросительно заломил левую бровь.
Кухарка махнула рукой.
— Да нам ли жаловаться на оплату, ваше сиятельство? Но вот от двух пар рук не отказались бы. Пока дом пустовал, справлялись сами…
— Я тебя понял, — кивнул Моран, не дав ей договорить, — сходишь в деревню, наймешь людей от моего имени. Бессе Ньер и баронессе горничных…
— Что вы, что вы! — запротестовала я. — Нам… — споткнулась об укоризненный прищур Рихарда, — одной горничной на двоих достаточно будет.
Выбрала золотую середину. Обошлись бы и без служанок вовсе, но не по чину теперича, не по чину. Будем соответствовать.
— Какую пожелаете, госпожа? Помоложе, постарше?
— Опытную и порядочную, — ответил за меня владелец поместья и отодвинул стул, демонстрируя светское воспитание. — Прошу к столу, Анна.
— Зачем мучили себя голодом?
Отрезая кусочек от отбивной, сетовала на напрасную жертву со стороны сидящего напротив мужчины. Столовые приборы позвякивали о тарелки с одинаковым энтузиазмом, отправляя в рот вкусную еду.
— Боялся пропустить твое пробуждение, — невозмутимо ответил граф, отпивая из высокого красивого бокала.
— Напрасно. А если бы я проспала до завтрашнего утра, а то и вечера?
Уставилась в пустую тарелку — не наелась.
— Анна, зачем ты прячешься за этим сарказмом? — Вытерев рот салфеткой, он несколько раздраженно отбросил её в сторону. — Тебе претит мое признание? Я сам… — и добавил жестким тоном: — Вдруг стал неприятен тебе?..
Закончились муси-пуси, стоило только вывести из минорного состояния титулованную особу. Куда делся ночной нежный, трепетный влюбленный?
— Нет. Очень даже приятен. Настолько, что хотелось бы знать, чем закончатся эти ухаживания с самыми серьезными намерениями? Чтобы потом не чувствовать себя брошенной дурой, не страдать, не собирать себя из осколков.
Моран, явно начиная злиться, поводил из стороны в сторону нижней челюстью. Дернул шеей.
— Никогда, — начал медленно, доходчиво, — ни за одной юбкой я не бегал…
— Тут мы с вами похожи в своих пристрастиях: я тоже, знаете ли, за штанами вприпрыжку никогда не скакала и не собираюсь.
— …И только с тобой случилось необъяснимое, потому что с первого взгляда на таинственную незнакомку душа перевернулась, и сердце погнало кровь, отравленную неиспытанным до того момента чувством!
