Дикая магия. Проклятье «черного тюльпана» (СИ) - Княжина Елена (полные книги .txt) 📗
– И давно вы обнаружили во мне зачатки разума?
– Некоторое время назад. Иначе не взялся бы за дополнительные занятия. Бесполезная благотворительность не входит в список моих вредных привычек, – ухмыльнулся Демон. – Я должен уехать на выходные, разобраться с одним вопросом.
– А в понедельник?
– Устрою вам очередную зельеварительную пытку и порчу одежды.
***
Карпов ушел, оставив мне во временное пользование свой пиджак и дюжину мыслей одна страннее другой. Я бы еще долго сохла, разглядывая озерную гладь, мерцающую лунным камнем, и прокручивая в голове нашу беседу. Но процесс нарушила наглая теле-маго-грамма, на бреющем полете проскользившая над водой и вмазавшаяся мне в лоб. И кто это такой невежливый?
Кому: «Мисс Эншантель»
Тема: Вниз. Срочно.
От кого: ПП.
Преступные таланты у умницы-дипломатки проклевывались один за другим! И как Присцилле удалось взломать одностороннюю академическую связь? Пришлось спешно натягивать одежду прямо на влажную кожу.
– Что с ним? – по-свойски просачиваясь в заброшенный хозблок, поинтересовалась я без приветствия.
– Сама скажи, ты у нас врач, «Мисс Эншантель». Лечи, – выдохнула зеленоглазая дьяволица, подталкивая коробку ножкой ко мне.
Наш пациент дал трещину. Да не одну, а два десятка. Испещренная мелкими неглубокими царапинами, гибкая скорлупа напоминала высохшую, обветренную кожу. Неявное содержимое нервно перекатывалось за матовой, голубой в бордовых разводах, стенкой.
– Ты говорила, что раньше грела его в воде? – уточнила я, смутно нащупывая истину. – И скорлупа не трескалась?
– Грела, – призналась Присцилла и кивнула на заплесневелый угол. – Вон в том тазу.
Похоже, вопрос был не медицинским, а косметологическим. Человеческая кожа так трескается от недостатка увлажнения. И если моя догадка верна, у нас большие неприятности…
– Это не яйцо, – чужим, чуть охрипшим голосом заявила я. – Ты украла икринку.
– Головой стукнулась? Она же размером с волейбольный мяч!
– Значит, это икринка кого-то очень…
– Большого?
– И водоплавающего. У тебя найдется гигантский аквариум, когда он вылупится? Нет? – подначивала я незадачливую воровку. – Тогда будем надеяться, что это огромная лягушка. А сейчас тащи таз. Будем его купать.
Напитавшись теплой влагой, наш шар с таинственным содержимым довольно залоснился и успокоился. Постоялец икринки принялся флегматично кувыркаться во временном убежище. Выкупанное «яйцо» мы снова замотали в термо-плед и уложили в короб.
– И как часто ему нужны водные процедуры? – заворчала я, включая занятого доктора с кучей не менее важных пациентов.
– Придется составить график дежурств, – вздохнула Присцилла, с недовольством осознавая, что наш «союз спасения» вынужденно крепчает.
Глава 17. Вечер понедельника
Нетерпеливо подергивая ногой, я сидела на кровати Джен и слушала, как солнечная Элайза рассказывает о грядущей помолвке. Риды были небогатым семейством, но с «качественной» родословной. И сестре Рашели выпал счастливый билет, как она сама выражалась, а проще говоря – младший сын какого-то английского лорда.
– Эрик учится в Лондоне, но на Рождество приедет сюда. Я уже все распланировала…
Элайза была рациональной и деятельной натурой, и в фантазиях не летала. Мне стоило у нее поучиться.
– Ани, ты чего-то ждешь? – пробурчала Джен, в сотый раз пихнув мою дергающуюся ногу. – Или куда-то торопишься?
– Да нет… Куда мне? Просто… Хочу пройтись! – внезапно подскочила я и выбежала в коридор, осознав, что начинаю нелепо краснеть.
Я, действительно, пока никуда не торопилась. Но ждала. И только сейчас поняла, чего именно. Вечера. Понедельника.
***
– Вы загорели! – то ли с удивлением, то ли с возмущением заявила я.
– Это трагическая случайность. И как?
– Неп-п-привычно, – запнулась я, чуть не сболтнув, что он безумно, неприлично хорош в оливковом свечении кожи.
– Вам тоже не мешало бы бывать на солнце.
– Меня не берет загар, – сразу вспомнились размытые красные пятна, образующиеся на коже после встречи с ультрафиолетом. – Да и с крестным, мечтающим запереть меня в подвале номер три, я, скорее, приобрету сходство с обескровленным трупом…
– Остается вариант вгонять вас в краску. Тогда есть шанс на румянец, – пробормотал себе под нос Карпов, явно пребывавшей в хорошем настроении после «важной командировки», окончившейся медовым загаром.
– Где вы все время пропадаете? – решилась спросить, рискуя отправиться «протирать склянки». – То тролли, то царапины, то загар…
– В этот раз пытался разобраться с одним вопросом своими методами, в обход идиотской затеи вашего расчудесного крестного, – признался Карпов, бросая пиджак на спинку кресла. Весь вид профессора говорил, что он вернулся в Академию только что. – А вообще… Вам ведь рассказывали про МОС. Существуют вещи, которые не должны заполучить арканы. Правда, в наши руки они тоже не стремятся попадать. Темное братство и раньше вело поиски, но сейчас… Кое-что удается перехватить, но почти всегда мы поспеваем к пустому столу и разоренным гнездам. Ситуация усугубилась после смерти одного человека.
– Это был ваш друг? Тот… Кристиан?
По-хорошему, надо было предложить перенести наше занятие. Несмотря на отпускной оттенок кожи, Карпов выглядел измотанным. Но язык как-то не повернулся.
– Вашу бы внимательность да в полезное русло! – беззлобно фыркнул профессор. – Друг, да… бывший. Ему кое-что принадлежало, осталось в наследство от предка.
– И что за «вещи»?
– Ваш крестный – известный коллекционер тайн, пророчеств, описаний древних обрядов. Так что речь не только о предметах.
– А я-то подумала про золотые кубки и ритуальные кинжалы! – разочарованно вздохнула я.
– Такое тоже попадается, но случайно. Стилет, что вы видели, очень древний… Вы разобрались с Сияющим щитом?
– Пыталась. Но там движение такое мудреное! «Расчертить полумесяц влево и с нижним выпадом уколоть в верхнюю точку».
– Не деле проще, чем звучит, – усмехнулся Карпов и цепко взял меня за запястье. Но вместо того, чтобы показать движение, сосредоточенно уставился на ладонь. – Ваша рука… Она какая-то неправильная.
– Что с ней не так?
– Не дрожит, не холодеет, не потеет. И вы ее не одергиваете.
– У меня на вас выработался иммунитет, сэр, – поделилась я давней догадкой. – Показывайте скорее, пока не упала в обморок.
Спустя полчаса он выпустил запястье из горячего плена. Щит получился слабоватым, но «для первого раза сойдет», согласился со мной Демон. Его прикосновения не доставляли дискомфорта, но, оказавшись на свободе, я испытала странное облегчение.
Вспомнив снова, что «мы тут снадобьями занимаемся, а не чем-нибудь другим», Карпов выдал очередной пергамент и подтолкнул к ненавистному столику. Готовить предстояло «Мортию» – зелье мнимой смерти, из того самого Снежноягодника Пурпурного. Судя по количеству ингредиентов и операций с колбами и трубками, смерть грозила мне, и отнюдь не мнимая. Вполне себе от старости, прямо вот за этой хрустальной чашей.
***
Что-то заставило поднять голову.
Мужчина стоял у окна, в задумчивости развернувшись ко мне. Он был расслаблен, погружен в какие-то свои мысли и машинально потирал пальцами подбородок… Слабенький разряд тока, щекотливой волной прошедшийся по мышцам, был совершенно не к месту.
Я и раньше замечала, что у Карпова красивые глаза, но сейчас они казались невероятно глубокими и мерцали черными бриллиантами. А скулы – такими острыми, что при несоблюдении техники безопасности о них вполне можно было порезаться.
На художественно очерченные губы я раньше вообще не обращала внимания. И на короткую гриву жестких волос, наделенных необычным для мужчин маслянистым блеском, тоже. И уж точно старалась не вспоминать о твердых мышцах, прятавшихся под тесной рубашкой. И зачем, спрашивается, я сейчас об этом подумала?
