Трилогия о Драко: Draco Dormiens, Draco Sinister, Draco Veritas - Клэр Кассандра (читать книги онлайн бесплатно серию книг TXT) 📗
— Я бы прогулялся. Может, сходим в розовый сад?..
— Нет! — перебила она так резко, что Симус аж отдёрнул руку. Сад, полный льдистых лучинок-звёзд, розы в снегу… — Там холодно, — неуклюже заоправдывалась она. — Мне тогда надо хотя бы мантию набросить…
Его глаза помрачнели, он отступил.
— Не стоит. Мне не мешало бы побыть одному, — Симус развернулся и зашагал прочь, напряжённо расправив плечи.
Вонзив зубы в нижнюю губу, Джинни смотрела ему вслед.
…Беги же, беги за ним, он так этого хочет! — твердил разум, но усталость связала её по рукам и ногам. Ей тоже захотелось одиночества — без беспрестанного контроля за каждым жестом или колебанием настроения, без постоянной готовности прийти по малейшему намёку на то, что он в ней нуждается, — просто рухнуть в гриффиндорской гостиной на какую-нибудь кушетку у камина, закрыть глаза и…
— Лично мне, — зазвучал за спиной протяжный голос, — спич Дамблдора показался скучным. Я вообще предпочитаю во время них дремать. Но закатить истерику в Большом Зале — это, конечно, впечатляюще, хотя, возможно, и не слишком практично…
— Не пори чушь, — буркнула Джинни, разворачиваясь навстречу приближающемуся по коридору Драко. Ей давно не доводилось смотреть на него в упор, и вид Драко её поразил. Она-то помнила его таким, каким он сидел у её кровати в ночь, когда она, едва не умерев, отыскала противоядие: худой юноша с запавшими глазами, вокруг которых залегли тёмные, словно чернильные, тени. Теперь ничего этого не было, измождённость исчезла. От того Драко остался лишь широкий шрам на левой руке да яркий серебристый блеск в глазах.
— А я и не порю, — возразил он.
— Порешь, порешь. Ты прекрасно понимаешь, почему я выбежала из зала — уж вовсе не от скуки.
Он приподнял брови:
— Какая внезапная откровенность!
— Симусу стало нехорошо, — объяснила Джинни, — нужно было проверить, как он.
Драко развёл руками, и Джинни увидела шрам, крестом рассекавший его левую ладонь.
— А ты ведь стала такой же, заметила?
— Какой — «такой»?
— Я слышал, как ты говоришь в коридорах, — с горечью пояснил Драко, — не со мной, конечно, со мной-то ты не разговариваешь, хотя, вроде, и не онемела. Каждое второе слово «Симус-Симус», а то и «Сим-Сим» — что, надо понимать, отвратная кличка нашего колхозного друга Финнигана.
Джинни прильнула щекой к прохладе каменной стены.
— Ревнуешь? — она тут же пожалела о сказанном. У неё и в мыслях не было поддевать Драко, ей хотелось, чтобы он оставил её в покое. Рядом с ним в нынешнем-то состоянии? Ох нет, её словно наизнанку выворачивало.
— А то! Я, понимаешь, сам рвался в сиделки к потенциально опасному шизику, но ты меня обставила.
— Симус не опасен. И он не шизик. Он…
— Сломался?.. — подсказал Драко.
Джинни почувствовала, как губ коснулся призрак улыбки.
— Я бы сказала «надломился».
Драко не засмеялся.
— Любишь ты возиться со сломанными игрушками. Меня вот тут заинтересовало, почему ты не разговариваешь со мной с тех самых пор, как я излечился…
— Вовсе я не…
— …и единственный напрашивающийся вывод — умирающий, я был тебе милее. Но теперь под рукой Финниган и, коль скоро можно чинить его, во мне больше надобности нет.
Джинни с усилием распрямилась. Кости просто-таки горели от усталости, особенно запястья и спина.
— Так нечестно…
— Какая разница, честно или нет. Я хочу знать, правда ли это.
Драко приблизился ещё на шаг, и полыхнувший факел швырнул пригоршню золотых бликов на его лицо и волосы. Изгиб чуть приподнятых губ был настолько ей знаком, что Джинни нарисовала бы его, даже разбуди её среди ночи.
— Неужто такой трудный вопрос?
— Какой же это вопрос — скорее, утверждение. А вот верное ли… — Джинни подняла глаза. Драко сейчас стоял так близко, что она даже увидела светлеющий под глазом шрамик в виде полумесяца. — Какая тебе, собственно, разница?
— Ты обрекаешь себя на муки, поскольку считаешь, что случившееся с ним — на твоей совести. И в итоге превратилась в праведную бледную немочь. А зря — мне ты куда больше нравилась веснушчатая и порочная.
— Кто бы мог подумать, что тебе может нравиться нечто порочное, — огрызнулась Джинни, а сама уже льнула к нему, как льнёт виноградная лоза к решётчатой ограде.
— Напротив, напротив — я просто-таки фанат несовершенства. Безгрешность скучна, — рука Драко приподняла её лицо за подбородок, принуждая Джинни смотреть ему прямо в глаза. — Он не кровь, которую тебе надо смыть со своих рук, не столб для аутодафе — он просто парень. Как думаешь, каково ему будет узнать, что это не любовь, а наложенная на себя епитимья?
Джинни шарахнулась в сторону:
— Зачем?! Собираешься ему рассказать?!
Драко хохотнул.
— Даже и не думаю стоять на пути меж тобой и твоим терновым венцом, Святая Вирджиния.
— А сам-то, сам! — швырнула она в ответ. — Пришёл весь такой из себя страдалец — ах, больше я тебе не нужен… Ну а как бы ты поступил, скажи я, что нужен? Что я люблю и любила тебя всё это время? Что жить без тебя не могу?!
Драко опешил. Судя по всему, такой поворот разговора был им не предусмотрен.
— Мне не…
— Знаю-знаю, что ты скажешь! Дескать, тебе не нужно то, что валяется под ногами — а исключительно то, до чего нельзя дотянуться! — она попятилась. — Ну так ты до меня и не дотянешься. У тебя была возможность, Драко Малфой, но ты её проморгал.
Она ожидала боли, но испытала лишь величайшее удовлетворение — такое же, как давным-давно, когда её, пятилетнюю, Рон просто-таки смертельно достал, и она звезданула ему по голове чугунной сковородкой-саможаркой. Единственное различие — крови сейчас было не в пример меньше.
Брови Драко приподнялись ещё выше.
— Кто-то из нас её точно проморгал, — словно невпопад пробормотал он, — вот только не уверен, что именно я.
Джинни предполагала несколько вариантов ответа на своё заявление, но никак не ожидала насмешки. В груди вскипел гнев. Рука потянулась к воротнику, к золотой цепочке. Джинни сдёрнула её с головы и протянула Драко.
В свете факелов закачались, закрутились, поблёскивая, два Эпициклических Заклятья.
— Забирай.
Драко вытаращился на неё с несвойственным ему ошеломлением.
— Чего?!
— Забирай, говорю! — холодно повторила она. — Ты ведь никогда не спрашивал меня — да и всех остальных тоже — где они, что с ними, верно? И кто, по-твоему, хранил их всё это время?!
Малфой мотнул головой. Изумление поблекло, и лицо вновь обрело непроницаемость. Что сейчас тщательно прятал он — гнев? отвращение? горечь? насмешку? — Джинни не могла разобрать. Он протянул руку и принял у неё золотую цепочку и созданные из стекла, золота и плоти заклятья, сжал их в кулаке.
— Уже во второй раз, — заметил он.
Джинни была взбешена до дрожи собственных пальцев.
— Что — во второй раз?
— Ты возвращаешь мне мою жизнь… Однако в лицо швыряешь впервые.
Глаза будто обожгло — Джинни поняла, что вот-вот разревётся и, не желая рыдать перед ним, кинулась прочь по коридору. Слёзы превращали факелы на стенах в смазанные золотистые круги. Остановись она на миг перед поворотом, обернись — увидела бы смотрящего ей вслед Драко на том же месте с по-прежнему вытянутыми руками и выражением иронической покорности на лице.
— Нет, — повторила Джинни. — Совершенно не помню.
— С тобой точно всё хорошо? — не сводя с неё взгляда, уточнила Блэз.
— Точно, точно.
Слизеринка потянулась и отвела с лица Джинни огненно-рыжую прядку.
— Плачешь?
Та в ответ лишь крепче обняла себя за плечи и снова содрогнулась.
— Это всё ветер. Говорю же — просто ветер.
Блэз убрала руку и пробурчала что-то вроде «упёртая гриффиндорская ослица».
— Мне пора обратно в башню, — заметила Джинни. — Там Симус, и мне бы не хотелось надолго бросать его в одиночестве.
— Ясное дело. Только богу известно, что может стрястись, когда он один: того и гляди, возродит очередного Тёмного Лорда и разнесёт в пух и прах долины со взгорьями.
