Богатые тоже скачут, или Где спит совесть - Славачевская Юлия (лучшие книги онлайн TXT) 📗
— Бу-бу-бу! — пыталась я сказать при пробуждении, что это не Рио-де-Жанейро, и потребовать обратно своих парных амурчиков. Но вместо мягкой кровати и расписного потолка подо мной оказался ледяной жесткий пол и эти глаза напротив, которые были совсем не против. Осталось выяснить — не против чего именно…
Мы с Никосом лежали рядком, туго спеленатые клейкой лентой, будто ценные бандероли, и глазели друг на друга. Просто ничего другого не оставалось. Залепленным ртом сказать что-то было трудно, но взглядами мы обменивались достаточно красноречивыми! Никос любезно подкатился поближе, дабы ничто из нашей беседы не пропало втуне.
Наш безмолвный диалог можно было перевести…
Я. Ну и как тебе ощущения?
Никос (дрожа от злости и бурлящего адреналина). Когда я отсюда выйду…
Я. Ну-ну. Нет, ты скажи, как тебе это нравится?!
Никос (дико вращая глазами, словно Капитан Фракасс из итальянской комедии дель артё). Когда я встану, и мы отсюда выйдем…
Я. Тебе что, трудно ответить?
Никос (играя желваками). Может, ты помолчишь? Когда…
Я. Не очень-то и хотелось!
Никос (мрачнея и начиная злиться по новой). Когда я встану…
Я. Ты сначала встань! Пока тут стоит только пыль!
Нас поместили в грязное помещение с ободранными стенами и серым потолком с серо-желтыми пятнами плесени. Сколько времени прошло после нашего похищения: час? Десять?
Под потолком одна тусклая лампочка. Терпко воняло кошачьей мочой и фекалиями. Окон не было. Вернее, может, и были — когда-то… сейчас оконные проемы заложены кирпичом. Только в самом верху оставили небольшую застекленную отдушину. Каменная клетка без вентиляции и отопления.
Холодно, грязно и мерзко.
И почему, спрашивается, всегда нужно следовать штампам? Нельзя, что ли, немного отойти от сценария и в виде исключения запихать похищенных в цветущий сад? Турецкую баню? Или хотя бы на яхту или в бар?! Это было бы в самом деле эксцентрично. А сейчас все слишком банально и предсказуемо. Скучно. Я так не играю!
Мы немного подергались. Никос — для попытки освобождения, я больше для сугреву. И снова замерли.
Я (красноречиво моргая и показывая глазами на клейкие путы). Что делать будем?
Никос (состроив бровями гримасу). Не знаю. Ждать!
Я (почти ухмыляясь). Чего ждать? Смерти?
Никос (фаталистически пожимая плечами). А что нам остается?
Я (бурно возмущаясь и мотая головой). Вот так, всегда все сама! Мужики, блин!
И начала нас спасать! Сперва, извернувшись всеми знакомыми вам буквами греческого алфавита, нащупала на джинсах металлические вставки на карманах. После первого посещения Греции и гостевания у Никоса из дома я без оружия не выхожу! Фобия у меня такая!
Вытащив одну из пластинок, заостренную снизу, перепилила клейкую ленту на руках под удивленным взглядом Ника. Выпростав руки, освободила рот, со стоном устраивая себе ненужную эпиляцию. Затем обеспечила нужную экзекуцию Никосу. Тот исполнился энтузиазма и всячески мне помогал, подкатываясь поудобней и выворачиваясь под нужным углом.
— Где ты это взяла? — заинтересованно спросил муж, пока я устраивала гонку разоружения — шустро пилила скотч на его запястьях и освобождала плечи.
— В кармане, — предельно честно ответила я.
— Откуда ЭТО взялось в твоем кармане? — И кто из нас двоих более любопытный? Явно не я! — Только не говори, что просто случайно завалялось!
— Я и не говорю! — заверила его я, деловито вытаскивая точно такую же вторую пластинку из другого кармана и вручая мужу. Нечего ему прохлаждаться, каждый сам кузнец своей свободы!
Потом выковыряла из передних карманов два складных стилета, замаскированных под кнопки и банковские карточки, из боковых швов — длинные заточенные спицы. Вместо ожерелья в этот раз у меня была свернутая несколько раз симпатичная гаррота, и… ну еще так, по мелочи.
— Зачем?.. — Никос сидел, растирая затекшие запястья, и большими глазами Серого Волка рассматривал растущую между нами на полу кучку оружия.
— Я — пацифистка!.. — гордо призналась я. Обхлопала себя тщательно, чтобы понять — ничего не забыла? — Для поддержания имиджа и убеждения несогласных иногда приходится идти на жертвы…
Ник обвел глазами мои «запасы миролюбия» и с заметным неверием скривился.
— Или делать жертвы… — все тем же бодрым тоном продолжила я.
— Оно и видно, — не стал спорить со мной Казидис.
Конечно. Это ж чревато! Может, у меня в лифчике граната… или две… точно, две!
Мы ободрали друг с друга остатки клейкой ленты, и Никос полез меня утешать. М-дя… Густые взлохмаченные волосы, пыльные и потные, блейзер и черные джинсы собрали всю местную и неместную грязюку, черный гольф смотрится не лучше. Интересно, я тоже так изгваздалась? Надеюсь, мой внешний вид со стороны выглядит хоть чуточку получше.
И все-таки я в этой жизни чего-то не понимаю! Мы в неопознанном жутком месте, где-то бродят неизвестные личности с неведомыми, но явно садистскими наклонностями. Один Бог знает, для чего мы им понадобились и что с нами дальше будет, а этот странный мужчина мацает меня за пятую точку и в других местах и, выискивая мифические ссадины и повреждения, непрерывно спрашивает: «Ты в порядке?»
Да я даже ответить не могла, потому что вклиниться в бесконечно повторяемый вопрос-монолог было ну просто никак!
Сильные бережные пальцы ощупали меня везде, начиная с головы. Да знаю я, знаю, что на всю голову стукнутая, раз связалась с Ником, но зачем же так демонстративно?
— ДА!!! — рявкнула я, когда мне надоело открывать и закрывать рот. И вообще, похитителям было абсолютно не нужно было нас склеивать, Никос прекрасно замещал все клейкие ленты мира! — Я в полном порядке!!! Но буду еще в более полном, когда узнаю, какого хрена мы тут делаем!
— Сидим, я думаю, — просветил меня муж, успокаиваясь.
Я умираю от этой мужской логики!
Рано! Успокоился в смысле.
Из воздуха возникла Вемуля в обличье пожилой женщины и радостно заорала:
— Вляпались, голубчики?!
— Ты ее видишь? — полуобморочным голосом спросил Ник, невежливо тыкая в своего ангела-хранителя пальцем. Впрочем, это уже вошло в привычку, и Вемуля на это особо не реагировала, просто почесывалась и лупила его по рукам.
— Нет! — категорически ответила я и обратилась к родственнице: — Что хорошего скажешь?
— А с кем ты тогда разговариваешь? — Ник переводил взгляд с невозмутимой жены на мечущуюся туда-сюда Вемулю в домашнем клетчатом платье и красном переднике.
— С совестью договариваюсь! — отмахнулась я.
— Так меня еще не называли! — оскалилась ангелесса. — Так вот! Там за дверью пять громил, не считая еще штук двадцати бугаев по всему зданию…
— Здравствуйте, мэм, — с некоторой долей вежливости перебил ее Никос. — Прекрасно выглядите!
— Стараюсь, — зарделась Вемуля. Тут же окрысилась: — В отличие от вас!
— Мы исправимся! — торжественно пообещал Казидис, по-бойскаутски бия себя в грудь. — Только никак не возьму в толк, почему вы здесь, — я же не пил!
— Это уже рефлекс! — обрадовала его ангел. — Пока я еще с вами работаю — придется терпеть.
— Да-а? — как-то вяло отреагировал Никос на подобное счастье. Видимо, оно его не особо вдохновило. Устроил допрос: — И как же долго вы планируете со мной работать?
— Пока эстафету не передам! — пообещала шатенка и ввергла Ника в глубокую задумчивость, а меня в уныние.
Лишней работы не хотелось, тем более — я сама прекрасно умела создавать определенные трудности, а потом с большим успехом их преодолевала. Иногда, правда, застревала где-то на полдороге, как вот, например, сейчас, но это уже мелочи! Вся наша жизнь состоит из мелочей!
— Не перебивай меня, подопытный! — Вемуля вспомнила о своем предназначении.
Я тихо подсказала:
— Вемуля, подопечный!
Хранительница меня злобно проигнорировала:
— Я пришла вас спасать, но тут столько народу, что мне их просто не изолировать от вас! Выносить всех подчистую мне тоже не с руки. Начальство комиссиями потом замучает, кучу отчетов придется кропать, писать замаешься.
