Трилогия о Драко: Draco Dormiens, Draco Sinister, Draco Veritas - Клэр Кассандра (читать книги онлайн бесплатно серию книг TXT) 📗
— Итак, — наконец прервал её Драко, — похоже, я опять пропустил всё самое интересное, — в голосе зазвучало облегчение, но глаза по-прежнему не отрывались от Гарри, отмечая каждую ссадину, синяк и порез. — Рука. Я почувствовал, когда она сломалась. Но сейчас всё уже хорошо?
— Гермиона меня исцелила.
Драко приподнял руку, будто собираясь положить её Гарри на плечо или коснуться руки, лица — чтобы успокоить себя…
— …Драко… — новым, хриплым голосом выговорил Люциус.
Слизеринец с удивлением на лице обернулся, узрев коленопреклонённого отца и стоящего над ним с кинжалом Рона. Так и не опустив руку, Драко замер. Рон увидел — край его века дёрнулся, когда он встретился глазами с отцом.
— Мой мальчик… — повторил Люциус, силясь подняться. — Пожалуйста…
— Да заткнись же, — перебил Гарри. — Он уцелел во взрыве, — пояснил он Драко. — В отличие от Питера.
— Ох… — судя по виду Гермионы, для неё это оказалось новостью. Она посмотрела на Драко: — А Том…?
— Я дал ему по башке. Сейчас он прикован к стене. Джинни сторожит.
— Его сторожит только Джинни? — встревожилась Гермиона. — И больше никто? Ты уверен, что это…
— …хорошая мысль? — выгнув бровь, закончил за неё Драко. — Понятия не имею. Но я в неё верю.
— Хм… Всё же Том — тот ещё хитрец. Я помогу ей, — девушка исчезла в дыму.
— Доверие и ещё раз доверие, — провозгласил Драко, однако в голосе не было и толики веселья. Окинув отца критическим взглядом, он поцокал языком: — Что-то вы какой-то вздрюченный, батюшка. Настолько упали духом из-за окончательного и бесповоротного поражения Вольдеморта?
Люциус взирал на сына со всё нарастающим отчаянием.
— Хвала Господу… — прохрипел он, — хвала Господу, ты цел и невредим…
У Драко снова дёрнулся глаз, но голос остался холоден:
— Как все запущено… Похоже, совсем плохо дело, коли вы опустились до такого рода уловок.
— Никаких уловок: когда умер Тёмный Лорд, разрушились все заклятья, и всё, что он отобрал у своих последователей, вернулось к ним. Всё, — повторил он с немым призывом в глазах.
Драко резко вздохнул, почти задохнулся, и глаза расширились до невозможных размеров, заняв почти всё лицо — даже Рон испытал прилив жалости от увиденного в их глубинах ужаса.
— Малфой…
Но взмахом руки Драко остановил шагнувшего к нему было Гарри. Они с отцом не отрывали друг от друга взглядов.
— Что ж, пусть будет так, отец, — заговорил слизеринец, и румянец проступил на его щеках, — однако это ни в коей мере не значит, что вы не будете шельмовать и хитрить, оказавшись в безвыходном положении.
— Ты имеешь в виду, что они собираются меня убить, — Люциус покосился на Рона, перевёл взгляд на Гарри и снова уставился на сына.
— Вполне возможно. Теперь мы сможем вместе умереть — согласитесь, удивительно поэтичная развязка для конкретно нашей семейной трагедии. Трагедии в том смысле, что мы оба — члены одной семьи.
Люциус задохнулся:
— Умрём вместе? Но ты… — ужас всколыхнулся в его глазах, грудь разорвал стон: — Яд. Конечно. Боже, что я натворил?! Что я натворил?!
Он ткнулся лицом в ладони. Драко смотрел на него, кривя бескровные губы.
— Не надо, — голос был резким, как кончик бича. — Помните, что сказано в Кодексе Поведения: «Сожаление, как и яркий розовый, Малфоям не к лицу»…
— Драко, — Люциус поднял голову и качнулся вперёд, простирая руки к сыну, — мой сын… кровь и плоть моя…
Драко даже не трепыхнулся — настолько он был потрясён, а вот Гарри кинулся, рычащей от ярости серебристо-чёрной молнией вклинился между отцом и сыном. Раздался шелест обнажаемого меча, и спустя миг острие его уже реяло яркой серебристой стрекозой у груди Люциуса.
— Твоя кровь… — с издевкой повторил Гарри, — это, поди, ДО того, как ты наполнил его вены ядом? Да как смеешь ты с ним разговаривать в таком тоне?! Да что разговаривать — как ты смеешь на него и взгляд-то поднять?!
Люциус в отчаянии замотал головой, и Рон заметил — несколько седых прядей выбились из перевязанного чёрным шнурком хвоста. Там теперь вообще было куда больше седины, чем он мог припомнить.
— Мне не нужно смотреть на Драко, чтобы увидеть его — я вижу его каждый раз, когда смотрюсь в зеркало, он — кровь от крови моей, кость от кости, плоть от плоти. Он сын мой, и у тебя нет никаких прав вставать между нами!
— Ещё как есть! — загрохотал Гарри. — Вы не отец ему! Отцы любят и душой болеют за детей! Мой отец умер, чтобы защитить своего сына, а вы — убили вашего!
— Слухи о моей смерти несколько преувеличены, — мягко заметил Драко.
Всё ещё дрожа от ярости, Гарри поджал губы.
Люциус обернулся к сыну:
— Драко, я знаю — я причинил тебе много зла, однако ты должен понять — всё дело было в заклятье Вольдеморта, он наложил на меня чары. Когда ты родился, я любил тебя так, как только можно любить ребёнка, — но потом любовь была отобрана у меня.
— Отобрана у меня, — уточнил Драко. — Ты отдал то, что вовсе тебе не принадлежало.
— Он это потребовал, а я испугался…
Драко посмотрел себе под ноги, потом снова взглянул на отца — из-под ресниц, удивительно по-детски.
— Я люблю тебя, отец.
Люциус дёрнулся вперед, едва не насадив себя на меч Гарри. Драко аккуратно шагнул назад, качая головой:
— Однако любовь — это ещё не всё, — он обернулся к Гарри: — Отойдём на пару слов.
К Гарри вернулась способность говорить.
— Я не могу отпустить его. Если хочешь, я оставлю его в живых, но отпустить — даже не проси.
— Я и не прошу, — ответил Драко. Рон подумал, что он выглядит до невозможности спокойным, вопреки вспыхнувшим в первый миг ужасу и боли во взгляде. — Там, — он махнул рукой на дальнюю сторону Зала, где виднелась маленькая синяя дверца, — есть комната с запорами. Пусть Рон отведёт туда отца и сторожит его с кинжалом в руке. Или, пожалуй, даже с парочкой.
— Ни за что, — перебил Гарри и продолжил, не дав Малфою и слова сказать: — С моим мечом.
Он подал Рону меч. Люциус ждал, не предпринимая никаких попыток сбежать. Изголодавшимся бродягой, стоящим перед ломящимся от яств чужим столом, он пожирал глазами сына.
Рон коснулся обнажённым клинком Малфоя-старшего меж лопаток:
— Шевелись.
Люциус покорился.
Юноши стояли, завернувшись в клубящийся дым и тишину, самую напряжённую тишину из всех возможных, — тишину погасшего боя. Морозный воздух сочился сверху. Гарри поёжился. Он смотрел на Драко, а тот не отрывал взгляда от уходящего в дым отца, сопровождаемого Роном с мечом наизготовку. Человек неопытный посчитал бы, будто лицо Малфоя полностью лишено каких-либо эмоций, однако Гарри-то видел и затвердевшую линию рта, и трепетание век — вполне достаточно, чтобы понять: боль, испытываемая сейчас Драко, сравнима лишь с болью от тысячи вонзившихся ножей.
— Прости… — сказал он.
Люциус исчез.
Теперь Драко повернулся к Гарри и посмотрел на него такими же горькими, как и чад вокруг, глазами:
— За что?
— Не знаю. Может, стоило тебя предупредить. Ну, насчёт отца, на ухо. Чтобы ты подготовился.
— Есть вещи, подготовиться к которым невозможно, — на щеке Драко проступал синяк, воротник рубашки порвался. Обтрёпанная и окровавленная ленточка болталась на запястье. — Не грузись. Просто вселенная снова над нами всласть похохотала.
— Я не буду его убивать, — повторил Гарри. — Если ты, конечно, не хочешь, чтобы я его убил…
Драко воззрился куда-то вдаль, голос его стал медленным и холодным, будто движущийся ледник.
— Делай, что должен. Как всегда.
— Нет, — Гарри чувствовал: Драко ускользает, просачиваясь водой сквозь пальцы.
Он протянул руки, положил их слизеринцу на плечи, получив в ответ удивлённый взгляд:
— Я достаточно убивал во имя света. Если хочешь, чтобы твой отец жил, я сохраню ему жизнь.
— Ты пощадишь его, не убьёшь во искупление моей смерти?
Гарри кивнул.
— Махнись мы местами, не уверен, что сказал бы то же самое, — заметил Драко. — Но ведь это ты у нас ходишь в героях, а не я.
