Истинная вера (СИ) - Казинникова Анна (книги без сокращений .TXT, .FB2) 📗
— Да, — Джерарда перекосило от боли. — Я думал, что успею… Я — самоуверенный идиот…
На секунду Натаниэль замер, словно решал в уме сложную задачу. Он подошел ближе и, отодвинув растерянную Амелину, рывком разорвал на Джерарде одежду. Все было очень серьезно. Рана, нанесенная серпом, не просто не затянулась, как еще недавно уверял друзей Джед. Она начала гнить, так же, как царапины жителей Фельдорфа, полученные от беспокойников.
— Но это же был серп… — Зак растерянно развел руками. — Только серп. Мы же видели!
— Мертвяк цапнул меня раньше. В первом доме. Совсем немного, но… Придурок. Какой же я придурок! Я думал…
— Которой из них? — Натаниэль кивнул на связку амулетов, болтающихся на шее Джерарда.
— Этот… — Джерард указал на полностью разряженный амулет, поддерживающий все это время его состояние.
— Зак, у тебя что-то осталось? — поинтересовался Натаниэль со вздохом, снимая с шеи несколько шнурков с разными кристаллами.
— Да. Вот! — Зак вытащил из кармана несколько странных предметов, похожих на сокровища малолетнего мальчугана, собранные по окрестным дворам. Стеклышки, монетки, странной формы камушки.
— Придется пока обойтись своими силами, — вздохнул Натаниэль.
— Не смей! — Джерард схватил его за руку. — Лес кишит беспокойниками! Вам нельзя оставаться без резерва. Я не позволю…
Он попытался подняться, но Натаниель резко, вполсилы, ударил его ребром ладони в основание шеи. Джерард медленно осел на пол и затих.
— Ему сейчас лучше не двигаться… — пояснил Натаниэль, мрачно усмехнувшись.
— Может, мой амулет тоже как-нибудь поможет? — Амелина достала из-за пазухи кулон, но Натаниэль покачал головой.
— Просто попроси у Всемилостивого удачи для одного самонадеянного и упрямого, но очень дорогого нам человека…
Он говорил настолько серьезно и спокойно, ни на секунду не позволяя усомниться в своих словах и запаниковать, что Амелина, кивнув, принялась шептать молитву.
Зак напряженно смотрел на бледное лицо Джерарда, в мыслях ругая себя за то, что раньше не распознал неладное. Запах друга изменился: это все еще был запах живого человека, к которому уже начал примешиваться приторно-сладкий аромат мертвечины. В Фельдорфе им пропиталось все. А тут… Легкий, едва уловимый, пугающий.
А еще Зак предпочел бы не слышать, что сердце Натаниэля буквально выпрыгивает из груди. Не замечать, как вздрагивают его ладони, выверенными движениями манипулируя с силой. На черта ему вообще такая внимательность, которая срабатывает в случаях, когда не надо?!
— Этого надолго не хватит, — вздохнул Натаниэль. — Джеда надо отнести к волкам.
— Я слышала, что есть противоядие, — неуверенно произнесла Амелина, обнимая себя за плечи.
— Я тоже слышал, — кивнул Натаниэль. — Но в нашем снаряжении его нет. Поэтому и вариантов у нас нет. Я отнесу Джеда в деревню…
— Нет, — резко возразил Зак. — Это сделаю я. Если ты не успеешь… Если он обернется… Ты сейчас без амулетов и много сил потратил.
— В том-то и дело! Если что, я не сумею защитить Амелину!
— С мечом от этих братьев — еще как сумеешь! — упрямился Зак. — А от беспокойников, она сама тебя защитит! Правда, Лина? — он бросил короткий взгляд на девушку, ожидая подтверждения.
Дракон негодовал, требуя оставаться подле возлюбленной и защищать ее ценой жизни. Но Зак силой воли заткнул свое второе «я», ставшее в последние дни чрезмерно назойливым. Он чувствовал растерянность Амелины, ее страх и неловкость, и не собирался давить. Поэтому не хотел оставаться с ней наедине. Да и с ним шансов у Джерарда добраться живым до волков объективно больше.
Амелина с готовностью закивала, соглашаясь с такими доводами. Втайне она радовалась, что не придется оставаться с Заком вдвоем и объяснять перемены в своем поведении. Она просто не смогла бы этого сделать.
— Вот и договорились, — Зак улыбнулся, с необычайной легкостью взваливая себе на плечи Джерарда, который вовсе не казался невесомым. — Сидите тихо. Дверь никому не открывайте. Скоро вернусь.
Он широко улыбнулся, заговорщически подмигнул друзьям и чуть ли не бегом направился в сторону заимки. Так, что меньше чем через минуту скрылся с глаз вышедших на крыльцо Натаниэля и Амелины.
— Зачем ты так? — тихо проговорил Натаниэль, облокотившись на перила и обратив задумчивый взор к звездам, виднеющимся сквозь верхушки елок.
— Как «так»? — Амелина уставилась себе под ноги.
Рано она расслабилась. Как раз Зак вряд ли бы стал лезть к ней в душу, а вот переживающие за своего товарища спутники — дело другое.
— Так сухо… Если перед опасным путешествием он даже улыбки твоей не достоин, не проще ли вернуть кольцо и сделать вид, что ничего не было? — Натаниэль вопросительно приподнял бровь. — Я не осуждаю, мне просто интересно.
Он не сердился, нет. Не обвинял. Не устраивал допрос, как мог бы, наверное, поступить Джерард, не пытался манипулировать. Натаниэль просто спрашивал, видимо, не понимая, каким образом его солнечного, улыбчивого друга могла заинтересовать такая серая мышка, как Амелина. Чувство облегчения, появившееся с уходом Зака, моментально улетучилось, уступая место стыду. Она ведь даже удачи не пожелала. Но предложение просто отдать кольцо и забыть вызвало в душе яростный протест.
— Это слишком быстро, — Амелина облизала пересохшие губы. — Я же не такая легкомысленная, как...
— Как Рози? — Натаниэль улыбнулся. — То есть это просто страх перед тем, что подумают о тебе окружающие, который на время был приглушен опасностями?
— Отчасти, — согласилась Амелина. Обсуждать личные переживания с человеком, которого так мало знаешь, было неловко. Но лорд Райт располагал к душевным беседам. — Приличные девушки не…
Амелина запнулась. Не целуются с малознакомыми принцами? Не ходят с ними в обнимку прилюдно и не прилюдно, в общем-то, тоже? Не принимают колец на четвертый–пятый день знакомства? Что же именно не делают приличные девушки?!
— Лина, — Натаниэль усмехнулся. — Мне всегда казалось, что приличные девушки из «Истинной веры» никогда не позволяют указывать, как им следует поступать. Давай-ка я расскажу тебе историю одного «приличного» юноши. Он, к слову, был твоим ровесником и тоже очень переживал о том, как выглядит со стороны. А еще больше беспокоился о своих чести и гордости.
Натаниэль вздохнул. Давно он не рассказывал эту историю. Последний раз, кажется, Джерарду, по пьяни, когда тот, вопреки обыкновению, принялся читать нотации. Остальные знали и так. Хотя Зака это никогда не останавливало от едких замечаний по поводу излишнего самобичевания.
— Девятнадцать мне исполнилось незадолго до убийства короля Эрхарда. В тот год я с отличием закончил Академию магии, имел множество интересных предложений продолжить обучение, но видел себя исключительно в рядах нашей элитной гвардии. Как отец, который всегда был для меня кумиром. Я принял участие в отборе для новичков и, кажется, стал лучшим, — Натаниэль усмехнулся, вспоминая, как его просто распирало от гордости, когда он увидел свое имя в верхней строке списка прошедших вступительные испытания. — Но во время финального голосования отец наложил вето на мою кандидатуру.
— Что? — Амелина удивленно вскинула бровь. — Но почему?!
— Он сказал, что я слишком окрылен своими успехами. Слишком самоуверен. А в военном деле это — прямая дорога на погост. В общем, мою кандидатуру отвергли, ссылаясь на отсутствие необходимых личных качеств. Мне предложили подождать еще годик, попробовать себя в чем-то попроще. Надо ли говорить, как я был раздосадован и зол? Я не желал принимать решение отца. Я всю жизнь готовился к битвам и походам, и в тот момент походил на обиженного ребенка, лишенного сладостей. И самое ужасное, я не мог смотреть в глаза своим более удачливым, но менее талантливым товарищам, которые в тот год прошли отбор. Дома отец пытался мне втолковать причины такого решения, но меня это не интересовало. В общем, рассорились мы сильно. Я, хлопнув дверью, ускакал к деду в деревню, заявив родителям, что раз воина из меня не получилось, буду осваивать кузнечное дело. Но на ежегодный турнир все же записался. Чтобы доказать, что все равно лучший. Взрыв случился прямо перед моим выходом на ристалище. Отец в тот день замещал капитана. Он кинулся ко мне и приказал срочно скакать в имение Гевиттеров. Предупредить об опасности. А я…
