Серебряные Листья (СИ) - Кучук Алла Ильинична (читать книги онлайн полностью TXT) 📗

Я обняла судорожно рыдающую Яру, следом к нам Лелька и Ила прижались, и мы все четверо, обливаясь горючими слезами, сбились в тёплый родной комок. Забытые Аодан и Гвенн Бендигейд бочком удрали от нас подальше, совершенно одинаковым движением, даром что один молодой, а другой дед столетний с бородой до пупа. Не, ну может и не сто лет ему, но похоже.

— Рыдают! — испуганно прошептал Алард. — Что делать-то?

— Сделай вид, что нас тут нет, — посоветовал Киаран, давно выучивший Лелькины капризы.

— Жалко же… — протянул Бренн.

— Если жалеть полезешь, еще три часа реветь будут, — прошептал Киаран. — Я Лианель знаю, она такая!..

— Яра никогда-приникогда не плакала, — шепчет Аодан, — даже когда руку на охоте распорола…

А если ты ее начнешь жалеть, она тебе этого никогда не простит, — сказал ему друид. — Лучше отойдём в сторонку. Девушки, что младенцы, одна заплакала, и все подхватили… Сами успокоятся. Тогда и пожалеете.

— Редиски! — обиженно крикнула я им вслед.

Девочки, милые, такие родные, такие близкие, такие любимые, настоящие сестры, пусть не по крови, по духу… Чем же вас утешить, чем порадовать, сердце рвётся смотреть на ваши слёзы. Да я же любого за вас в куски порву, лишь бы с вами всё было хорошо, лишь бы вы не плакали… Меня затопило волной нежности к ним, щемящей, отчаянной.

Я почувствовала щекотку под кожей и резко выдохнула. Опять выброс. Сильный, похоже. Вон, всю эту милую беседку с нами, сидящими на каменном полу, засыпало душистыми бутонами цветов. Прямо из-под купола посыпались. Самые разные — лилии, розы, пионы, хризантемы, фиалки, да я половину из них названий не знаю. Засыпали нас, как снегом, красиво, как в сказке… И бабочки над головой кружатся, сотнями просто, разноцветные, будто радуга. А мы сидим, словно в сугробе, в цветах по пояс, и голова кружится от их аромата.

— Я больше никогда не буду… Не буду… — шепчет Яра, невидящими глазами смотря в пространство. — Я отрекаюсь от Богини. Я не буду служить ей. Я… я вырвала ее из моей души… Я — Матриарх без Богини… Какая я теперь Матриарх… Я никто…

— Ты человек, Яра, — всхлипывая, сказала я. — Это гораздо важнее всяких там матриархов, богинь и прочей ерунды.

— Я человек… А человек творит богов… — прошептала она. — Я… я должна вернуться к своему народу, изменить ритуал. Изменить традиции.

— Яра, они же фанатики, они убьют тебя, — я принялась стирать у нее разводы с лица. — Оставь их. Их немного осталось. Это богов можно переделать, а людей, ха… людей не изменишь. Ты освободилась от своих иллюзий, и хватит.

— Они — мой народ. Только я смогу изменить их. Пусть ценой своей жизни, но я должна попытаться.

— Яра, миленькая, давай оставим это на потом. У нас есть дело поважнее. Закончим его и… Ох, черт побери, я с тобой пойду, может, помогу магией… Я тебя одну к ним не отпущу.

— И я, — всхлипнула Лелька, целуя Яру в обе щеки.

— И я, — поддержала Ила, обнимая нас. — Все вместе пойдём. Попробуем научить твоих соплеменников милосердию. Аннис им тоже много-много цветочков наколдует, красиииивых…

— И пирожков, слааадких… — говорит Лелька с улыбкой сквозь слёзы.

— Аннис, научись котят выколдовывать, — невольно улыбается Яра. — Котята милые, их все любят!..

— Аннис! — вопят парни, подбегая к нам. — Ты опять?

— Что опять?

— Да эти твои цветочки-бабочки! — кричит Аодан. — Опять чародейничаешь бесконтрольно!

— Я нечаянно…

— Даже мы все почуяли, сколько в нас магии-то, капля! — возмущается Бренн-антимаг.

— Дитя, — подходит и Гвенн Бендигейд. — Ты сильна. Неимоверно сильна. Эхо от твоего дара по всему миру разносится. Ты сама словно кричишь врагам «Я здесь, ловите меня». Боюсь, что Ворон пришлет сюда своих подручных, и очень-очень скоро… Он побоится оставить без внимания такой выброс магии.

— Драпаем! — вскрикнул Алард. — Дикую Охоту я уже посчитал!

— А как же вы? — ахнул Киаран. — Ваше поселение совсем рядом!..

Друид покачал головой.

— Мы уйдём. Нам всё равно нужно идти в Дан-на-Хейвин на помощь королю. Пойдёмте скорее, я отведу вас назад, и все вместе покинем Священные Дубравы.

— Извините… Я нечаянно… — пробормотала я виновато, опуская глаза.

Мы в последний раз посмотрели на маленький изящный храм, открытый всем ветрам и свету, засыпанный цветами, словно разноцветным душистым снегом. Чувствую, у каждого в голове одна мысль: «Как же жаль прощаться, здесь так красиво и тепло на сердце»… Лица у всех одинаковые — грустные и светлые.

А когда спускались, Ила хихикнула:

— Ну, пошумели — так пошумели, что уж теперь… Зато Аннис за все века цветов бабушкам-дедушкам надарила… Наверное, довольные они сейчас!

— И не говори, — хмыкнул Бренн. — Лопатой грести можно, никому из богов столько цветов еще не дарили!

Мы торопливо шли обратно в посёлок. Снова перед друидом расступались заросли, но теперь его шаг не был так лёгок, словно навалившаяся тревога отняла у него много сил. Теперь он тяжело опирался на свой посох.

— Владыка Бендигейд, — осторожно начала я, даже ради приличия вспомнив его титул.

— Что, дитя? — отозвался он мягким голосом.

— Я, правда, никому не хотела навредить…

— Я знаю, дитя, не вини себя. Можно побороть страх и усмирить гнев, но любовь сильнее всего, — ответил он, улыбнувшись.

— Кхм, не понял?.. — Киаран мигом догнал меня и схватил за руку. — Меня там даже не было… К кому это любовь?

— Киаранчик, — заулыбалась я, — я тебя люблю, ты такой милый… И девочек я всех люблю очень, и парней остальных… Я всех наших люблю, любить же можно по-разному, по-дружески в том числе…

— А, ну если только по-дружески! — успокоился он, поцеловав меня в щеку.

— А ты, оказывается, ревнивый, — захихикала я.

— С такой язвой, как ты, надо ухо востро держать, — проворчал он. — Ты глазки даже лошадям строишь!

— Я? Да ты что, я не умею!

— Угу, как же…

Старый друид аж кашлять начал, мол, совсем молодежь распустилась. А мы что, мы ничего, притихли, идём, только за ручки держимся, как Дайре с Олинорией в храме.

— Владыка Бендигейд, — снова начинаю я, — а я вот тут думаю… Раз я вроде как маг… может, мне тоже какой-нибудь посох завести?

— Зачем тебе посох, дитя? — скосил на меня лукавые голубые глаза старичок.

— Ну как же, у вас у всех посохи… Все маги с посохами ходят… А они волшебные? Или просто деревяшки?

— Дитя, мы ходим с посохами, потому что оружие нам нельзя носить, а защищаться от лихих людей иногда приходится. И для чар посохи хороши, чтобы силу концентрировать. Тебе это не надо.

— Как не надо? А мне концентрировать?

— Пока что ты только цветами и пирожками кидаешься, — ухмыльнулся Киаран, — что ты концентрировать собралась? Цветы в букеты?

— Аннис, твой меч — прекрасная замена посоха для тебя, — вздохнул Гвенн Бендигейд. — И другого тебе не надо, ты же боевой маг, прирождённый. Учись лучше себя контролировать, чтобы не выплескивать половину всего резерва на цветочки с неба.

— Владыка Бендигейд, — догнал нас Бренн, видя, что друид вполне добродушно отвечает на вопросы, — а я вот всё думаю… Это сидское оружие… Не опасно ли его снова на свет вытаскивать? Стоит ли риск развалить полмира, чтобы фоморов и Ворона прибить? Или у них есть что попроще, не такое гибельное?

Старик хмыкнул, внимательно посмотрел на него.

— У вашей подруги Аннис как раз такой сидский меч, не знаете что ли? Ничего серьезнее таких мечей вам и не дадут. А то страшное оружие они уничтожили давным-давно… Мальчик мой, я рад, что хоть одному из вас пришла в голову такая мысль… Ума у них немного, — проворчал он вполголоса, — ну, хоть сердца чистые…

— У меня меч сидов? — удивленно приподняла я меч в ножнах, смотря на витую рукоять.

— Металл его сплав из серебра и звёздного железа, губительных для всех видов нежити, да и сами фоморы его не переносят… Мальчик, — обратился он к Бренну, — не хочешь ли ты стать друидом? Голова у тебя подходящая, умеешь смотреть в корень проблемы.