Истории попаданок и попаданцев (СИ) - Гале Анна (книги регистрация онлайн txt) 📗
Блондин с бакенбардами, похоже, был в доме своим человеком, так как никакой бумаги встречающему гостей слуге не показал. Он просто, продолжая что-то говорить по-французски, прошёл вместе с Линой по коридору вслед за безупречно вежливой девушкой в длинном тёмном платье и накрахмаленном белоснежном фартуке, провожающей их в музыкальный зал.
Придуманный Костей самый безопасный план действий с треском проваливался: отстать или нырнуть в какую-нибудь дверь незаметно для болтливого спутника и молчаливой служанки было невозможно. Лина с тоской осознала, что ей таки-придётся пойти на организованный стариком концерт.
Дверь музыкального зала распахнулась перед незваной гостьей. Блондин пробормотал что-то насчёт "пардон", Лина машинально выпустила его руку, и молодой человек уверенно зашагал дальше по коридору. Надо же – сопроводил Лину до зала, а сам куда-то удрал! Девушка стиснула зубы, чтобы как-нибудь не выдать досады. Это ей, Лине, нужно было бы сказать: "Пардон", – и уйти. Только вот уйти было некуда. Девушка стиснула зубы и шагнула в знакомое просторное помещение.
В музыкальном зале оказалось полно народу. Будущие слушатели сидели на поставленных в несколько рядов стульях. Под гул тихих голосов многочисленных гостей Костиного прапрадедушки Лина, нервно озираясь, сделала несколько шагов. По краям рядов свободных мест девушка не увидела, а пробираться дальше не рискнула. Во-первых, неизвестно, как правильно попросить людей дать ей пройти – кто его знает, может, тут принято только по-французски общаться? А во-вторых, – и это главное – Лине лучше было не забираться слишком далеко. Вдруг удастся выскользнуть из зала во время концерта?
В первом ряду почти с краю пустовала пара стульев. Выбирать не приходилось, и Лина направилась туда. Стул оказался жёстким, на деревянную спинку невозможно было опереться. Лина осторожно пошевелила затёкшей шеей: девушка не привыкла всё время держать голову прямо, а стоячий воротничок упорно этого требовал.
Сидящий рядом шатен с длинноватыми волосами негромко разговаривал с пожилой дамой, отвернувшись от Лины. Общение шло, к радости девушки, по-русски, собеседники с удовольствием обсуждали предстоящий концерт.
– Это такое событие для всего города! – ворковала седая дама, обмахиваясь веером из каких-то перьев. – Как прекрасно, что у вас получилось за два дня разослать приглашения всем ценителям музыки.
Лина чуть не хмыкнула. Да уж, великое событие – какой-то домашний концерт в глубокой провинции! В следующие секунды она немного позавидовала старушке: в зале было жарко, душно, и сама Лина тоже не отказалась бы от веера.
За спиной зааплодировали: вторая дверь, находящаяся у самой сцены, открылась. В зал вошёл высокий молодой человек чуть старше Лины. Она прикусила губу, сдерживая нервную улыбку: коротко стриженный, носатый, нескладный парень в старомодном костюме с длинным пиджаком выглядел совсем несолидно. Это он, что ли, будет тут играть?
Лина покосилась на дверь. А что, если выскользнуть из зала прямо сейчас? Может же дама выйти в туалет, или как он тут по-культурному называется? Девушка уже собиралась подняться, когда темноволосый мужчина рядом с ней повернулся к сцене, а затем, краем глаза заметив Лину, – к новой соседке. Увидев его лицо, девушка от неожиданности буквально приросла к стулу. На неё смотрел Костя. Только он был лет на пятнадцать постарше, с длинными волосами (надо сказать, они ему шли) и в непривычном, кажущемся нелепым костюме из далёких времён.
В серых глазах соседа промелькнуло удивление, затем он вежливо склонил голову. Лина выдавила из себя улыбку. Оставалось только радоваться, что носатый парень уже усаживается за блестящий чёрный рояль. Девушка готова была слушать любую музыку, лишь бы не пришлось ничего говорить. Лина мысленно чертыхалась. Ну почему, почему она не посмотрела в музее хотя бы на годы жизни Костиного прапрадеда? Не разглядела как следует его портреты в молодости? Лина шла в прошлое почему-то в полной уверенности, что прапрадедушка в эти годы был уже пожилым, а от революции бежал глубоким стариком.
Лина внимательнее присмотрелась к сидящему рядом мужчине. Ему лет тридцать пять, а то и меньше. Почти наверняка у обеспеченного человека такого возраста в старые времена должны были быть супруга и несколько детишек.
О семье хозяина дома Лина до этого вообще не думала. Как же усложняется её задача! Девушка представляла здесь лишь старика-хозяина и нескольких слуг, которые вряд ли станут ходить ночью по дому. Только теперь Лина сообразила, что тут может жить масса народу.
Пианист взмахнул длинными руками, ладони молодого человека показались Лине огромными. Пальцы пианиста коснулись желтоватых и чёрных клавиш, и зазвучало что-то очень знакомое. Казалось, из рояля доносится колокольный звон, то высокий, то низкий, и колокола тревожно перезваниваются между собой. Как же созвучна была эта музыка настроению Лины! Девушка, стараясь дышать поглубже, нервно теребила край рукава музейного платья. В голове, в такт колокольным звонам бились мысли: "Что делать? Как достать бумаги? Как вернуться назад, к Косте?"
– Вы тонко чувствуете музыку, – тихим приятным голосом заметил Костин прапрадед в паузе между пьесами. – Как ваше имя, сударыня?
При этом он, как и все гости, аплодировал парню. Лина тоже хлопала. Руки девушки заметно дрожали, а главной мечтой было – оказаться в кабинете хозяина.
– Л-лина, – срывающимся от волнения голосом прохрипела она.
– Простите? – недоумённо приподнял брови Константин Фёдорович.
– Полина, – собрав все силы, выдохнула девушка.
Какое полное имя было написано-то в той в музейной бумажке? Ах, да!
– Полина Сергеевна Воронова, – произнесла Лина. – Спасибо вам за приглашение, Константин Фёдорович.
Удивление во взгляде Костиного гениального прапрадеда росло с каждой секундой. Тут, к счастью, неудобный диалог пришлось прервать: пианист заиграл что-то такое лёгкое и воздушное, что Лине представилось, как звенящие высокие звуки заплетаются в кружева. Вот уж чего девушка не ожидала – того, что ей может понравиться игра молодого провинциального музыканта конца девятнадцатого века.
– Гений! – восторженно выдохнул кто-то за спиной.
– Кто это? – поспешно спросила Лина при следующих аплодисментах, заметив, что Константин Фёдорович собирается что-то ей сказать.
– Рахманинов, – коротко ответил хозяин дома, наградив её странным взглядом.
Теперь Лина сообразила, что слышала первую пьесу – ту, где она представляла перезвон колоколов, – на уроке в школе. Правда, вспомнить, как называется это произведение, Лина не смогла бы даже под угрозой смерти.
– А играет кто? – уточнила она, пока Костин гениальный предок не успел заговорить о чём-то другом.
И на всякий случай кивнула в сторону пианиста.
– Сергей Васильевич Рахманинов, – подчеркнуто вежливо произнёс хозяин дома.
Лина ошеломлённо уставилась на носатого. Ничего себе! Вот этот нескладный парень – тот самый Рахманинов?! Знаменитый композитор? На портрете в школьном учебнике он выглядел суровым и солидным. Впрочем, на том портрете Сергей Васильевич был намного старше.
Лина с возрастающим интересом разглядывала совсем молодого музыканта, будущую мировую знаменитость, и слушала музыку – в основном, незнакомую. Надо будет обязательно рассказать Косте, что это был за вечер. Её любимый даже не представляет, какой концерт организовал в этот день его прапрадедушка!
Время летело с немыслимой скоростью. От музыки Лину всё больше отвлекал вопрос: что делать дальше? Впрочем, ответ нашёлся быстро. Вернее, два варианта ответа. Если получится – надо затеряться среди гостей и где-нибудь спрятаться. Если не получится – спокойно выходить из дома со всеми остальными. Должен же быть способ пробраться в дом ночью. В конце концов, на первом этаже есть большие окна.
Как только концерт закончился, и люди начали подниматься со стульев, Лина сорвалась с места. Однако в следующую секунду её цепко и совсем не галантно схватили за кисть руки. Девушка машинально дёрнула рукой, пытаясь вырваться.
