Ведьма с нашего района (СИ) - "Джиллиан" (бесплатные книги онлайн без регистрации TXT) 📗
Первым делом она подошла к окну и раздвинула шторы. Вечер. Мягкий тёмно-жёлтый свет летнего солнца лёгкой тканью, узорчатой из-за деревьев перед окном, лёг к её ногам и на подоконник.
Анюта вышла из комнаты и услышала постукивание. Пошла на звук.
На кухне мама, приоткрыв крышку кастрюли, помешивала щи - судя по сытным капустно-мясным запахам.
- Мама…
- Ой, наконец-то!.. - выдохнула мама и, положив ложку, подошла к ней, взялась за плечи. - Как себя чувствуешь, миленькая?
- Мам, а что со мной?
Прежде чем ответить, мама огляделась и кивнула на табуретку у кухонного стола.
- Садись. Много чего я тебе рассказать не смогу. Но коротко кое-что от отца знаю. По его линии колдуны у нас. Настоящие… Звучит… Понимаю, что звучит… ну… В общем, такие умереть не могут, пока силу не передадут. Вот и прадед сколько лет уже мучился, а силу передать не мог.
Удивлённая Анюта присела за стол, пока ещё плохо воспринимая информацию. Мама опустилась на табурет напротив.
- Уже и отец, и его папа, и другие наши родные - все приходили к прадеду Николаю, но у них того, что для передачи нужно, нет. А у тебя вот… Оказалось - есть. Правду скажу, дочь. Не хотела бы я тебе такой судьбы. Но тут уж от нас ничего не зависит. Отец говорит, не сейчас бы - потом всё равно бы тебе пришлось к Николаю идти. На роду у вас так написано. Что однажды потянетесь друг к другу. Знали мы, что и трудно это происходит - передача-то. Вот я за тобой и прихожу ухаживать, чтоб уж совсем одну не оставлять.
- Мама, а Лёлька как там?
- С Лёлькой всё отлично, - оживилась мать. - Мы устроили её в детсад возле нашего дома. Ей там нравится. Спрашивает, конечно, как ты и почему не звонишь, но, пока у неё там новых знакомств много, не слишком сильно тревожится. И отец говорит - нельзя её пока к тебе. Ну, пока ты не освоишься. Ну, не станешь той, кем был прадед.
Анюта помотала головой, стараясь понять, мама ли это говорит.
- А когда?
- Что - когда?
- Когда я освоюсь?
- Ну-у… Этого никто не знает, Анюта. Сама должна узнать.
- Мам, а кто был на кладбище? Ну, тот старик? Ты ещё ругалась, что его не должно было быть, а он пришёл?
- Теперь можешь не думать о нём, - чуть не сквозь зубы процедила мать. - Уж теперь-то он до тебя не доберётся - спустя время-то! Точно сказать тебе не могу. Дед Николай всё на него плевался да поговаривал, что на своих похоронах видеть его не хочет. Да что с ним сделаешь! Ладно хоть - на поминки не заявился. Да и, после того как ты отлежала эти дни, он с тобой ничего сделать не сможет!
Они посидели ещё с полчаса, а потом мама заторопилась - за Лёлькой в детсад пора. Анюта проводила её до двери и, закрыв за нею, оглянулась. Из событий, происходивших в полусне или в тяжёлой дремоте, она помнила, что эта квартира теперь принадлежит ей… Вернулась на кухню и приготовила себе чай, насторожённо разглядывая кухонную мебель. Надо бы посмотреть, какая здесь посуда и что из продуктов прикупить. Кстати, о птичках. А деньги-то у неё есть? И будут ли? Или она, став этой самой, колдунья которая, сама теперь зарабатывать должна? А… как?
- И всё-таки эта квартира слишком шикарна для меня, - прошептала она, лишь бы услышать собственный голос, не привычная к одиночеству в громадных хоромах.
Три огромные комнаты старой планировки с поразительно высоким потолком. Лёльке здесь, наверное, понравится. Будет куда приглашать друзей и подружек. Анюта представила, как в той комнате, где она спала, видя странные сны, будет расстелен ковёр, а на нём дочка будет играть с ровесниками в куклы или в какие-то другие игры…
Заглянула в холодильник. Мама не поскупилась. Так. И что дальше?
- Я что… Должна стать колдуньей?
В воображении она тут же увидела себя сгорбленной старухой, которая ходит, ёжась, среди шарахающихся от неё людей. И вздрогнула, когда за спиной услышала странный звук. Словно кто-то хрипло и тихо мыкнул.
Обернувшись, замерла.
Кот прадеда сидел на пороге кухни и недовольно разглядывал её зелёными глазищами. Анюта торопливо повернулась к холодильнику.
- Ты, наверное, голоден? Есть хочешь?
Она налила коту сметаны в плоскую чашку, удобную для него, а рядом поставила тарелку с мелко порезанным мясом, ещё и извинившись:
- Прости, пожалуйста. Завтра принесу тебе кошачьего корма. А пока - вот…
Кот молча оглядел посуду, понюхал сметану и мясо, а потом подошёл к кухонному столу и по табурету прыгнул на него. Не успела Анюта рассердиться, как кот встал на задние лапы, а правой передней потянулся к висячему шкафу. После чего всё так же деловито спрыгнул на пол. Заинтригованная Анюта приблизилась к шкафу. “Прадед - колдун, может - и кот такой же?”
Если до сих пор она думала, за что ей такая роскошь, то следующие часы, а потом и дни убедили её, что она работает за эту квартиру так, как, наверное, работают только на каторге. Открыв дверцы висячего шкафа, Анюта увидела банки, склянки с сушёными травами, такие же травы горкой лежали вязаными пучками на второй полке.
Увиденное словно спустило что-то в ней. Или отперло.
Начался второй, двухнедельный этап обучения. На этот раз она всё видела и понимала. Но не могла остановиться. Будто действовала по пословице: глаза боятся - руки делают. Она перебрала вещи в этой квартире, выбрасывая старьё, одновременно отмывая все поверхности, которые только нашла. Иногда, приходя в себя, она угрюмо думала, что не просто отмывает и запоминает заново, где что лежит, а присваивает эту квартиру, чтобы в ней остался только один отпечаток - её собственный.
Без сил лёжа в постели, она устало думала: зачем всё это? Обязательно ли надо быть такому? А что дальше? Давать объявление в городских газетах: Анна такая-то, потомственная ведьма, снимает порчу, гадает на картах? Гадать-то она не умеет.
И, как в насмешку, после этих дум втёрся в её привычную уборку третий этап.
Анюта начала понимать, что делает. И её усадили за рукописные книги. Всё тот же ночной тёмный сгусток приходил по ночам в её сны и объявлял, что надо делать днём.
И она читала эти рукописи, в которых почерк, как и грамматика, менялся раз за разом. Она понимала - писали несколько человек. Одновременно искала предметы, которые упоминались в этих тетрадях, и пробовала делать то, во что недавно не верила. Она научилась трём карточным композициям - то есть раскладам древней колоды, чьи карты были настолько замасленными, что казались сделанными из тяжёлого пластика. Она научилась зажигать свечи и видеть в их пламени странные вещи. Научилась варить зелья - пока те, что нужны только ей. Но однажды пришла мама, и Анюта предложила ей чай из трав, который заварила за полтора часа до её прихода, зная, что она придёт.
Уже вечером мама позвонила из дома и вполголоса сказала:
- Спасибо тебе большое, доченька… - И расплакалась.
- На здоровье, - пробормотала она.
Трав оказалось маловато, хотя к чему они именно сейчас - Анюта не понимала. Но через неделю после чтения рукописей она встала ранним утром, надела за спину рюкзак, погладила на прощанье кота и уехала в дальний лес, о котором узнала из последней книги. Сначала, войдя в него, она, исконная горожанка, опасливо оглядывалась по сторонам. Потом выходить не хотела: мало того что увлеклась сбором трав, так ещё и в чащу манило странное желание - найти то место, которое видела во сне. То, где над её головой сказали: “Да будет она!”
Вернулась вымотанная, уставшая до степени: “Сейчас бы свалиться и спать!” Но майские травы требовали обработки, иначе вся поездка выйдет впустую. И она, выпив бодрящего чаю, куда щедро сыпанула сухого молотого имбиря, засела в проходной комнате и начала перебирать притащенное…
Наконец она выучила наизусть всё, что нашла в квартире. Научилась всему, что прочитала в рукописях. Кот, которого, судя опять же по последней тетради, звали Барсей, привык к ней и начал относиться, как к “своей”. Не больше и не меньше. Она оставляла для него открытой форточку на кухне, так что с его приходом-уходом проблем не было.
