Три мести Киоре 2 (СИ) - Корнеева Наталия (читаем книги txt, fb2) 📗
— Что ж, зря я вас задерживаю, ведь вам наверняка не терпится потанцевать! — улыбка, опущенный вниз веер.
Доран подал Киоре руку и повел следом за другими парами в центр зала. Колдуны пестрым пятном собрались рядом с императором и несколькими гостями, с которыми и вели разговор.
Плавная музыка шелковой вуалью окутала зал, сладко запахло цветами, под потолком засверкали искры, похожие на звезды, и эти искры падали и падали, оседая на полу и одежде, и длинные юбки дам в повороте поднимали их снова в воздух.
Маленькое чудо, совершенное колдунами, встретили горячими аплодисментами и восторженными восклицаниями.
— После танца я уйду поговорить с княжной. Подождешь в зале? — шепнула Киоре после очередного поворота.
Ее слова утонули в очередном восторженном возгласе людей, когда искры над головами соединились и превратилась в золотые лотосы.
— Подожду, — кивнул Доран, уводя ее из центра зала и прерывая танец.
Киоре покинула зал, прикрываясь веером, как будто ей стало дурно, а в коридоре нахмурилась: идти влево, потом повернуть в коридоре направо. Ковры скрывали ее шаги. Дверь справа приоткрылась, и Киоре вошла внутрь.
— Котеночек?
— Да, это я, — отозвалась она, закрывая дверь.
Эши смотрела на батальную картину, и Киоре не решилась встать между наставницей и полотном, осталась за спиной.
— Тоноль вскружил тебе голову? Привлекли богатство и почести?
— Нет, — ответила она.
— Ты полюбила мужчину?
— Нет…
— Так почему перстень кардинала не у меня? И почему ты — жена князя?
Как правильно, что она не встала лицом к лицу с Эши!
— Не все события можно предугадать. Не ты ли учила меня приспосабливаться к любым условиям?
— Я говорила тебе, что самое страшное — стать рабой империи! Ты не будешь принадлежать себе. Всю жизнь.
— А она у меня есть? — усмехнулась Киоре, разглядывая ту же кровавую картину.
Трупы, боевые кони, размахивающие мечами мужчины в кольчугах, потрепанное знамя…
— Ты можешь и остаться живой, котеночек. Я буду ждать перстень. Сюда я приехала меньше чем на неделю.
Киоре прикрыла глаза.
— Чем же он так ценен, наставница? Что в нем такого? Ты можешь купить себе таких сотню!
— Это всего лишь проверка твоей ловкости и мастерства.
Гулкая тишина комнаты душила. Что она говорит? Неужели Киоре рассчитывает на откровенность Эши? Тайны, подобные браку кардинала и мошенницы, уносят в могилу. А сама она? Ведь никогда не говорила Эши о прошлом!
— Тогда подожди. Я почти закончила.
Эши осталась неподвижна, но Киоре поняла: пора уходить. В бальный зал вернулась, не различая встречных лиц. Она искала черное пятно — Дорана.
— Давай уедем? — попросила его шепотом, коснувшись рукава.
Гулкая пустота в голове росла, заполняла тело. Холод ночного города заполз под пальто; автомобиль рывком тронулся с места. Белесая пелена тумана подернула пустынные улицы Тоноля. Город-живоглот, город-надежда, город-бездна — в нём сплелись сотни лиц, оживили его, превратили в сказку, добрую или кошмарную, превратили в средоточие людских надежд. Столица поглотила и ее чаяния.
— Что с тобой?
Прикосновение Дорана к плечу обожгло даже сквозь одежду. Но Киоре не повернулась, не шелохнулась, смотрела на мрачные улицы, звавшие, требовавшие, чтобы она выпрыгнула из автомобиля, отправилась вслед за туманом. Там, в тумане, она видела неясные черты призраков: Иари и Освеша, ждавших шанса отомстить.
— Я устала, — наконец ответила Дорану.
В особняке Киоре поднялась к себе. Тари нашлась в смежной спаленке, лежала на кровати, сложив руки на груди. Не спала. Ждала. Сев рядом с девушкой, Киоре взяла ее руки в свои.
— Тари, мне придется исчезнуть. Я верю, ты забудешь меня. Ты сможешь жить дальше. Я попрошу его сиятельство не выгонять тебя или же пристроить в хороший дом. А если нет, то, думаю, княжна Торвит по старой памяти возьмет тебя к себе. В твоей жизни всё будет хорошо, Тари. Обещаю.
Служанка робко, самыми кончиками пальцев коснулась плеча Киоре. Глаза ее стали как блюдца, Тари едва заметно качала головой, как будто говорила, что не мыслит жизни без госпожи, спасшей ее от холода и голода. Киоре поднялась.
— Спи крепко, Тари.
И, задув свечу, ушла. В спальне на ее кровати сидел Доран, снявший китель и расстегнувший несколько пуговиц рубашки. Он же, похоже, включил газовую лампу.
— Как ты собираешься получить амулеты у колдунов?
Киоре отошла к трюмо и сняла украшения.
— Среди них есть тот, кто должен узнать меня. Попробую договориться. Но для этого, Доран, нам придется нанести визит колдунам. Придумай повод, пожалуйста.
— Хорошо.
— Ты мрачен.
— Не удивительно, — уголок губ у него дернулся, мужчина нахмурился. — Произошедшие события не располагают к веселью. А будущее еще страшнее.
— Чем? — спросила Киоре, развернувшись от зеркала к Дорану. — Ты узнал, кто убивает девушек, амулеты мы достанем, чтобы остановить ловцов… Всё вскоре образуется, разве я не права?
— Мы по-прежнему не знаем, кто руководит ареной, кто призывает свергнуть императора и кем хотят заменить Его Величество. О туманных чудовищах ничего неизвестно, я только предполагаю, что с ними справятся ловцы. И этих ловцов император запретил использовать, потому что тогда граф Соренор выдвинет претензию, что мы используем труды его лаборатории, которую сами и закрыли. У графа много сторонников, которым ненавистен Паоди из-за его политики…
Доран словно проговаривал всё, что терзало его последние недели, отравляло душу, и поэтому он не смог усидеть на месте — обошел всю комнату.
— Таким образом, пробуждение ловцов — это смерть для герцога Рейла. Если меня не казнят, то лишат титула, средств и отправят в ссылку. Но даже если так… Я должен сделать всё, что в моих силах, чтобы спасти людей. Так будет правильно.
Киоре подошла к Дорану и прижалась лбом к его спине. Коснулась локтя и опустила руку, отстранилась.
— Дай мне минуту подумать.
Мужчина неподвижно стоял у окна, прислушиваясь к ее шагам, то приближавшимся, то удалявшимся.
— У меня есть предложение к тебе. Еще одно. Вернее, дополнение к тому, о котором мы уже говорили. Да.
Доран обернулся, приподнял брови, и, шально улыбнувшись, Киоре продолжила:
— Я добуду тебе амулеты, чтобы ты мог использовать ловцов. Я убью Соренора, чтобы он не мог пожаловаться императору. Я отдам тебе письма, в которых указаны несколько людей, создающих заговор против короны…
— Я вижу выгоду только для себя от твоего предложения.
Киоре замерла, по лицу ее пробежала тень сомнений, сменилась печалью.
— Это Соренор отдал приказ убить послов. Из-за него погиб мой отец, — ее глаза сверкнули ненавистью. — Его мне назвал Освеш. Его смерть — моя цель.
— И ты поверила словам этого безумца? Он мог соврать!
— Если бы он соврал, головорезы графа не искали бы меня. К тому же я использовала зелье правды…
— Он мог верить, что это правда. Зелье заставляет говорить то, что ты считаешь правдой, именно поэтому признание под зельем правды не учитывается, если нет хотя бы косвенных доказательств…
Он говорил, не зная, для чего, и Киоре разозлилась, топнула:
— Ты сейчас серьезно? Доран, прекрати! Тебе же легче будет, если этот старик умрет! Я не прошу одобрить его убийство или благословить меня на него, я просто говорю тебе, что так будет!..
Ее лицо покрыли некрасивые пятна гнева, и Доран качнулся с пятки на носок, проглатывая собственные аргументы. Киоре смотрела прямо и дерзко, уверенная и в своих словах, и в своих желаниях, а его качало, словно на корабле, и противная тошнота разрасталась липким комом внутри.
— Я должен подумать, — в итоге выдавил он, не в силах принять решение сразу же.
Кабинет-пещера, где Доран пережил потерю Лааре, снова стал убежищем. За его стенами надо принимать решения и действовать. Здесь… Здесь он еще может сомневаться, выбирать. За дверью право на сомнение исчезнет.
