Три грани круга (СИ) - Воск Степанида (е книги .TXT) 📗
— Познакомься. Это твоя крошка. Мы зовем ее Лайза, но ты можешь дать ей второе имя, — и вплотную ко мне поднесли таинственный сверток, в центре которого красовалось сморщенное личико…моей дочери. У нее были мои щеки. Их я не однократно видела в отражателе в детстве. А чуть позже переживала за их излишнюю пухлость.
— Один? Одна? — я не знала как сформулировать вопрос. Неужели спасли только одного ребенка? Я начала медленно, но верно впадать в пучину отчаянья. Ведь выходило, что пожалев меня поставили под удар жизнь еще одного моего малыша. Я не знала кто он: мальчик или девочка. Впрочем, это не играло значения.
— Что? Что случилось? Где больно? — рядом оказался Гевор, с тревогой всматривающийся в мои глаза.
— Малыш…он умер? — я должна была немедленно узнать ответ на вопрос.
— Какой малыш? — не понял мужчина.
— Мой малыш.
— А! Твой?! Так не было никакого малыша, — довольно произнес Гевор.
— Как это не было? — возмутилась и даже попыталась приподняться на своем ложе. Меня тут же уложили назад, заявив, что в моем положении лишние движения совершенно противопоказаны. — У меня же двое. Мне врачи говорили, — объясняла я причину своего волнения всем присутствующим.
— Правильно. Двое, — радуясь непонятно чему сообщил мужчина. А потом добавил. — Две девочки. Одну ты видела, а вторая спит. Говорят, что на меня похожа, — расплывшись в улыбке заявил Гевор.
Если бы я не лежала, то несомненно бы села, потому как услышанная новость была для меня действительно новостью. Я почему-то всю беременность думала, что ношу под сердцем двух сыновей. Я готовилась к этому. И вдруг оказалось, что я ошибалась, что вместо сыновей я родила девочек. К такому повороту событий я была совершенно не готова.
— И как ее зовут? — дрожащим голосом спросила у мужчины, впившись в него взглядом.
— Анита, — и как бы оправдываясь добавил. — Мне всегда это имя очень нравилось. В нем какая-то тайна. Ты же не против? А?! — мужчина явно робел за свое столь вольное поведение. Вот не думала, что Гевор так может. — Ты же была без сознания, а нам надо было как-то общаться с девочками. Не по номерам же их называть? Ведь правда?
— Правда, — подтвердила, обдумывая полученную информацию.
Мне было больно, что я пропустила самые сладкие моменты в жизни дочерей, их первые вздохи, движения рук, шевеление пальчиков. Но в то же время я была счастлива, что они живы. Ведь это было самым главным. И все остальное отступало на дальний план.
— Но ты можешь добавить еще одно имя.
— Нет, — разлепив губы сообщила.
— Что нет? — Гевор напрягся.
— Не надо еще одно имя. Мне нравится. Все нравится. Все равно у меня не было придумано ни одного. Я предполагала, что будут мальчики.
— Ты расстроилась? — заглянув мне в глаза, спросил Гевор.
— Нет. Ни в коем случае. Так даже хорошо. Девочки. Я знаю как себя с ними вести. Ведь они такие же как и я, — мне все сложнее было говорить. Усталость неподъемным грузом навалилась на меня. Сил бороться с нею не было.
— Хватит болтать. Неужели ты не видишь, что ей плохо? — донеслось до меня.
То Ганна высказывала все что думала в глаза Гевору. Отреагировать я не смогла, потому как от усталости закрылись веки и я провалилась, в этот раз в сон.
Мои дочери оказались само совершенство. Я это поняла сразу же, стоило мне только на них взглянуть поближе и повнимательнее. Совершенно разные, как внешне, так и по характеру.
Лайза оказалась тихой и спокойной, а вот Анита, наоборот, шумной и верткой. Хотя, по началу мне показалось все несколько иначе.
Впрочем, чему я удивляюсь? Все в отцов. Лайзе достались мои щеки и мой подбородок, все остальное, вплоть до цвета волос она взяла от папы. Стефан был на седьмом небе от счастья всякий раз, когда смотрел на дочь. Я не могла разобраться что в нем больше: отцовской гордости за своего отпрыска или радости оттого, что его эксперимент, наконец, удался? О последствиях я старалась не думать.
Анита же больше всего была похожа на одного отца. Я имею в виду Гевора. Это было удивительно, но это было именно так. Девочку словно вылепили по образу и подобию. Хоть она и была маленькой и сморщенной, но лоб Гевора был один в один, впрочем, как и губы, как и щеки, только глаза были то ли мои, то ли нет. Меня это не сильно заботило. Больше волновало другое. Гевор, как и Стефан, не мог насмотреться на дочь. Что само по себе было не нормально. Ну не принято в нашем обществе общение детей с отцами. С матерями еще на худой случай связь сохранялась, а вот с отцами нет. По крайней мере, мне такое не было известно. А тут вдруг такие отношения. Я переживала во что они выльются со временем.
Мое здоровье восстанавливалось долго и мучительно. Все же роды вне медицинского учреждения вышли боком. Как я, вообще, осталась жива после всего, это одному лишь триединому было известно. О плохом я старалась не думать, лежа в постели и смотря как в моем крохотном домишке суетятся два отца, ухаживая за новорожденными дочерьми. На удивление они были неплохими няньками, словно всю жизнь только тому и обучались, чтобы нянчить крошек. Мужчины даже Ганну особо не подпускали к девочкам. Только по необходимости позволяли взять их на руки или же перепеленать.
Кормили меня тоже по очереди. То Гевор готовил, то Стефан. Мне дозволялось лишь перекатиться на один бок, чтобы кое-как съесть то, что они приготовили. Раз в день приходила Ганна, которая и приносила последние известия из поселения. Хорошо что я выбрала самый отдаленный домик, последний на улице. Он еще вдобавок был отгорожен несколькими рядами дикорастущих кустов. Поэтому практически не было видно что творится во дворе и около дома.
Однажды, когда мужчины были в кухне-гостиной, а Ганна сидела со мной, то мне наконец таки стала известна ее история. Оказалось что женщина когда-то была врачом, причем неплохим, но трагедия, случившаяся с нею, повлияла на всю оставшуюся жизнь. На ее глазах произошла авария, она пыталась оказать помощь одному лину и неправильно определила что нужно сделать в той ситуации. В результате мужчина умер. А Ганна после этого стала испытывать сомнения в своей профригодности, которые со временем стали мешать работать, да и, вообще, мешать жизни. В итоге Ганна работу бросила и стала искать уединения, которое и нашла в отдаленном поселении. Здесь же она прослыла женщиной странной и своеобразной.
А тебе подобрали классное триа, — как-то сказала она мне. — С такими партнерами грех расставаться. Вон как они о тебе заботятся, про малышек я, вообще, молчу. Такое в первый раз вижу, хотя я в жизни повидала очень и очень много.
— Один партнер, — поправила я женщину.
— Что ты имеешь в виду? — удивилась она.
— Только Гевор партнер по триа, — я не желала скрывать правды, ведь скоро она все равно станет известна. Шила в мешке не утаить. Я видела как Стефан, смотря на Лайзу, весь горел желанием повторить эксперимент. Я даже немного боялась за свою девочку, но пока отгоняла все страхи подальше, чтобы не нагнетать обстановку. Главное было не допустить исчезновения Стефана с дочерью. Впрочем, пока я кормила детей грудью они были связаны со мной. Исследователь, таившийся в Стефане, это понимал хорошо, как никто другой.
— А Стефан? Я же вижу схожесть с ним дочери, — удивилась Ганна. — Это случайность?
— Нет. Он тоже отец. Единственный.
От моих слов Ганна выглядела не просто ошарашенной, она была раздавлена информацией.
Мне пришлось вкратце рассказать женщине свою историю. Умолчала я лишь о своем задании и роли в нем Стефана, а так же о его методе, с помощью которого мужчина проводил зачатие.
— Да ты у нас оказывается уникум, — всплеснула женщина руками.
— Что за глупости?
— Это не глупости, это прорыв в медицине. О твоем феномене надо рассказать везде и всюду. Ведь это же чудо, просто чудо. Возможно, у нашей расы появится возможность жить так, как до катастрофы.
— Ганна, послушай меня, я тебя очень прошу не рассказывать обо мне никому. Я тебе поведала о том, только лишь потому, что очень уважаю и благодарна за свое спасение и спасение моих девочек. Я тебе доверяю и надеюсь, что ты меня не предашь.
