Последний глоток сказки: жизнь. Часть I и Последний глоток сказки: смерть. Часть II (СИ) - Горышина Ольга
Молчание длилось долго, как сама вечность, и вдруг Валентина поняла, что падает вниз. Только страха не было. Ему на смену пришло спокойствие: вот все, наконец, и закончилось — Александр Заполье исполнил ее просьбу, подарил покой. Исполнил, как и хотел, — не кусая. Подарил в безумном танце покой сердцу и телу. Валентина покорно закрыла глаза, чтобы больше никогда их не открывать.
— Я не мог отпустить тебя без последнего поцелуя.
Она почувствовала тепло его губ и открыла глаза, чтобы встретиться с горящим безумным огнем взглядом. Падение замедлилось.
— Падать со мной намного приятнее, чем без меня. Не находишь? — расхохотался граф злобно.
Она ничего не ответила и снова закрыла глаза.
— Так хочешь спуститься на землю или среди звезд тебе лучше?
— Отпустите меня! — она не открывала глаз. — Пожалуйста! Мне так будет легче, а вам покойнее.
В то же мгновение новые сапоги врезались в мягкий снег. Граф продолжал удерживать ее руку в своей, и Валентина, до конца не веря еще, что не разбилась насмерть, почувствовала, как он вложил ей в ладонь ключи от машины.
— Ты потеряла их во время танца, — сказал Александр Заполье тихо. — Я сейчас три раза спрошу тебя, хочешь ли ты уйти, и если в третий раз ты ответишь мне "да", я отпущу тебя… С Богом! Тина, ты хочешь уйти?
— Да, — ответила она, опуская глаза, но свободной рукой граф тут же взял ее за подбородок.
— Не отводи глаз, когда решается наша судьба. Второй раз спрашиваю: Тина, ты хочешь уйти?
— Да, — ответила она, пытаясь высвободиться из железной хватки
Граф не отпускал ее
— Третий и последний раз: Тина, ты хочешь уйти? — он почти кричал
— Что вы хотите от меня, Александр? — голос Валентины сорвался на крик — Ребенка или меня?
Граф убрал руку с ее лица, а через мгновение разжал и пальцы, удерживавшие ее ладонь.
— Ты можешь спросить меня хоть сто раз, и каждый раз получишь от меня разный ответ Я не знаю верного. Я запутался Ты перевернула мой мир, отняла у мертвого сердца покой и теперь в страхе сбегаешь от мертвого, которому ты нужна, к живым, которым на тебя плевать. Тебе должно быть стыдно за себя, Валентина!
— Мне стыдно… — голос ее дрогнул — За вас Вы, чудовище, разрушили мой мир, и я не верю, что когда-нибудь сумею собрать все его осколки, которые разметало по земле зимним ветром
— Давай построим новый Вместе
— Мне страшно поверить
Она замолчала и сумела поднять глаза к луне
— Во что? — спросил он.
— В сказку В то, что чудовище может стать добрым Что зло может не причинять людям зла Что вампир может не убивать! Да!
— Что "да"?
Она заставила себя взглянуть ему в глаза: они были ярче луны
— Я в третий раз отвечаю — "да" Я хочу уйти от вас, Александр!
Он распахнул перед ней дверцу машины, около которой они стояли и которую она до сих пор не заметила, глядя лишь на вампира А сейчас быстро поднырнула под его руку и опустилась в кресло Молниеносно пристегнула ремень безопасности и вставила ключ в зажигание Машина, конечно же, не завелась
Граф Заполье молча смотрел на ее руку, дергающую в бессильной злобе ключ
— До свидания, Тина
— Закройте дверь, Александр, и не смотрите на меня через стекло Я не хочу, чтобы вы видели, как я плачу
И он исчез А через секунду она зажмурилась от яркого света фар Машина остановилась лоб в лоб За рулем был Эмиль Он молча сунул руку в салон, чтобы открыть капот, подсоединил кабели и скомандовал повернуть ключ Ситроен завелся с первого раза
Не сказав ей ни слова, Эмиль сел в свою машину и уехал Валентина захлопнула дверцу и вытерла слезы концом шарфа Пошел снег Дворники бешено заработали, сметая снежинки с лобового стекла Только слез с глаз смахнуть не могли, а именно они мешали Валентине видеть дорогу
— Выезжай уже, дура! — сказала она сама себе — Ты же почти дипломированная кукольница, так что пора перестать быть марионеткой, пусть даже в руках самого искусного кукловода У тебя вся жизнь впереди Умереть ты всегда успеешь
Она втопила в пол педаль газа и даже не стала сбавлять скорость на повороте Машина уносила ее все дальше и дальше от вампирского замка через лес, через поля, направо, налево, направо и обратно в мир, где нет места сказке
— Что будем делать? — спросил Дору, когда граф вошел в пустую башню
— Ждать, — лицо Александра не выражало ничего — Как говорят, забыл? Быстро сказка сказывается, да не быстро дело делается
— Сколько ждать?
— Если бы я знал! — Александр вдруг усмехнулся — Во всяком случае, пока не поспеют яблоки в саду, ей здесь делать нечего Я могу не сдержаться, а я ведь пообещал Валентине, что она узнает их вкус
— Вы не даете пустых обещаний Если, конечно, это не обещание — не кусаться
Дору расхохотался Зло и противно Граф даже скривился
— Ты — плохой сказочник, а плохие сказочники не должны браться за добрые сказки
Дору перестал смеяться
— В добрых сказках зло всегда наказывают
— Нет, в добрых сказках, чудовище становится добрым
— В добрый путь, papá!
Дору развернулся и вышел. Только тогда граф заметил на кровати оставленное Валентиной колье с сапфирами Он достал его из шкатулки и любовно погладил камни.
— Не переживайте Она совсем скоро вернется и вы украсите ей шею.
КОНЕЦ первой части
Часть вторая "Смерть": Глава 1 "Апофеоз любви"
На столе в кабинете графа Заполье лежали яблоки. Опадыши. Он строил из них пирамиды в качестве апофеоза любви. Последнее яблоко он водрузил вчера, но не знал, что оно будет последним. Сейчас он шарахнул по столу кулаком — яблоки подлетели в воздух и покатились со стола на пол. Александр опустился в кресло и закрыл бледное лицо дрожащими руками. Потом выдохнул и открыл глаза. На столе осталось несколько яблок. Он смахнул их с папки, в которой лежали акварельные пейзажи его родного Дубровника. В основном, морские. Она была там, на его земле… Валентина сказала ему "нет" так, как может сказать только женщина, которая любит и не хочет признаться в этом даже самой себе.
— Чего вы ждете, рарá?
— Вон! — заорал граф и пульнул в сына яблоком.
Дору поймал его и метким ударом выкинул в распахнутое окно. Удар был настолько сильным, что яблоко угодило прямо в пруд, который высказал свое недовольство тихим всплеском зацветшей воды.
Эмиль куда-то исчез. Посылка с акварелями пришла на его профессорский адрес в Бухаресте.
— Где Тина сейчас? — прорычал Александр свой вопрос.
— Вы про обратный адрес?
На посылке его не было.
— Она в Санкт-Петербурге, — ответил Дору, не дождавшись, когда же отец озвучит мучивший его вопрос. — Привезти ее?
— Я сам. Я умею теперь водить машину.
Граф резко поднялся и шагнул в коридор, потом вернулся, сорвал с себя домашний халат и швырнул на диван. Он оказался накинутым на голое тело, и Дору даже прищурился, потому что ему вдруг показалось, что отцовская грудь ходит ходуном.
— Чем я могу помочь? — спросил он тихо, когда отец во второй раз прошел мимо него.
Но граф ничего не ответил. Он распахнул дверь в комнату, которая служила ему гардеробной, и, вытащив старый чемодан, с которым сто лет тому назад явился в замок Эмиль, швырнул в него пару костюмов.
— Что тебе надо? — обернулся он к двери.
Эмиль протягивал ему солнцезащитные очки.
— Это мне зачем?
— Уберечься от фар встречных машин. Они реально слепят.
Граф кивнул и нацепил очки на голову.
— Ты еще что-то хочешь мне сказать? — спросил он уже с нескрываемым раздражением.
— Пожелать удачи… — проговорил Эмиль тихо, а граф рассмеялся громко и зло.
— Оставь человеческие штучки для своих студентов. Желай им удачи на экзаменах. А моя удача у меня в кармане. Вернее, в моих венах. В них еще слишком много ее крови. Она никуда от меня не денется, приползет ко мне на коленях.
