Артефаки (СИ) - Вернер Анастасия (читать хорошую книгу TXT) 📗
Перевернувшись на спину, я взглянула на косой потолок, его смурные очертания, грязно-бежевый цвет, небольшие чёрные точки. Сделала глубокий вдох. Слёзы давно кончились, следовательно, оправданий собственной апатии больше нет.
Значит, пора прервать мой путь к смирению и вступить на другую тропу. Тропу решительности и упрямства.
И пусть все идут к чёрту!
Следующим утром я вела себя, как ни в чём не бывало. Придумала какую-то очередную ложь, почему в данный момент не хожу на стажировку, позавтракала, позанималась немного домашними делами. Ближе к обеду зашла в Инфранет, открыла личный кабинет по номеру оператора и посмотрела последние исходящие звонки.
Днём, примерно в то время, когда руководитель устраивал себе перерыв, я позвонила с видеофона Кайла. Эван ответил не сразу.
-- Это я, -- сказала тихо, -- мне нужно знать, как продвигается ваше дурацкое расследование.
-- Не могу сказать, -- скупо отозвался младший партнёр.
-- Пожалуйста.
-- Эрин, мне нечего тебе сказать.
-- Пожалуйста, -- хрипло попросила я.
-- Прости. Лучше тебе не звонить.
Он отключился до того, как я смогла придумать хоть какую-нибудь причину, которая смогла бы заставить его не нажимать красную кнопку.
И хотя тело желало поддаться натиску, разорвать всё на мелкие кусочки, сжечь мосты и уйти из артефактики, бросить неблагодарную науку, отказаться от так называемого отца, вернуться в колледж и больше никогда не вспоминать об этом инциденте, душа боролась. Душа не желала полумер в достижении мечты. Внутренний дух знал, что придётся сбить колени в кровь, исполосовать нежную кожу, натереть мозоли на руках, набить шишек на голове, согнуться мёртвой петлёй и разогнуться вновь, чтобы достичь того, чего так отчаянно хотелось все эти годы.
Я набрала Эвана через несколько часов. Он не ответил.
Я позвонила ещё раз, спустя некоторое время. Меня перевели на автоответчик. Так же, как когда-то сделал отец, чтобы избавиться от моей назойливости.
Но они забыли об одной важной вещи. От меня так просто не избавиться.
Часы показали девять вечера. На мне были джинсы, футболка и тёплая вязаная кофта, доходящая до колен, в которую удобно было кутаться. Я закинула рюкзачок на плечо и крикнула родным:
-- Пойду погуляю!
-- Хорошо, -- отозвалась мама.
Озоновый запах улицы смешался с сыростью и ветреностью. Надвигался дождь. Неба почти не было видно, особенно в тёмное время суток, но каждой клеточкой тела жители ощущали приближение грозы. Она витала между нами, электризуя тела и заставляя сердце замирать в предвкушении бури, которая принесёт за собой влагу.
Зонтики мы обычно брали от солнца, редко кто беспокоился о приближении дождя.
Он хлынул, когда мой поезд проезжал зелёную ветку. Тысячи прозрачных змеек врезались окна и ручейками потекли вниз. Гремел гром. Сверкала молния; её взрывы были ярче, чем вспышки электричества от проезжающего состава. Возле поверхности выдвигались специальные котлы, собирающие пресную воду. Но дождя было слишком много, чтобы взять его в охапку и сунуть в какой-то бочонок.
Когда я вышла на оранжевой станции, то моментально промокла. Прошло не больше тридцати секунду, как моя серая кофта отяжелела, волосы стали похожи на волнистые макароны, а с ресниц срывались капли пресной воды. Спустившись с платформы на ветку, я попала под гнёт стихии, которая уже стекала с верхнего яруса.
От дождя некуда было скрыться.
Я поёжилась и стала вглядываться в номера домов. Мне нужен был восемьдесят девятый. До него я добралась довольно быстро, хоть и промокла до нитки. Конечно, неизвестно было, во сколько точно Эван вернётся с работы, но отступать было поздно. Я готова была заночевать у него на крыльце, но дождаться. К счастью, на крайние меры идти не пришлось.
Чёрная машина подъехала к дому 89 в половине десятого. Ибрагим вышел из салона и раскрыл зонтик, после чего направился к пассажирской двери. Я тоже подошла ближе.
Эван вылез из машины, и, стоя под ненадёжным укрытием вместе со своим водителем, удивлённо посмотрел в мою сторону.
-- Что ты здесь делаешь? -- выдохнул он, хотя и так было очевидно, что.
Вода усердно стекала по моему телу, я всхлипнула -- не потому, что плакала, а потому что струйки забирались и в нос, и в рот.
-- Ты не берёшь трубку.
-- Мне нечего тебе сказать, Эрин. У меня нет хороших новостей.
-- То есть вы всё окончательно свалили на меня? -- дрогнувшим голосом спросила я.
-- Есть объективные факты. Они не врут, понимаешь?
-- Я тоже не вру!
Эван сделал шаг вперёд, выступая из-под укрытия зонтика. Ибрагим дёрнулся за мужчиной, но был остановлен взмахом руки. Сверкнула молния. Черты лица руководителя озарились бледно-синим светом, очертив впалые скулы и искрящиеся соболезнованием глаза.
-- Пойми, пожалуйста, одну вещь. Нет причин проводить дополнительное расследование, когда всё очевидно.
-- Прошу. Я тебя умоляю, поверь мне. Мне незачем это делать. Я люблю "Берлингер", люблю артефактику, люблю отца, люблю...
-- Эрин. Есть видео, есть компьютер, с которого был проведён слив, есть время, есть ты. Работала команда программистов, чтобы отследить хакера. Все следы ведут к тебе.
-- Я этого не делала, -- всхлипнула, то ли от дождя, то ли от того, что не сдержалась и начала плакать.
-- Не в моих силах заставить людей тратить ресурсы на поимку того, кого нет.
-- Эван...
-- Мне очень жаль.
Он сделала шаг ближе, на его переносице пролегла глубокая морщинка.
-- Это нечестно, -- хрипло выдавила я. -- Это же так нечестно...
Руководитель промолчал, не видя необходимости произносить разные слова, отражающие одну и ту же суть. "Прощай, Эрин". Вот, что он пытался донести до моих ушей.
-- Мне казалось, теперь в моей жизни появились люди, которым можно доверять, -- сглотнув, проговорила негромко, глядя при этом на мокрую землю. -- Но нет. Всё как всегда.
-- От нашей веры в тебя сейчас ничего не зависит, -- сказал Эван, не решаясь подойти ещё ближе. И не надо. Мне хотелось, чтобы он ушёл навсегда.
-- Вы все рядом только пока всё хорошо, -- зло шмыгнула носом я, подняла голову, встретилась в ночи взглядом с тёмно-зелёными глазами и молча кивнула. После чего, не утруждая себя лишними объяснениями, пошла прочь.
Когда плечом поравнялась с Эваном, чтобы обойти его, младший партнёр схватил меня за запястье, призывая остановиться. Но прежде, чем он сказал хоть слово, я его перебила и заговорила первой:
-- Я этого никогда не забуду, ясно?
-- Только без глупостей, прошу тебя.
-- Я. Этого. Никогда. Не забуду, -- прошипела отрывисто и выдернула руку.
-- Вас подвести? -- сочувственно спросил Ибрагим, когда я приблизилась к машине.
-- Нет, что вы, я же живу на оранжевой ветке! Мне идти пять минут! -- яростно огрызнулась на водителя и побрела сквозь тусклый свет уличных фонарей, стену дождя и промозглый ветер.
Домой я вернулась со шмыгающим носом, успев вдоволь наплакаться в вагоне поезда, под недоумённые взгляды случайных зрителей. К тому моменту, как я зашла в тёплую и не очень уютную прихожую, в душе утих огонь ненависти, разумом овладел холодный расчёт и желание отомстить за несправедливость.
Поднявшись к себе в комнату, я переоделась, а затем попросила у Кайла видеофон.
Набрав нужный номер и дождавшись, когда на том конце трубки ответят, уверенным голосом заговорила:
-- Привет. Как насчёт того, чтобы устроить мега провокацию в "Берлингере"? Я хорошо знаю план здания, вот только у меня пропуск недействующий. Но всё равно. А ещё мне нужен баллончик с самой яркой краской. Я знаю, чей дом заслуживает слова "артефак".
Глава 3
Никогда бы не подумала, что окажусь в этом месте. Наверное, было наивно полагать, что ты в жизни всегда будешь держаться одной стороны: политики, принципов, убеждений, традиций. Мне казалось, что те, кто находится по другую сторону баррикад -- враги. Или, во всяком случае, пока не поняли, как правильно.
