Семь принцев для чудовища (СИ) - Талан Ольга (электронная книга .txt) 📗
104. Разумная женщина
Я ещё глотнула вина. От него тянуло философствовать.
Вообще, мне повезло родиться разумной, очень решительной женщиной. Или не повезло. И с глаголом не уверена, уместно ли тут вообще слово «родиться». Всё-таки рождаемся мы ни черта не решительными и абсолютно не разумными. Эти качества приобретаются где-то потом, причём не сказать когда точно. Но так как нельзя сказать когда, то кажется, что ты такой родилась. Ага. С самого начала, сидя на жёлтом эмалированном горшке в детском саду, осознала, что решения надо принимать. Не просто приходить к ним: вот типа есть такое решение – можно и так. А делать осознанный выбор. Понимать, что оно будет так, потому что ты, именно ты, так выбрала. И, может даже, выбрала не совсем удачно, идеальных-то решений не существует, но с этого момента будешь защищать именно этот выбор. Потому что своё нужно защищать.
Решительно…
И куда только эта самая моя решительность меня ни заносила. Я как-то предложила мужчине стать моим бывшим мужем. Борису. В какой-то момент словно вынырнула из всех охвативших тогда меня забот и поняла, что он несчастлив со мной. Что все эти взрослые обстоятельства: Ромка, искренне решивший быть братом Танюшке, эта вечная Танюшкина школа, с которой только я могу разбираться, моя привязанность к ней, а ещё наши друзья, которые желали для нас чего-то там… все эти важные обстоятельства настойчиво твердили нам, что мы должны быть вместе. Единой семьёй. Только получалось не очень.
Вернее отлично получалось у Ромки с Танюшкой. А у нас с Борисом, чем дальше, тем больше так себе. И если для меня это было не самым важным (Ну, странные у нас отношения, а у кого идеальные?), то Борис он всегда был перфекционист. Ему было важно, чтоб мы с ним любили друг друга. Чтоб горело, трепыхалось в груди, щемило. А любовь она, как известно, хомяк. За три года отгорела и перешла на режим спокойного семейного бытия. Так что и не сказать, что её нет, но не пылает, не щемит, не трепыхает. И Борис тоже разумно так понимал, что детям-то нашим хорошо и вообще всё как надо, но… Просто тихо страдал. Это вообще вечная дилемма выбора между тем, чтоб горело, и тем, что «всерьёз и надолго».
Но я-то ведь на нашу голову разумная решительная женщина. И я тогда купила бутылку вина, коробку хорошего шоколада и предложила. Не дала одёрнуть себя, остановить, разложила по полочкам, как не разрушить отношения детей. Как сделать так, что они смогли остаться братом и сестрой. И со школой решить, и с друзьями…
Кристинка потом долго ругала меня. Говорила, какая ж я дура. «Ты же любишь его!» Люблю. И? Бывшего мужа тоже можно любить. По-другому, но это тоже любовь. У неё, у любви, вообще миллиарды оттенков и вкусов. Я, если подумать, и Пашку до сих пор люблю. Особенно когда с сыновьями найдёт коса на камень и кроме Пашки никто разрулить не может. Но при этом он уже не мой муж, а её. А мой тоже, но бывший.
А ещё, это для Бориса было важно, чтоб между нами горело и щемило. А для меня, чтоб он со мной был счастлив. Оставаться в жизни человека близким, любимым, полезным можно и не будучи его действующей женой. Жена у нас по закону одна. А близких и важных никем и ничем не регламентированное множество. Как говорится, всё в наших руках.
- Нравится?
Ко мне с какой-то особенной смешинкой в глазах наклонилась рогатая генеральша Ингрид. Видимо, я сильно задумалась, пропустив её появление. Ага, и вопрос.
Я проследила за её взглядом и поняла, что так и стою напротив застывшего в позе «враг не пройдёт» капитана-хама. Ага, стою такая и смотрю на него.
105. Красота
Я как можно загадочней улыбнулась генеральше и произнесла тихо, стараясь попасть с языком так, чтоб меня понял только фей:
- Давно я на него смотрю?
Он понял. Причём ответил так же, тихо, не поворачиваясь:
- Минут двадцать. И генерал уже минут пять наблюдает вас в этой позе.
Вот чёрт! Хорошее винишко. Как вменят мне сейчас покушение на честь и достоинство местных хамов. А у него, хама этого, кстати, воротничок-то, если присмотреться, как мне и описали, принцевый. Сын королевского рода? Их тут, правда, много. Но вдруг они именно этим хамом больше других дорожат?
И ведь совсем отрицать тоже не получится. Не стояла, не пялилась с загадочным видом? Пять минут, говорите, наблюдает?
Я отсалютовала генеральше бокалом, ещё раз загадочно улыбнулась и произнесла тем самым поэтическим тоном, когда сразу понятно, что человек расслаблен и просто находится в созерцании прекрасного:
- У вас красивые мужчины. У каждого народа в них своя стать, та, что в ваших, мне импонирует.
У меня не получилось! Ингрид задумчиво посмотрела на меня, потом на разглядываемого мною хама и, видно было, ничего красивого в нём не нашла. Мне даже обидно за мужика стало. Вообще-то, если откинуть явно дрянной характер, чисто на вид, шикарный чингачгук. Осанка, рост, плечи, подбородок, взгляд. Коса! Образ такой с ярко выпирающим тестостероном. Но… Генеральша моего восхищения явно не разделяла. И с этим нужно было срочно что-то делать. Потому как у этой самой Ингрид на лице крупными буквами было написано, что она тоже та ещё разумная и решительная женщина. И сейчас такого наразумеет, а главное, тут же нарешает… И? Нужно срочно брать её интерес в свои руки и как-то трактовать в понятные ей термины.
Что у них тут с красотой? Я покрутила глазами. Судя по оформлению зала, народ пещер, скорее всего, умеет восхищаться изобразительным искусством. Барельефы, мозаики есть.
- Вы не рисуете, генерал?
Надеюсь, что нет. Потому как мои попытки рисования застряли на глубоко любительском уровне и поддержать разговор с более продвинутой в этом дамой я не смогу.
Ингрид удивлённо приподняла бровь, но улыбнулась.
- Как-то не приходилось.
Я, поманив её за собой, шагнула к недооценённому хаму.
- Мужская красота, она очень специфична. Едва уловима. Чуть жёстче и это уже грубые черты. Чуть мягче – женские. Видите вот эту линию скул, – на этом моменте я решила действовать с размахом и, пользуясь неподвижностью обсуждаемого дроу, провела рукой буквально в сантиметре от его лица. Собственно, можно сказать, он меня подстрекал к этому делу. Смотрел на меня с таким глубоким изумлением, настолько поражаясь моей наглости, что в крови кураж закипал самым невероятным образом.
Даже, можно сказать, они провоцировали меня оба. Капитан – своей растерянно-гневной физиономией и рогатая генеральша, которая откровенно наслаждалась этой сценой.
В конце концов дроу дёрнулся, признав, что статуя из него так себе, и мои пальцы на мгновение коснулись его щеки…
Ну что сказать? Фэнтези у меня с юмором. Чёрным! Квест с девственником уже был? Теперь вот чингачгук с отвратительнейшим характером. Так сказать, чтоб не заскучала.
От осознания всего этого дела я слегка подвисла. Капитан сверкал на меня гневным взглядом. Ингрид откровенно смеялась. А сюжет моего фэнтези, как ему и полагается, делал новый кульбит, чтоб я точно оценила работу сценариста:
- Что тебя так развеселило, сестра? Расскажи, и я тоже присоединюсь к твоему веселью.
К нам подплыла Келда со всей своей свитой и Маргарет с её вампиршами . Не знаю, что именно между ними произошло, но вампирши держались слегка напряжённо. Келду тоже нельзя было назвать расслабленной. Смеющаяся Ингрид на их фоне была просто лучиком праздника. Она перестала смеяться и махнула в сторону хама:
- Госпожа Агапа говорит, что твой кузен очень красив.
Келда сначала посмотрела на меня, потом на почти рычащего чингачгука. Что-то мелькнуло в её взгляде. Словно вот именно в это минуту в её голове родился замечательный план. В смысле, нам всем не понравится, но её целям соответствует идеально. То есть я попала! Не знаю пока куда и на что, но уверена, Ингрид так заливисто смеётся именно потому, что знает.
106. Генрих (вампир)
Уходить из Магтауна принц Генрих не стал. Это не имело никакого смысла. Если тётя пошлёт отцу какую-то весть, которую Генриху необходимо знать, он получит её и здесь. А вот если Амора-Агапа вернётся, то она вернётся именно сюда. И Генрих очень не хотел потерять связь с этой странной женщиной.
