Проклятье Ифленской звезды (СИ) - Караванова Наталья Михайловна (книги без регистрации полные версии .txt) 📗
— Нас представили. Я не лгу — моё имя Темершана та Сиверс. Я — невеста наместника Кинрика, вероятно, это вам известно. Да, есть кое-что еще. Но я обещала Шеддерику та Хенвилу… и вашему мужу — тоже… что не буду рассказывать большего никому — просто потому что так будет безопасней и для меня, и для вас.
— Сегодня он сказал, что мы должны уехать. Что вы — нам не друг. Но он ещё сказал, что даже если вы его простите, Шеддерик не простит никогда.
— Благородный чеор хочет, чтобы вы уехали?
— Я и Валетри. Он уже приказал паковать вещи, но я не могу… он изменился. Я знаю его шесть лет, я видела его всяким, злым, больным, пьяным, усталым. Но никогда он не был… никогда не отталкивал меня. И у него никогда не было такого взгляда. Именно поэтому я спрашиваю, кто вы, чеора та Сиверс? Кто вы, и какое вам дело до моей семьи?
— У вас кровь…
Действительно, Алистери в тот момент повернулась к Темершане, и та заметила, как возле левой ноздри у неё скопилась капелька крови. Темери быстро вытащила из рукава платочек и протянула хозяйке.
Та потрогала пальцами лицо и, обнаружив капельку, зажмурилась, да так и стояла несколько мгновений, словно не веря.
Потом медленно взяла платок, промокнула кровь. Нашарила высокий стул под чехлом, села, запрокинула голову.
— Я болею, — сказала тихо. — Наша земля — южнее, в горах, там много цветов и виноград, но врачи сказали, нужен морской воздух. Ланне не стал ждать — мы собрались и переехали в этот дом. И всё было хорошо… так долго всё было хорошо…
Темери хотела сказать, что уезжать ей никуда не надо, и что она поговорит с чеором та Дирвилом. Но почему-то просто села рядом с Алистери и взяла её за руку. Так, как сделал Шеддерик вчера вечером, когда ехали на встречу с хозяином Каннегом и с неизвестностью.
В тот момент ей было жаль всех — и Алистери, и Валетри. Даже чеор та Дирвил вызывал не злость и не страх, а досаду: почему он — совсем другой человек? Почему он вдруг старый товарищ чеора та Хенвила, любящий отец и муж, а вовсе не одно из кровавых чудовищ из её прежних снов? Себя тоже было жаль — но отстранённо. Себя жалеть она устала ещё в лесу.
И именно сейчас она кое-что действительно могла изменить…
Чеора Алистери легонько сжала её пальцы в ответ.
И Темери решилась:
— Не надо никуда уезжать. Только не из-за меня.
— Что он сделал? В чём он себя винит? Темершана, я верю вам, но я верю и своим глазам и чувствам. Я вижу, как ему плохо, и не могу помочь. И ничего не могу изменить…
— Он справится, — улыбнулась Темери, радуясь, что Алистери не видит, какая у неё получилась кривая, болезненная улыбка. — Я это точно знаю. Я же справилась… а я всего лишь женщина, которой некого защищать…
— С чем?
Она не успела ответить. Даже не успела придумать, что ответить. Дверь распахнулась настежь, с шумом. В комнату влетел чеор Ланнерик — бледнее, чем его жена.
Темершана даже сама понять не успела, как вскочила на ноги. Но вдруг оказалось, что хрупкая маленькая Алистери уже стоит между ней и своим мужем, словно бы закрывая собой.
Тот остановился, словно налетел на каменную стену, с разбегу, да головой.
Перевёл взгляд с одной на другую и словно что-то понял для себя: вдруг ссутулился и отступил на шаг.
У Алистери из руки выпал окровавленный платок.
— Ланне… — прошептала она одними губами. Темери услышала лишь потому, что стояла совсем рядом.
Она задушила в сердце внезапно накатившую, непонятно откуда взявшуюся тоску, и мысленно обратившись к Золотой Матери Ленне, вышла из-за спины Алестри.
— Благородный чеор, нам надо поговорить.
— Что вы ей сказали? — хрипло спросил Ланнерик, снова обретая силы двигаться. — Алистери, не слушай её… родная, не верь не единому слову, слышишь…
— Благородный чеор, замолчите! — Темери и сама не думала, что сможет так разговаривать с чеором та Дирвилом. Но она испугалась, что он сейчас окончательно сломает то, что ещё можно исправить, и закричала больше от испуга, чем от злости. — Слышите? Вы обещали чеору та Хенвилу, что обеспечите мне защиту. Я тоже кое-что обещала. И держу слово. В отличие от вас!
— Что?
Ланнерик словно воздухом подавился. Темери слов не сдерживала и выговаривала ему всё, что придёт на ум. Он не мог ожидать обвинений в нарушенном обещании.
— Благородный чеор та Дирвил, — уже тихо и почти ровно сказала Темери. — Я уверена, вы не хотели нас пугать и прерывать нашу беседу. Чеора Алистери рассказывала мне о виноградниках, что были неподалеку от вашего дома в горах, и о том, почему вы перебрались в Тоненг. Я никогда не бывала южнее Тоненга.
Дирвил переступил с ноги на ногу и ухмыльнулся:
— По вам не скажешь, что вы — мальканка. Вашему хладнокровию позавидовал бы сам ифленский Имперавтор.
Хладнокровию? Да у неё коленки тряслись от ужаса, и кулаки разжимать приходилось силой воли.
— Может быть. Послушайте, я не желаю зла никому из ваших домочадцев. И… я думаю возникло недопонимание… которое я… я должна развеять. С вашего позволения и с позволения благородной чеоры Алистери.
— Чего вы хотите?
— Разговор. Есть в доме место, где мы могли бы обсудить вопросы политики и при этом не скомпрометировать меня — как невесту ифленского наместника, а вас — как хозяина дома?
— В каминном зале. Прошу вас следовать за мной.
Маленький каминный зал располагался на первом этаже. Темери здесь ещё не бывала. Тёмно-синие гардины, тусклые пейзажи, стены выкрашены в светло-зелёный цвет. И камин — император этого места. Размерами он не уступал тому, что расположился в большом холле.
Но сам зал — меньших размеров, уютней и светлее. Из высоких стрельчатых окон лился холодный синий свет: окна выходят на северо-восток, солнце сюда заглядывает только по утрам.
Чеор та Дирвил указал Темершане на одно из кресел. Она села, едва сдержав вздох облегчения. Сам устроился в кресле напротив, наклонился вперед, сцепив пальцы. В такой позе любит сидеть Шеддерик та Хенвил…
Интересно, одобрил ли бы он её решение, если бы знал всю правду?
— Итак, вы хотели что-то сказать.
— Да.
— Ну, так не молчите!
— У меня есть гордость, чеор та Дирвил. Может, вам это странно. Но мне тяжело… трудно говорить то, что я должна сказать.
— Так я избавлю вас от такой необходимости. Все распоряжения уже сделаны. Спасибо за предоставленную отсрочку, чеора та Сиверс. Я не знаю, чем я заслужил её, но всё же благодарю вас за возможность не убежать с позором, а просто уехать…
— Прекратите! Куда вы поедете сейчас? На острова? По штормовому морю? Или обратно в горы? Где вашей… где Алистери стало настолько плохо, что вы, бросив всё, спешно перебрались в столицу? Послушайте… я здесь не ради мести. И мне нечего делить ни с вашей женой, ни с вашей дочерью, ни с добрейшей чеорой Эзальтой, которая тоже за вас переживает. Вам не надо. Не надо уезжать. Я клянусь, от меня никто не узнает о штурме крепости. Даже Шеддерик.
— Почему?
— Не ради вас. Ради Алистери. Она сказала, на Побережье ей лучше.
— Летом я думал, что потеряю её навсегда… это как расплата за прошлое — но, сколько бы добра я ни делал… искупить ничего невозможно. Ведь так, чеора? Говорят, вы жили при монастыре Золотой Матери. Вы знаете ответы…
— Золотая Мать Ленна не даёт ответов. Но позволяет спросить у тех, кто знает. Что с ней? С Алистери?
— Я не знаю. Лекари говорят разное… но здесь ей действительно стало лучше. Здесь она снова стала улыбаться.
— Она хочет вам помочь. Не мне вам советовать… но не отталкивайте её больше. Ей больно за вас и страшно. Это… это всё, что я хотела вам сказать. Позвольте, я пойду?
Он не отозвался. Сидел в кресле, понурив плечи, словно снова сошёлся в битве с демонами собственной души.
И лишь уже стоя у выхода, она услышала:
— Чем я могу вас отблагодарить? Что мне сделать, чеора та Сиверс?
— Я… я не знаю. Если вдруг меня убьют… помогите чеору та Хенвилу сделать так, чтобы войны не случилось. Я ведь здесь только поэтому. С вашего позволения я всё-таки пойду.
