Гордость, сила и зима: стирая границы (СИ) - "Неидеальная" (читать полностью книгу без регистрации TXT) 📗

— Вэл, у тебя все нормально? Дик? — показался на пороге ванной заспанный Эван, на ходу застегивавший рубашку. — Ты что здесь делаешь?

— Лучше скажи, что твоя дорогая подружка забыла у тебя в постели?

— Ревнуешь, Форс? — прокомментировала я, стараясь поддеть его. Больше всего это все напоминало сцену ревности, когда супруг застал неверную жену в объятиях любовника. Но жен, мужей и любовников здесь не было. И Форс не мог меня ревновать, скорее он злился из-за того, что оказался в такой нелепой ситуации. А после предыдущей фразы он и вовсе посмотрел на меня совсем уж диким взглядом и определенно решил придушить.

— Технически это ее постель, вообще-то, — торопливо вклинился между нами Эван. — Мы почти сразу поменялись комнатами, потому что здесь матрас лучше, а Вэл плохо спит на чужих кроватях…

— Очень важное уточнение, Эван, — выдохнула я, постепенно успокаиваясь. Если я не прибила Дика сразу, то уже можно быть уверенной, что кровопролития не произойдет. Хотя теперь такое скопление Форсов в моей спальне начинало напрягать. Надо было как-то выпроводить их, и поскорее, потому что у ясновидящего было такое плутоватое выражение, как будто он хотел что-то высказать брату. — Почему бы вам не устроить братские посиделки в другом месте? Форс, ты же к Эвану шел, промахнулся, с кем не бывает. На самом деле, ни с кем такого не бывает, но ты же у нас уникальный.

— Прайд, не нарывайся!

— Вообще-то, ты должен был сказать: «Прости меня, пожалуйста, остолопа». Но даже эта простая фраза тебе явно не по силам!

— И что еще я, по-твоему, не могу сделать? — прищурился Дик, отодвинув брата и снова приблизившись ко мне.

— Ребят, может, — начал было бедный провидец, но, столкнувшись с нашими яростными взглядами, мгновенно сдался. — Ладно, продолжайте.

— Признать очевидное, — пропела я, снова поворачиваясь к Форсу. Ричард удивленно на меня посмотрел, затем кинул суровый взгляд на брата, а потом снова обратил свое внимание на кровницу. А я тем временем продолжила: — Ты никогда не признаешь, что вот тут вот действительно допустил оплошность. Но нет, вместо того, чтобы по-тихому извиниться и скрыться с глаз моих, строишь из себя оскорбленную невинность. Все, спокойной ночи.

Завершив фразу, я подошла к столу и принялась наливать в стакан воду, а затем жадно стала пить. За спиной послышались шаги, Эван, что-то пробормотав, кажется, удалился к себе в комнату. А вот Дик по-прежнему стоял сзади, я чувствовала, как он смотрит на меня. В очередной раз послышались шаги, но не удаляющиеся, а приближающиеся.

— Не злись, — обошел меня Дик, а затем протянул оттопыренный мизинец. — Давай мириться.

Этот жест смотрелся так мило, что я еле сдержалась от улыбки, сохраняя максимально суровый вид. Вот умеет же Форс применять свое обаяние, когда надо. Нарочно смотря в другую сторону, я протянула ему мизинец. Вещевик тут же сплел наши пальцы и начал раскачивать руки. Свободную ладонь он положил мне на макушку, повернув на себя голову, заставив смотреть в лицо. Самое забавное, что сейчас он был очень серьезен в этом детском жесте, а во взгляде не было и капли иронии.

— А вообще, ты сама виновата, — ухмыльнулся Дик. — Надо было дверь запирать.

— Ах ты паршивец! — возмутилась я и попыталась нанести ему несколько ударов кулаками по широкой груди. Попыталась — потому что расхохотавшийся кровник проворно перехватил меня и закинул на плечо. Оставалось только осыпать несильными ударами спину и мстительно ворчать. А Ричард тем временем приблизился к кровати, сгрузил меня вниз и, прежде чем я успела что-то сделать, схватил одеяло и плотно обмотал им, прижав руки к телу.

— Спи, неугомонная, — откинул с моего лица нависшие пряди волос Форс, а затем быстро проскочил в ванную, захлопнув за собой дверь.

Пока я выпутывалась из одеяла, дверь в ванную, Дик, разумеется, уже запер. Я пару раз стукнула по ней, но открывать мне не спешили. И этому человеку летом исполнится двадцать три года! А по поводу входной двери — это он прямо в точку, надо бы исправить эту оплошность, а то новых ночных визитеров моя психика не вынесет. Уже засыпая, я вспомнила слова Ричарда о деликатном тексте, видимо, братья сейчас сосредоточенно писали ответ госпоже Жаклин. Эта мысль заставила шевельнуться в груди какое-то непонятное чувство, но понять, что это, я так и не смогла, окончательно сморенная сном.

***

Настроение было просто прекрасным, несмотря на то, что провели очередную экзекуцию собранием. Короли обсуждали последние детали договора, внося дополнительные коррективы, советники дружно поддакивали, а остальные маскировались под предметы мебели. Иными словами, это совещание должно было навевать тоску, но я так сияла улыбкой, что под конец на меня уже начали коситься мужчины из ордена. Еще бы, выглядело это действительно подозрительно, ведь обычно моё лицо во время таких мероприятий больше напоминало вежливую маску. Грей даже с опаской поинтересовался, в честь чего это я так сияю, но полученный ответ про хорошую погоду его мало удовлетворил.

Причина веселья была на редкость банальна: проснувшись сегодня утром, я почти сразу вцепилась в Эвана и незаметно для него все-таки смогла провести диагностику. Возвращение дара и послужило причиной приподнятого настроения, а также редкостного благодушия. Я даже добровольно вызвалась поехать завтра в Гнильцы, чтобы «осмотреть» подарочек в последний раз. Изначально меня собирались оставить в замке, заменив Оливером. Грей и Кристалл будут проверять все вокруг с помощью магии, а Эван и Сакс должны были удостовериться в безопасности опытным путем. Тронный зал по случаю такого события, как подписание мирного договора, уже сегодня начали заставлять мебелью. Король Августин уверял, что в его замке мы можем ни о чем не волноваться, но все же следовало перестраховаться. Меня, конечно, могли бы припахать к простукиванию стен или еще к чему-нибудь, но рядом наверняка крутился бы Джейсон и вдалбливал бы мне в голову что-то про нежить. Так что, рассмотрев возможные перспективы, я выбрала поездку на свежем воздухе, туманно намекнув, что в замке от меня не было бы вообще никакой пользы.

На самом деле, поездка в Гнильцы носила чисто формальный характер, если бы не дань традициям, то ее вообще бы не было. О каких традициях так упорно все твердили, я не поняла. Видимо, король Филипп завтра должен будет биться лбом о землю в Гнильцах и плакать, что отдает их, родимых, совершенно незнакомым людям. Но всегда будет их помнить и рассказывать своим потомкам, что когда-то принадлежала эта деревенька Ламелии… В очередной раз посмеявшись над своими глупыми мыслями, я устремилась дальше по коридору в сторону комнат, напевая одну песенку про дракона, который хотел похитить принцессу, но перепутал башни и украл пожилого мага. В песне дракон еще долго удирал от обрадовавшегося такой удаче колдуна — ведь шкура дракона и его зубы — очень ценные ингредиенты для зелий.

— Соскучилась по мне? — поинтересовался Джереми, который стоял между рыцарскими доспехами. Я его даже сразу не заметила, неплохая маскировка, однако.

— Чего тебе? — настроение сразу же упало, а вместо песни про дракона в голове настойчиво закрутился мотив «Шел б ты…».

— Хочу показать тебе мою комнату, — встал передом мной парень, не пропуская вперед. — Но она в другом крыле.

— Вот и осматривай ее в одиночестве, — фыркнула я, пытаясь пройти, но Джереми оказался более проворен, чем предполагалось. — Я тебя предупреждала, по-моему. Проблемы со слухом? Или появились дополнительные ноги?

— Давай тогда прямо здесь, по-быстренькому, — ухмыльнулся сын министра и потянулся к ремню, — а потом побежишь всех остальных ублажать.

Помимо воли я подскочила к потерявшему всякий стыд молодому человеку, который не иначе как по недоразумению являлся аристократом, и залепила пощечину, от которой его голова слегка дернулась в сторону. Он дотронулся пальцами до, как я надеялась, пламенем горящей щеки и стер выступившую кровь. А я с мрачным удовлетворением наблюдала, как набухала царапина на его щеке.