Хранящая огонь (СИ) - Богатова Властелина (электронные книги бесплатно txt) 📗
— Позволь уйти, — попросил.
Вяжеслав посмотрел на него со своего места долго, но всё же кивнул.
Арьян шагнул в сторону двери, быстро покинул это место, ставшее для него топью. Данимир нагнал на полпути к терему.
— Он, получается, уже на пути к Велье?
Арьян остановился, ощущая, как раздирает все внутренности, будто копьё сквозь всё тело прошло, даже в жар бросило. Горло сжалось, выцеживая дыхание, ставшее и без того скудным.
— Давай, я тебе помогу, — вызвался брат, увидев, как старший бледнеет.
Вместе они поднялись в вежу, куда Арьяна перенесли на время лечения. Данимир помог стянуть одежду, что стала непомерно тяжёлой, облепляла, царапала кожу, мешала. Арьян опустился на постель. Данимир сел рядом и долго ничего не говорил, потом вдруг поднялся.
— Пойду, Митко за травницей пошлю, ты весь горишь.
Он пропал на время, а потом вновь появился, но его Арьян уже воспринимал будто через толщу воды — движения казались замедленными, ускользающими, очертания расплывались. Вновь пробила дрожь, рассекая под ним огненное жерло, в которое Арьян падал. Окружение поплыло, пока не кануло в пропасть, сгорая. Сквозь этот пожар перед внутренним взором проявлялся образ Мирины. Её взгляд спокойный, глубокий, прохладный, как родник, приносил облегчение. Много девиц смотрели так на него, но только одна крепко держала княжича своими бездонными, утягивающими в самую глубь глазами, вынуждали забыть о дыхании совсем.
Стоило ожидать, что отец его не поддержит. Нужно что-то делать одному. И когда он думал об этом, злость с новой силой выедала изнутри, сжирала. Арьян пытался выгрести из этого тягучего тяжёлого пламени, покрывавшего его с головой непомерно тяжёлыми пластами. Иногда ему удавалось вырваться на поверхность. Тогда он вновь чувствовал влагу на любу, шее и груди, слышал голос Краймиры, утешающий и укоряющий одновременно. Кажется, она ругала его за то, что он слишком рано поднялся на ноги. Чувствовал пальцы Орданы на лице, она всего лишь проводила руками, утешая, а ему чудилось, что кожу дерут крюки, и он пытался увернуться от этих прикосновений. И с одним пришлось согласиться — надо ждать, пока окрепнет. Тогда он поедет к валгановскому вождю и потребует то, что тот когда-то ему предлагал сам. Потребует Мирину.
Глава 14
Мирина сидела в сухой траве средь замшелых, давно переставших быть колючими старых лап елей, зажимая уши и с силой зажмуривая глаза, отказываясь верить в то, что случилось. Только недавно она расчёсывала волосы, и Вихсар, что приходил к ней, был спокойный, ни требующий ничего, и этот поцелуй тягучий, долгий не оттолкнул. Может, она начала смиряться со своей судьбой? Ведь он ушёл, не потребовав ничего, и всё казалось хорошо. Как вдруг крики, всполохи огня. Выбежав наружу, узнав среди нападающих воличей, сама не своя бросилась к ним. А как Нечая разглядела, так кровь разом вся застыла в жилах, страх за жизнь брата объял — убьют его.
Заколотилось сбивчиво сердце в груди онемевшей, дыханием судорожным вырываясь. Мирина открыла глаза, размазывая на скулах горячие слёзы.
Угдэй быстро осмотрел Вихсара и кинулся в лагерь за помощью, пока другая часть войска бросилась вдогонку за княжичем. Мирина, всхлипнув, успокаиваясь на миг, приподнялась с тёплой, ещё не остывшей земли, цепляясь за мягкие еловые ветки, содрогаясь всем телом, всё ещё не веря в то, что произошло здесь миг назад, и своим глазам не верила. Несокрушимый, сильный Вихсар теперь беспомощно лежал на земле средь дотлевавших стрел, которыми было истыкано всё вокруг. Руки раскинуты, отвернута от неё голова. Чёрная кровь в ночи, как смола, густо текла из раны его, земля жадно её вбирала. В голове билась одна мысль — не дышит. Мирина дёрнулась было подбежать, увериться, что дышит, да к месту себя пригвоздила: он тот, кто жизнь её изломал, не достоин и толики её сострадания. Но одна мысль сменялась другой, терзая всё хлеще, её бросало из стороны в сторону, изматывая, и ощущала она лютую злость и отчаянную жалость — он же от стрел загородил, себя подставляя. Мирина попыталась отринуть это — себе в угоду лишь поступил так, она же для него как вещь, его прихоть, его желание, игрушка, которую посадил в клетку. Ступни так и пристыли к земле, и что делать, не знала. Сердце сжималось больно при виде утекающей из могучего тела жизни, такой неукротимой, буйной. Только недавно он смотрел на неё горячо протяжно, ласкал губы, и следы его пальцев ещё жгли кожу на шее, запястьях, как отметины, горели и не были противны были вовсе. Мирина, сжав кулаки, шагнула всё же, ступая к нему, покидая укрытие. Так и казалось, что пролетит где-то ещё стрела, но её взгляд был устремлён только на вождя.
Его пальцы вдруг пошевелились, будто её приближение почуял, вонзились в песок, загребая судорожно, но очнуться Вихсар так и не смог, лишь тяжело вздохнул и замер — казалась, больше и не выдохнет, но всё же крепкая грудь вновь поднялась обрывисто, выпуская выдох, вбирая скудно воздух в себя.
Мирина, сбросив оцепенение, упала на колени рядом, подползая ближе, заглядывая в лицо, убирая волосы смоляные влажные, открывая заметную бледность, на фоне которой брови тёмные вырисовывались чётко. Княжна осторожно протянула руку, зарывшись дрожащими пальцами в пряди, и те потонули во влажны липких волосах, нащупывая на затылке рану. Внутри оборвалось всё — голову тоже задела стрела, оставив борозду глубокую на коже. Вихсар от прикосновения её пошевелился, издав мучительный стон, по лицу судорога боли прошла, искривляя черты застывшие. Княжна тут же отняла руки, огляделась по сторонам: охваченный заревом, пылал лагерь, истошно ржали и всхрапывали кони, шарахались от пламени, воины бегали по становищу, пытаясь спасти остатки пожираемых огнём вещей.
Горячий страх вплеснул в груди, и нутро, как плита древняя, шевельнулось, дрогнув — не знала, чего хотела больше, чтобы он не шевельнулся более, или чтобы жил. И как брат её там, удалось ему сбежать, или точно так же лежит на земле, кровь теряет? Сердце сжалось в груди больно от чувств разных, смятения дикого, и голова совсем не соображала ничего. Мирина отринула прочь всё, что лишало её и дыхания, и остатков воли и разума. Торопливо расправив подол рубахи ночной, рванула ткань, отделяя лоскут. Она оглядела Вихсара ещё раз, уже внимательней. Стрела так и осталась торчать из рёбер, и оттуда всё ещё текла струйками кровь — её трогать нельзя, пока наконечник не срежут, и только сильные руки смогут вытянуть древко, да надо так чтобы рука не дрогнула. Осторожно приподняв голову, княжна начала обматывать её тканью, вспоминая нужные слова, чтобы кровь запереть в ране, находила их, выговаривая тихо, не сбиваясь, иначе силу они свою потеряют. Ткань пропиталась быстро, но с последним оборотом да закреплённым узлом тугим кровь замедлила бег. Мирина же ощутила, как тяжесть легла на плечи, пригнула к земле ношей непосильной усталость, вновь обрушились на неё все звуки и запах дыма, и ржавый — крови, вливаясь в самое нутро, въедаясь в кожу и на языке горечью оседая и солью — губы прокусила.
Громкий окрик заставил её вздрогнуть и отодвинуться. Угдэй вместе с Агрешей и ещё двумя воинами приблизился грозно широким шагом. Мирину с ног до головы онемение окатило — от батыра только гнев волной обрушился на хрупкие плечи девушки, всю до капли ярость направил на неё, окончательно выбил из Мирины дух. Рядом с ней он как вол — огромный, устрашающий — предстал так быстро, отгораживая от хана, нависая, что она и опомниться не успела. Чёрные глаза батыра смотрели сверху-вниз, жгли, и яд их обездвиживал её всю. Сейчас он волен сделать с ней всё, что ему вздумается.
— Ты, должно быть, понимаешь, что хан слишком милосерден к тебе, — процедил он зло. Черты его заострилось, ожесточая и без того грубое, будто из камня высеченное лицо. — Я мог бы прямо здесь расправиться с тобой, избавиться и сказать, что ты в лесу сгинула, — его глаза блестели режущими осколками, вонзаясь в Мирину. — Ты должна перед ним на коленях ползать за то, что обращается с тобой лучше, чем твои родичи.
