Трилогия о Драко: Draco Dormiens, Draco Sinister, Draco Veritas - Клэр Кассандра (читать книги онлайн бесплатно серию книг TXT) 📗
— Гермиона, — уже раздражаясь, снова начал Гарри, — я целых пять минут пытаюсь кое-что тебе сказать, а ты меня всё перебиваешь и перебиваешь. Можешь хотя бы секунду просто послушать?
— Ой! — очнулась она. — Прости, что-то я разболталась… Ну так?..
— В общем… — начал Гарри и умолк. Гермиона взглянула на него и впервые за этот вечер увидела и лихорадочный румянец на щеках, и острый проблеск глаз, и отчаянно колотящуюся жилку на горле.
— Гарри, что-то случилось? — тут же перепугалась она.
— Н-нет… Ничего не случилось… — крепко взяв её за руки, он увлёк Гермиону к нише, подальше от остальных. — Просто это личное…
— Но с тобой точно всё в порядке? — она судорожно всматривалась ему в лицо, пытаясь понять, в чём дело. — Точно?
Он отпустил её руку и притянул к себе лицо, ласково, словно целуя, прикоснувшись к щекам кончиками пальцев. Это ощущение было таким знакомым — знакомым, как весь Гарри, любимым, как весь Гарри, — любимым, как лучшая часть её самой. Он смотрел на неё сверху вниз широко открытыми глазами, часто-часто дыша; инстинкт подсказал ей, что нужно обнять его и утешить, — ведь только неимоверная боль могла заставить его смотреть на неё с таким напряжением.
— Гермиона, — раньше чем она успела двинуться, заговорил он, — я хочу кое о чём попросить тебя, Гермиона…
— Так попроси же, Гарри, — удивлённо ответила она. — Проси меня о чём хочешь, о чём угодно.
Его руки съехали ей на плечи, и Гарри сжал их так, что стало больно.
— Гермиона, — всё в том же тоне продолжил он, — выходи за меня замуж…
Она почувствовала, как распахиваются её глаза и останавливается сердце — того и гляди, уснёт на годы, будто уколовшаяся иголкой Спящая Красавица. Интересно, а уснёт ли вместе с ней и весь мир?.. Но нет — она же Гермиона Грейнджер, а не сказочная принцесса, а потому не упадёт с бухты-барахты ни в какой обморок, как бы ей ни хотелось это сделать сейчас, когда она смотрела Гарри в глаза. В его прекрасные, любимые, такие знакомые зелёные глаза, полные надежды…
— Нет, Гарри. Нет. Это невозможно. Прости, но я не могу.
— Тебе не кажется, что самое время представить меня родителям? — поинтересовалась Блэз, когда они двигались — вполне грациозно, как не сомневался Рон, делая поправку на отсутствие у него танцевальной практики, — по мраморному полу бального зала Имения. — Раз уж мы, так сказать, официально известили твоих друзей.
— Пожалуй, — неуверенно согласился Рон, который всё никак не мог перестать думать о том, как же отнесётся Блэз к его весьма приземлённому и потрёпанному семейству. Попытка представить её помогающей маме с генеральной уборкой закончилась полным провалом.
— Стыдишься меня, да? — резко спросила она, пронзая его зелёным взглядом. — Пока просто бегал налево, я, значит, годилась, а как дошло до знакомства с роднёй…
— Да никогда я не считал, будто бегаю налево! — запротестовал Рон, подозревая, что эту битву, как и все прочие, тоже проиграет.
Может, потому, что она не играла по правилам. Это всё равно, что встречаться с Малфоем, если бы, — тут же поправился он, — если бы Малфой вдруг оказался девушкой. Очаровательной девушкой. Влекущей к себе.
…И придёт же в голову такая жуть…
— Да что с тобой, Рон? — не унималась Блэз, выполняя сложный разворот и на буксире таща его следом. — Ты прямо позеленел. Не бойся, знакомство с родителями — это ещё не конец света.
— Да нет, — слабо проблеял Рон, — дело не в этом…
Блэз улыбнулась так, что у него подогнулись колени.
— Ты ж у нас Прорицатель. Загляни в будущее и узнаешь, как они примут новость.
— А что ты скажешь, если узнаешь, что именно это запустит Апокалипсис, и в итоге вся земля рухнет во мглу, а континенты похоронит под собой клокочущая магма?
— Скажу, что ты уклоняешься от ответа.
— Я так и думал, — Рон вздохнул. — Знаешь, пусть лучше Джинни это сделает за меня.
Блэз хмыкнула.
— Похоже, она сейчас немножко занята.
Рон проследил направление её взгляда и увидел сестрицу в наводящем ужас красном платье. В обнимку с Драко Малфоем. Они даже не танцевали — скорее, висели друг на друге.
— Но с чего вдруг? — печально спросил Рона. — Я думал, она пережила свою малфоезависимость…
И тут он застыл, прервавшись на полуслове. Прямо позади Драко с Джинни меж танцующих пар с молниеносной стремительностью тени двигалась до боли знакомая темноволосая фигура. Он бы узнал её где угодно — и по походке, и потому, как окутывали её, будто шаль, чёрные волосы, и по бледному лицу, напоминающему светлый мазок во внезапно наполнившейся сумраком комнате…
Рисенн.
Она знала, что замечена — подняла руку, тонкую и бледную, — и поманила его к себе. И отвернулась с улыбкой, чтобы проскользнуть меж танцоров к низкой дверце на восточной стороне зала.
— Рон, в чём дело? — теперь Блэз взаправду волновалась. — Ты не…
— Я мигом.
Рон кинулся следом за Рисенн, оставив Блэз посреди зала озадаченно смотреть ему вслед.
В помещении было полно народа, и все танцевали. Джинни отстранённо осознавала, что это бальный зал малфоевского Имения, задрапированный белыми и чёрными шелками, что призраками реяли в воздухе, пересыпаемые потоком лепестков роз… Поблёскивала ледяная скульптура, меняющая форму по мере таяния — вот стала цветком… а вот — лебедем с распростёртыми крыльями… Да, она всё это видела и не видела в то же самое время, полностью сосредоточившись на Драко.
Спускаясь с лестницы, они ещё пересмеивались, но едва закружились в танце, всё разом изменилось: угас разговор, растворившийся в чувствах, которые всколыхнулись, едва они коснулись друг друга. И Джинни знала, что не одинока в этом — она видела, как кривится его лицо в удивлённой гримасе, а значит, Драко и сам обескуражен собственной реакцией.
Неровная от шрама ладонь лежала на её голой спине, пальцы другой руки невесомо удерживали запястье. Во рту у Джинни пересохло, а сердце будто утратило всякий вес, став при всей этой переполненности лёгким, как пушинка, — ничего подобного она с Симусом не испытывала ни разу. Даже когда он целовал её, это и близко не походило на то, что творило с ней одно лишь прикосновение рук Драко. Она ощущала себя открытой раной — свежей и уязвимой, но, в то же самое время, едва ли могла припомнить, когда ещё испытывала такой подъём. И на ум пришло слово — почти забытое, почти вычеркнутое из её жизни.
Надежда.
«Люблю и надеюсь».
Они миновали стол с ледяной скульптурой — та как раз преобразилась из сердца в мерцающую звезду.
— Что-что ты сказала? — переспросил Драко, наклоняясь, чтобы лучше слышать. Его волосы пощекотали ей щёку.
Джинни даже не осознавала, что, оказывается, говорила вслух. Она залилась румянцем.
— А я и не замечала этого изваяния!.. Красиво до жути.
— Ага. Мать сама себя превзошла, — равнодушно отозвался Драко. — Наверное, потому что раньше отец её и близко к внутреннему дизайну не подпускал.
— На неё это не очень похоже… Такое тёмное дерево и… Что?.. Да ты надо мной смеёшься! — заметив улыбку, воскликнула она.
— Каждый раз, когда мы протанцовываем мимо твоего братца и Блэз, он ест меня взглядом, — сообщил Драко. — Похоже, ничуть не сомневается, что я намерен, говоря его языком, «совать к тебе лапы».
— А разве нет?
Драко засмеялся.
— Вечно я забываю о твоей прямолинейности. Нет, Джинни, я не собираюсь распускать руки. Разве что ты сама об этом попросишь.
Она замотала головой так, что золотые заколки-бабочки застучали в волосах:
— Думаю, по этому поводу ты вполне можешь расслабиться.
— Научилась плевать в душу, да, Уизли? — развеселился он. — Знаешь, мне потребовался не один год, чтобы догадаться, кто есть кто на самом деле.
— Что?.. — захлопала глазами она.
— Мне было двенадцать, — начал Драко, — и я прибыл домой на летние каникулы. И забрёл в поисках отца в библиотеку. Отца там не обнаружилось, зато обнаружился кое-кто другой: самая прекрасная на свете девушка: чуть повыше меня, с волосами цвета раскалённого пламени свечи…
