Хранящая огонь (СИ) - Богатова Властелина (электронные книги бесплатно txt) 📗
— Пойду, скажу Краймире, что на ноги встал ты, — бросила напоследок коротко. — Да и поесть тебе бы нужно, княжич, — пролепетала и хотела ещё что-то добавить, да только сомкнула сухие губы плотно, отвернулась, сжимая пустое лукошко, скользнула плавно к выходу, избегая пристального взгляда мужчины, которым проводил её Арьян до самой двери.
Как стихли её шаги, княжич неспешно прошёл к порогу, выглянул в полутёмный, дышащий ещё большей прохладой, чем хоромина, переход, повернув голову в сторону лестничной клетки, да только никого и не нашёл в сумраке, тихо и пусто.
— Митко! — окликнул громко, и голос его гулким эхом отдался о стены.
Куда все запропастились?
Ждать оказалось недолго, из глубины терема послышались шаги торопливые. А мужчину вновь повело в сторону. Арьян вцепился в дверной косяк, сбрасывая тяжесть, что легла на него от напряжения долгого, и в тоже время ноги, чувствующие опору и твердь, помалу да набирали силу, как и всё тело, будто проснувшееся от долго сна.
Митко вбежал по ступеням мгновенно, всполошенный весь — не ждал увидеть княжича на ногах.
Да с Арьяна и довольно лежать, и так уже три дня в пропасть канули, за это время что хочешь может случиться, и от нерадостных мыслей тревога, что держалась в его сердце, с новой силой всплеснула, толкая его торопиться.
Отрок расторопно помог одеться княжичу, рассказывая о том, как проводил князь валганов. Уехали те без шума, и то славно. Хотя их приезд навёл смуту.
— Данимир где? — спросил Арьян, застёгивая петли налатника.
— Со вчерашнего дня не видел его, — пожал Митко плечами, подавая пояс.
Арьян только желваками дёрнул — ну как с ним бороться?
Княжич подпоясался, хоть и несильно стягивая, чтобы рану на боку не придавливать — она болела сильнее, чем рубец на плече, тот оказался неглубокий, заживёт быстро.
Передвигаться получилось не так легко, как думалось изначально, особенно по ступеням. Казалось, семь потов сошло, пока он спустился на нижний ярус, и спина вся мокрая сделалась, а рубаха нижняя так и прилипла к плечам. Дыхание сиплым стало, сбивчивым, когда вышел из горницы пустой в сени. Первым делом нужно было найти брата. Арьян послал Митко отыскать его да позвать в гридницу прийти. Отрок, выслушав поручение, сбежал по порогу вниз и ринулся прочь, скрывшись за постройками.
Княжич же повернул в намеченное для встречи место. Вышел на крыльцо, погружаясь в поток прохлады утренней. Чистое, не запятнанное ни единым облачком небо уже разгоралось восходом, окрашиваясь в багрянец, но средь построек ещё гуляла стылая мгла, которую днём иссушит жар светила.
Воздух, пропитанный прелостью сена, наполнил до краёв Арьяна, вытесняя всю тяжесть, скопившуюся да забродившую в нём, как хлебный квас, заплескалась сила по телу, наполняя, боль отступила, давая место живительным токам.
Кмети детинца, ясное дело, уже все на ногах, занимаясь, кто чем, Радьяр-воевода никому спуска не даст. А потому слышен был с ристалища звон железа, а гридница пустовала. Только на столе крынки с квасом да брагой, нарезанный свежий хлеб, чем утренничали ещё недавно воины. О том же говорил и витавший в воздухе мужской дух. Арьян прошёл перёд, шагая неспешно вдоль длинного стола, приблизился к концу, сел на скамью массивную и вспомнил невольно Всеславу, будь она неладна. Именно здесь была их последняя близость. Арьян ей верил, хотя именно тут он понял, насколько княжна изменилась, но тогда подумал, что это повлиял на неё отъезд его в Ровицы. Как он потом услышал от корчмаря Осока, Всеслава выведала всё о дочери Радонега, вот и заволновалась, боялась потерять не его, а то место, которое, видимо, так хотела занять, да чтоб иметь под боком ещё и любовника.
Арьян сдавил кулаки до дрожи. От гнева горячо сделалось в груди, а рубцы глубокие закололи, комкая княжича до размера горошины. И только мысль о Мирине прорезала сгустившуюся тьму, подступающую со всех сторон, лучом света рассеивая мглу, согревая. Стоит подумать о ней, и размягчаются тиски.
Из дум его вырвал топот в сенях. Княжич расправил ставшие жёсткими от дум тяжёлых плечи.
Взгляд тусклый Данимира опрокинул Арьяна обратно внутрь, вдавив его в лавку.
— Что случилось? — приподнялся да замер: дыхание перехватилось от острой рези в боку, так и оставил попытки встать, откинулся обратно к стене, шаря взглядом по бледному, будто в омут глубокий опущенному лицу Данимира.
Брат опустил взгляд, покачнулся вперёд, но так и не смог сделать шаг, прислонился плечом к косяку двери, сжимая челюсти, мутно посмотрел на Арьяна.
— Да что случилось, скажешь ты, наконец?! С отцом что? Валганы?
Данимир только головой покачал, упал на лоб русый чуб, заслоняя серо-зелёные глаза, пустые совершенно. Только вчера старший видел его бодрым и весёлым, а сейчас что?
— Задушил я её… — ответил младший сухо.
Арьян невольно сжал пальцами края стола, на который он до того мига опирался, требуя ответа.
— Кого?
Брат вскинул на него озверелый взгляд, его раньше Арьян никогда и не знал.
— Блудницу эту, Лавью.
Арьян посмотрел на брата долго, осмысливая сказанное, отлепил так и пристывшие пальцы от столешницы, откинулся чуть назад. Данимир мотнул головой, стукнулся затылком о дверной косяк, смотря на потолок низкий и одновременно внутрь себя, заговорил:
— Не могу больше видеть, как её все… Как она, даже не сопротивляясь, отдаётся. Она меня выжгла всего изнутри. Я её увёз за стены, хотел доказать ей что-то, взял, а она смотрела на меня какими-то насмешливыми глазами и не видела даже, будто я для неё пустое место, я только очнулся тогда, кода понял, что не дышит уже.
— Где она сейчас? — спросил Арьян, выслушав его.
— У заводи, в лесу.
Арьян опустил взгляд на стол, усваивая услышанное.
— Сядь, — попросил.
Данимир повернулся к нему, посмотрел так, будто Арьян что-то непосильное попросил его сделать, сглотнул, но послушался, отлепившись от стены, побрёл к столу, опустился чуть поодаль от брата, кладя локти на стол, пошатываясь, пригнув голову. Вид его был весь помятый, волосы взъерошены, рубаха небрежно распахнута на груди, один рукав закатан, другой сбился.
— Не могу так, уж лучше пусть никому, выела всё нутро кислотой и желчью. И к тебе приревновал, да так, что готов был горло перегрызть, — посмотрел остро на Арьяна, убедительно, голос его звучал пусто и глухо, будто каждое рвущееся наружу слово в горле зажимал, чтобы не выкрикнуть. — Ведьма проклятая, — Данимир поднял взор, глаза потемнели, сгустилась в них чернота, опускаясь, казалось на самое дно, очерняя всё там, внутри. Смотрел он надломлено, плескалось из краёв отчаяние, будто младший у самого края обрыва стоял, решая, шагнуть или назад отступить. Его смятение передалось Арьяну. Тот вздохнул тяжело.
— Я изначально знал, что связь твоя с ней до добра не доведёт, — ответил лишь, а больше тут ничего и не скажешь.
— Я не хотел.
— Данимир, я тебя судить не собираюсь, как и утешать, — смолк, сдерживая рвущиеся слова с языка, как бы хуже не сделать, и так младший на краю держится, и чего ждать от него, стало для Арьяна закрыто.
Данимир до этого глядел на Арьяна протяжно туманно, но теперь моргнул, глаза влажные сделались, пальцы рук на столе подрагивали.
— Успокойся. Поживём — увидим, что дальше.
Данимир сжал блеклые губы, стиснул челюсти, покачал головой, соглашаясь, да закаменел следом. Арьян, потянувшись к крынке, придвинул, налил в чару браги до краёв, поставил ближе к Данимиру.
— Пей.
Брат глянул как-то отрешённо, покрасневшими глазами на него, но потянулся за питьём. Шум во дворе, голоса грубые мужские и ржание коней, заставили обоих насторожиться. Арьян сразу различил выдержанный, крепкий, как настойка смородиновая, голос Радьяра, и, княжич даже привстал — Векулы. Вернулся десятник? Из Ровицы вернулся?
Арьян поднялся, так резко, что даже искры посыпались перед глазами, вгляделся в прорубы окон, только макушки деревьев увидел. Направился к двери, шагая не так быстро, как хотелось. Данимир вскочил, в след ему кинулся.
