Тень и искры - Арментроут Дженнифер (книга жизни TXT, FB2) 📗
Потом на миг прикрыла глаза и прошептала:
– Я тоже тебя люблю.
Развернувшись, поспешно пересекла двор, удаляясь от экипажа и сводной сестры, от первого человека, который меня обнял. Оставляя позади тот холодный поцелуй страха на моей шее, который вытеснил тепло, опустившись камнем на мою грудь и предупреждая, что я пересекла черту.
Сделала то, о чем предостерегала Одетта.
Сыграла роль Первозданной.
Глава 19
Это сработало.
Я не могла осмыслить то, что сделала. Вернула к жизни смертную. То ли я никогда не верила, что мой дар сработает на человеке, то ли сомневалась, что пойду на такое. А серебристое свечение? Это что-то совершенно новое. Появилось ли оно потому, что я применила дар на смертной? Не знаю. Несколько часов я пролежала в кровати, пытаясь отбросить мысли и уснуть, хотя холодное давление на затылок давно исчезло.
Кроме Эзры никто никогда не узнает. Марисоль не будет знать правду, и предостережения Одетты можно тогда не опасаться.
Все хорошо.
Ничего не изменилось. Душа Марисоль еще не вошла в Страну теней, поэтому он – Первозданный Смерти – даже не узнает. Я сделала это один-единственный раз и больше не повторю, так что хватит об этом думать.
Темнота уже сменилась серым рассветом, когда я наконец заснула. Я металась и ворочалась на узкой кровати, ночная рубашка колола, подушка казалась то слишком плоской, то высокой. Мне снилось, что за мной гонятся волки и змеи. Снилось, как я преследую темноволосого мужчину, который не оглядывается, как бы я его ни звала. И каждый раз, когда просыпалась, в моих ушах звучал голос Одетты.
Не знаю, что меня вырвало наконец из беспокойного сна, но когда открыла глаза, моя голова лежала не на подушке и ярко светило солнце позднего утра. Я быстро заморгала, удивленная, что проспала. Не собиралась столько спать, но была рада, что боль в висках прошла. Я перекатилась на спину.
Прислонившись к закрытой двери, в моей комнате стоял Тавиус со скрещенными на груди руками.
Я пялилась на него целую вечность, не уверенная, что в самом деле его вижу. Для этого визита не было никаких причин. Вообще. Должно быть, мне снился кошмар.
– Ну наконец-то ты проснулась, – сказал Тавиус.
Я стряхнула оцепенение и резко села.
– Что ты делаешь в моей спальне?
– Разве мне нужна причина? Я принц. Могу делать что захочу.
Он рассмеялся, словно сказал что-то забавное.
Изучающе глядя на него, я опустила ногу на каменный пол. Волосы у него были не причесаны, щеки разрумянились, на подбородке проступала щетина. Белая рубашка была не заправлена и помята. Как и свободные белые штаны. Вид такой, будто он еще не ложился. Я перевела взгляд на его лицо. Глаза Тавиуса горели.
– Ты пьян? – осведомилась я. – Или заблудился по пути в свою комнату?
– Я точно знаю, куда шел. – Он расцепил руки и оттолкнулся от двери. – Нам нужно поговорить.
С меня мгновенно слетели остатки сна. Я еще раз окинула Тавиуса взглядом – нет ли у него оружия. Но ничего не увидела.
– Нам не о чем разговаривать. – Я скользнула рукой по тонкому матрасу к подушке, где последние три года во время сна держала кинжал. – Разве что ты хочешь выразить сожаление, что из-за тебя погибли три молодых гвардейца.
Он нахмурился.
– Понятия не имею, о чем ты.
– Ты в самом деле будешь притворяться, что не имеешь никакого отношения к нападению на меня?
Я поставила на пол другую ногу и переместилась к изголовью кровати.
– А, ты об этом.
– Да, я имела в виду гвардейцев, нанятых тобой рискнуть жизнью за монеты, которых у тебя нет.
Он презрительно усмехнулся.
– Ты о себе слишком высокого мнения, если думаешь, будто я потрачу хоть одну монету на что-то, имеющее отношение к тебе.
– Если ты хотел меня оскорбить, придумай что-нибудь получше, – бросила я, засовывая руку под подушку.
– Это всего лишь правда, сестренка.
– Не называй меня сестрой, – прошипела я. – Это – оскорбление.
Он резко вдохнул и откинул назад голову. Его ноздри раздулись.
– Ты будешь говорить со мной почтительно.
У меня вырвался сухой смешок.
– Нет. Не буду. Я дам тебе шанс покинуть эту комнату, пока не пострадали ни твое тело, ни самолюбие.
У него забилась жилка на виске, и я подготовилась к вспышке его гнева. Но он негромко рассмеялся, и во мне зародилась тревога.
– Ты сегодня такая болтливая, сестра. Должен признать, предпочитаю, когда ты безропотная и кроткая.
– Вот как?
Я пошарила под подушкой и… ничего не нашла. Посмотрела на подушку, и внутри все сжалось.
– Что такое, сестра? – поинтересовался Тавиус, и я перевела взгляд на него. Он завел руку за спину. – Что-то потеряла?
Тавиус вытащил из-за спины кинжал из тенекамня, и я недоверчиво уставилась на него. В груди расцвела тревога.
– Откуда он у тебя?
– Ты спала. Даже не почувствовала, когда я достал его из-под подушки. Неудачное место для такого оружия. – Он ухмыльнулся. – Под матрасом было бы надежнее.
Как долго он пробыл в моей спальне? К горлу подступила желчь. Я убрала руку из-под подушки и вцепилась в край матраса. Тавиус не мог действовать достаточно тихо, чтобы стащить кинжал. Похоже, я спала гораздо крепче, чем думала. Я заставила себя сделать долгий медленный вдох. Пусть у него мой кинжал, но других преимуществ у него нет.
– Тавиус, о чем ты хочешь поговорить?
Я старалась держаться от него на расстоянии шести футов.
– Такая непокорная, – прошептал он.
Его румянец вспыхнул сильнее. Он без предупреждения всадил кинжал в платяной шкаф, и я подскочила. Белая рукоятка задрожала от удара. Я не могла смириться с тем, что он застал меня врасплох. И ненавидела его самодовольную ухмылку.
Держу пари, он гордился тем, что сделал кинжалом. Но этот самонадеянный глупец не осознавал, что отказался от единственного шанса защитить себя – каким бы ничтожным этот шанс ни был.
– А теперь ты захочешь уйти из моей спальни, – предупредила я, вставая.
– А ты – захочешь пересмотреть свое поведение, особенно после того, что произошло.
А что произошло?
– Это потому что я пришла на Ритуал? – Мышцы ног напряглись. – И меня в самом деле накажут за такое ужасное оскорбление?
– Все покатилось в Бездну, когда ты посмела показаться там. Но…
Он сглотнул и опустил взгляд. Моя ночная рубашка едва доходила до колен. Из-за своей развращенности он отвлекся.
Это ему дорого обойдется.
Я метнулась вперед – не к нему, а за кинжалом. Такой выбор казался мне более разумным, чем то, чего хотела. А я хотела броситься на Тавиуса и вырубить его. Но я знала: что бы ему ни сделала, это будет иметь последствия для меня. Вот почему выбрала кинжал, решив, что смогу прогнать его угрозами.
И этот выбор дорого обошелся мне.
Тавиус двигался быстрее, чем я предполагала. В один миг я поняла, что недооценивала его. Он врезался в меня и прижал мои руки к бокам.
– Я так не думаю, – сказал он.
Он крутанулся вместе со мной так резко, что у меня подогнулись ноги, и толкнул нас вперед. Я ударила ногой, но попала в пустоту. Он опять повернулся, и скудно обставленная спальня бешено завертелась. Я увидела кровать прежде, чем он швырнул меня животом на матрас.
Матрас почти не смягчил падения. Удар выбил воздух из моих легких и вызвал тупую боль в теле. Я начала переворачиваться, но Тавиус навалился на меня, прижав мои ноги и туловище своим весом, а мои руки оказались зажаты подо мной.
Я попала в ловушку.
– Пусть ты и тренируешься, но в конечном счете ты всего лишь слабая женщина. – Он придавил меня сильнее. – Которая наконец послушается меня.
Я попала в ловушку.
– Слезь с меня! – закричала я в матрас.
Он вдавил локоть в мой затылок, заставив вжаться лицом в постель. Я попыталась дышать, но не могла. Боролась, но сумела выиграть не более дюйма. Во мне, как дикое животное, бушевала паника. Я закричала в матрас, но звук вышел приглушенным. Сердце отчаянно колотилось. Мне не хватало воздуха. Даже когда удалось повернуть голову набок и больше не дышать в простыню.
