Академия Легиона (СИ) - Летняя Лена (лучшие книги TXT) 📗
Однако эти мысли, как и любые другие, не задерживались у нее в голове. Почти полное отсутствие освещения заставляло острее ощущать поцелуи и прикосновения, в одно мгновение сводящие с ума нежностью, в другое - болезненно жалящие. И то, и другое заставляло ее стонать и задыхаться от восторга. Она и сама то ласкала его губами, то прихватывала зубами, то дразнила прикосновениями, то судорожно впивалась ногтями. Она подстраивалась под его ритм и тут же перехватывала инициативу, заставляя следовать за ней.
На какое-то время мир для них обоих перестал существовать. Неважным стало прошлое, потеряло значение будущее. Вопросы, тайны, опасность отошли даже не на второй, а на какой-то очень далекий план. Было только это мгновение в искусственно затемненной спальне и желание, чтобы оно не кончалось.
И даже когда они уже просто лежали рядом, глядя в темный потолок и снова пытаясь восстановить дыхание, Хильде не хотелось думать о возможном отчислении, о грядущем бале, неизвестном сером маге, темных големах, Шадэ с его интригами, смерти Петра. Все это по-прежнему казалось далеким и неважным.
Зато в голову настойчиво лезли размышления о том, можно ли два с половиной года скрывать от всех роман с собственным куратором. Особенно если вы оба успели разозлить ректора Академии.
И чуть слабее звучал вопрос: а продлится ли это целых два с половиной года? До сих пор Хильду никогда не пугала недолговечность отношений, она относилась к ней спокойно, в каком-то смысле философски. Однако сейчас в груди заранее завязывался тугой холодный узел из горечи и сожалений при мысли, что все это мелькнет и исчезнет, как было в ее жизни раньше.
Мор неожиданно повернулся на бок, обнял ее и притянул к себе. Поцеловал в висок и уткнулся носом в растрепанные, спутавшиеся волосы, вдыхая их запах.
- Все хорошо? - почему-то спросил он. Как будто почувствовал, что Хильде ни с того, ни с сего стало грустно.
Она, конечно, была не готова в этом признаться, поэтому спряталась за саркастичной ухмылкой, которую он все равно едва ли мог разглядеть в темноте.
- Это ты так деликатно уточняешь, был ли ты хорош?
Он тихо рассмеялся у нее над ухом.
- То, что я был хорош, я понял по твоей реакции еще в процессе, - самоуверенно заявил он. - Просто ты дышишь странно. Как будто не успокаиваешься, а наоборот... то ли расстраиваешься, то ли пугаешься.
- Трактовать настроение женщины после секса по ее дыханию тебя в Академии научили? Или богатый опыт? - несколько резче, чем ей хотелось, поинтересовалась Хильда. Ее смутило то, что он так легко прочел ее настроение по - подумать только! - дыханию.
Мор на мгновение отвернулся, убирая руку, которой ее обнимал, но прежде, чем она успела огорчиться по этому поводу, он снял световой полог с окна, вернув в комнату естественное освещение. За это время на улице успел начаться дождь, поэтому свет все равно не стал слишком ярким. Подперев голову согнутой в локте рукой, он снова повернулся к ней, на этот раз сначала погладив по щеке и только после этого снова обняв.
- Мне кажется, это точно было похоже на ревность, - удивленно приподняв брови, заметил он, внимательно разглядывая ее лицо.
Глядя на едва заметную улыбку на его губах и выражение недоумения в глазах, Хильда заставила себя успокоиться. Она никогда заранее не думала о плохом, как никогда раньше ее не волновало, что и с кем было у парня до нее. Об этом внезапном приступе меланхолии она обещала себе подумать потом.
Сейчас же она только улыбнулась, тоже поворачиваясь на бок и обнимая его. Ладонь сама собой скользнула вдоль ощутимого, достаточно крупного рубца, который тянулся от правого плеча к левому боку почти через всю спину.
- Может быть, - признала она. - Немного.
Мор сделал вид, что о чем-то серьезно задумался, а потом покачал головой.
- Нет, мне не нравится ревность. Тебе не идет.
Он сказал это с такой нарочито серьезной миной, что Хильда рассмеялась и, не удержавшись, дотянулась до его губ в быстром поцелуе.
- Хорошо, оставим тогда ревность. Мне она тоже не нравится.
Она чуть отстранилась, погладила его по плечу, снова бросив взгляд на след укуса. И в конце концов решилась спросить:
- Почему у тебя так много шрамов? Разве доктора Легиона не могут лечить раны аккуратнее?
- Доктора Легиона практикуют только светлую магию, поэтому все, что связано с темной, они полностью вылечить не могут. Да и порой бывает, что доктора просто нет поблизости, приходится лечить друг друга самим. Например, эти укусы и этот шрам, - он показал на тот, что тянулся от бока до пупка, - я привез из пятидневной командировки на один из континентов, куда отселили низших. Нас послали в качестве охраны группы, которая собирала редкие ингредиенты для снадобий, не растущих у нас.
- И у вас не было доктора?
Мор покачал головой.
- В таких случаях стараются не рисковать больше, чем необходимо. А все боевики вполне сносно умеют лечить раны. Не так красиво, как профессиональные медики, но сносно. В тот раз нам почти удалось избежать крупных стычек. Меня все равно зацепило, но я хотя бы вернулся оттуда.
- А что, не все вернулись?
- Всегда кто-то не возвращается. Ну, или почти всегда.
Хильда кивнула, показывая, что поняла, и отвела взгляд в сторону, чтобы он ничего не прочел по ее глазам. Ее внезапно накрыло осознанием собственной бестолковости. Почему-то именно сейчас, лежа рядом с ним в одной постели, она поняла, насколько бессмысленна ее мечта стать боевиком. Мор был выше нее на голову, раза в два шире в плечах. У него было крепкое, сильное тело, прекрасная реакция даже сейчас, когда его движения затрудняла больная нога, мощный светлый поток. И при всем этом после шести лет службы на нем живого места не осталось. А сколько еще ранений получилось исцелить без следов?
Даже если она сможет сдать все экзамены и нормативы и попасть в боевой отряд, ей крышка. С ее данными прямая дорога в тот самый процент, о котором он говорил. От осознания этого по ее коже пробежал мороз. Она даже заметно поежилась, и Мор, неправильно истолковав причину, натянул ей на плечи одеяло.
Чтобы как-то отвлечься, Хильда задала вопрос, интересовавший ее с того момента, как он затемнил спальню:
- Ты их стесняешься?
- Шрамов? - после недолгого молчания удивленно уточнил он. - Нет, с чего мне их стесняться?
- Значит, просто предпочитаешь заниматься любовью в темноте?
Он усмехнулся, но как-то смущенно.
- Нет, дело не в этом. Шрамов я не стесняюсь, но свет погасил не из любви к темноте. Не хотел, чтобы ты видела ногу.
Брови Хильды взлетели вверх. Она никогда не задумывалась о том, что именно с его ногой, как это выглядит. Он сказал тогда, что был поражен темным проклятием, а доктора смогли только локализовать темную энергию в ноге и это почти не мешает жить. Почти. Но он продолжает хромать.
- Это так страшно?
- Довольно неприятно.
- Знаешь, если это был не разовый секс для снятия напряжения, - осторожно заметила Хильда, - то рано или поздно я все равно ее увижу. Ты же не будешь постоянно прятаться от меня в темноте.
Мор вздохнул и приподнялся на руке, чуть отодвигаясь от Хильды, чтобы ей было удобнее смотреть, и после непродолжительного колебания откинул край одеяла.
Она не удержалась и резко втянула в себя воздух. Ниже колена кожа на его ноге выглядела потемневшей, неживой. Черные вздувшиеся вены выделялись гораздо сильнее, чем обычно. И все это как будто пульсировало внутри.
- Время от времени оно поднимается к колену, - чужим, безэмоциональным голосом пояснил Мор, - и тогда я начинаю хромать сильнее. Сейчас, видишь, как раз такой момент: лезет все выше, пытается снова распространиться на все тело. Докторам удается его удерживать, но приходится для этого регулярно к ним обращаться.
Хильда снова молча кивнула, не отрывая взгляда от его ноги и не зная ни как реагировать, ни что сказать. После короткой паузы он сам резко уточнил:
